Искупление (СИ) - Романова (Казакова) Анастасия Александровна "IzMelery Dreamer" - Страница 68

— Всё, пришли!

Мужчина бесцеремонно пихнул меня на скользкий пол, прямо рядом с Мегги, а затем жестом подозвал своих дружков, беззвучно кивнув в нашу сторону.

Я скривилась и молча уставилась на мерзких, одичавших людей, превратившихся в безжалостных животных! И смотрела на них с нескрываемым страхом, исподлобья, забитым взглядом, в ожидании неминуемой расправы, но в душе ненавидела, каждой клеточкой своего тела!

Омерзительные твари. Я привстала на локтях и придвинулась к Мегги. Девушка была напугана не меньше, но, видимо, точно как и я, старалась держаться, не показывать свои страхи. Как хорошо, что нас не разделили, не рассадили по разным камерам, по крайней мере, так было хоть немного, но спокойнее. Самовнушение? Возможно. В момент отчаяния и воображение играет немаловажную роль.

— Идём со мной, сучка! — потребовал противный мужской голос.

А следом за ним раздался громкий женский визг, от которого у меня ком встал в горле, а глаза немедленно наполнились слезами. Один из ублюдков схватил девушку, вывел из камеры и потащил в сторону подсобного помещения, похабно распуская руки и насильно раздвигая ноги несчастной. Он не обращал внимания на женские крики и мольбы о помощи. Мужику было плевать, впрочем, как и остальным. Но только не мне, ведь перед глазами тотчас же промелькнули ужасные воспоминания, потные лица насильников и жгучая боль промеж бёдер. Адские муки, въедливые мысли! Чёрт подери, наверное, я бы до могилы не избавилась от этого, не смогла отрешиться от болезненного прошлого. И тем временем как бедная девушка кричала, душа наполнялась невысказанной болью и отчаянным ужасом. Всё было напрасно: побег, борьба, чувства!..

— Вы на очереди, не расслабляйтесь, — сообщил совсем молодой, но на вид весьма неприятный парень.

И я невольно схватила Мегги за руку, перепуганная не на шутку, чуть ли не задыхаясь от ужаса, в то время как воображение вырисовывало в голове самые страшные и тошнотворные картины. Наверное, новый мир был вовсе не для нас. Хорошим людям здесь не место.

— Шейлин, — едва слышно позвала Мегги, осторожно потерев большим пальцем кожу, на что я лишь кивнула в ответ, — ты запомнила дорогу? — Девушка опустила голову ниже. — Мы можем уйти, даже попытаться! Я почти развязала верёвку. Всё получится…

Это была не лучшая затея. И мы обе знали об этом. Стоило лишь припомнить вооружённых людей, расхаживавших на улице. Нас бы застрелили. Нет, шанса не было. Совсем.

— Не получится, — шёпотом отозвалась я.

— Это лучше, чем умереть!

Но я лишь вновь отрицательно качнула головой, побоялась ответить вслух, и не прогадала. Один из мужчин, которые привели нас, обратил внимание на Мегги и, без объяснения причин, ударил её по лицу. От неожиданности, я вскрикнула, различив лишь, как девушка упала на пол и прикрыла рукой окровавленный подбородок.

— О боже, Мегги!

— И ты заткнись, сука!

Не успела опомниться, а ублюдок уже нанёс удар. Попал в живот, чуть ниже паха, и адская боль затмила собой взор, собралась в одном месте и запульсировала. А потом был безмолвный провал пустоты. Я свалилась набок, неосознанно прижалась спиной к холодной стене, чуть подогнув ноги в коленях. Господи, эта боль, словно открытая рана. На долю секунды показалось, будто попала в ад и истекаю кровью. Все чувства во мне замерли, исчезли, будто тело с головой опустилось под воду, стало таким лёгким и невесомым. На какую-то секунду и вовсе показалось, словно душа покинула физическую оболочку, а потом отчаянная тоска затмила собой всё остальное. Состояние, близкое к обмороку, не иначе, однако я по-прежнему соображала, слышала голоса неподалёку, нутром ощущала, как они вершат мою судьбу, решают, что же сделать в первую очередь: отрубить голову или же нанести как можно больше ран, причинить ещё страданий! Замкнутый круг.

И не было ему конца, как вдруг, совсем внезапно, ко мне вернулись движения и шум, а именно отдалённые стоны и голоса. Страшные крики, всхлипы и мольбы о помощи, где-то мы уже слышали это… Прошло немного времени, быть может, минута или две, и стоило лишь векам приоткрыться, как картинка расплылась перед глазами, постепенно проясняясь, нагоняя ещё больший ужас. Мегги лежала неподалёку, а прямо за ней находились те самые грязные камеры… Но, боже, как же не заметила сразу?

О, да, я всё ещё видела, но с какой преувеличенной отчётливостью!.. Девушки, женщины и совсем ещё дети, замученные и забитые. Они ютились в грязных клетках, многие лишились своих конечностей, изуродованные, перепачканные кровью!.. Но больше всего запомнилась одна маленькая девочка, на вид не старше десяти лет. Она сидела в дальнем углу, такая несчастная, всё лицо обмазано багровыми пятнами особенно на щеках, покрытых старыми, а местами и совсем свежими рубцами. Девочка плакала, и я никак не могла разглядеть раненую ручку, прижатую к груди, но когда увидела, в ту же секунду, едва не лишилась дара речи, сипло вскрикнула, но так тихо, что никто и не услышал. Бедный ребёнок! Бездушные мрази лишили её руки! Просто ампутировали кисть и, возможно, уже давно съели, обглодали до последней косточки!..

Один из головорезов, тот самый, что ударил Мегги по лицу, а потом и меня в живот, скорее всего, заметил испуганный взгляд, поэтому и поспешил вставить своё слово:

— Мы отварили её, — ехидно сообщил мерзавец, даже облизнув губы для большей убедительности. — Детская плоть самая нежная и вкусная, но не особо наваристая, поэтому пока мы лишь пометили малявку и решили откормить. Ну и иногда, конечно же, позволяем охране побаловаться. Совсем немного.

Зловещая улыбка расползлась по мужскому лицу, в то время как меня прошиб холодный пот. Они издевались не только над взрослыми, но и над детьми!… Подвергали беззащитных нечеловеческим пыткам…

— Как вы уже заметили, среди нас очень мало женщин, но и они предпочитают обгладывать кости самок, — медленно продолжил мужчина, схватившись за тесак так резво, что я испугалась и ещё теснее прижалась спиной к мокрой стене. — Самцы годятся лишь для супа, ну а начинка достаётся нашим мёртвым друзьям за периметром Терминуса.

И будто в подтверждение своих слов, он одним рывком оторвал от пола исхудавшего и обессиленного паренька, буквально вытащил из клетки, а потом, без каких-либо предупреждений, ударил тесаком по белоснежной шее. Крики, громкие всхлипывания и гогот — всё смешалось в одно неразборчивое эхо и разнеслось далеко-далеко, да так, что я почти не улавливала звуков, лишь смотрела, не отрывая глаз, как обезумевшая, на рубиновые брызги крови, оросившие не только пол и стену позади убийцы, но и его самого. Улыбка и какое-то ненормальное, сумасшедшее наслаждение — вот что отразилось на мужском лице, когда голова несчастного парня упала на пол и покатилась в противоположную сторону, но и на этом ублюдок не остановился, наоборот, лишь раззадорился и вспорол убитому брюхо, явив на свет все его внутренности. Я не успела прижать ладонь ко рту, как сильнейший спазм сотряс грудную клетку, блевота подкатила к горлу и меня почти сразу вырвало. Желудочный сок обжёг трахею, а остатки утренней пищи попали в нос и выскользнули вместе со слизью прямо через ноздрю. В воздухе запахло свежей кровью, и вдруг я не только поняла, но и убедилась: мы все умрём. На этот раз наверняка!

Меня мучило непрерывное омерзение, а он всё издевался, расчленял труп. Сначала отделил ноги и руки, сбросил в неглубокий таз и отправил вместе с низкорослой девчонкой в сторону одной из подсобок, а потом вырезал ножом сердце и лёгкие, печень и поджелудочную железу, даже кишки собрал в отдельную тарелку. И вот спустя пять минут, на полу осталось лишь огромное кровавое пятно, да несколько кусков свежего мяса, точно мимо прошло стадо мертвецов, иначе и не скажешь.

Я приподнялась на локтях, опасливо посмотрела на довольного мужчину и попыталась смягчить жжение в горле, собрав слюну и сглотнув, но ничего не получилось. Вода. Давненько меня так сильно не мучила жажда, но, судя по всему, наша очередь была не за горами, ведь в камеры никто не попал.