Дворец Посейдона - Тимайер Томас - Страница 3

– Что, парень, никак восстал из мертвых?

– Почему из мертвых? – удивился Оскар. – У меня все в полном порядке.

– А я слышал другое.

Оскар отмахнулся и начал протискиваться сквозь толпу. Его целью была дальняя часть пивной. Маленький столик в углу, который издавна служил местом встреч его компании.

Но ему не удалось сделать и трех шагов, как он наткнулся на Черного Паромщика, неотесанного двухметрового верзилу, получившего это прозвище из-за того, что раньше он работал на барже. Паромщик обернулся – и его глаза сузились от изумления.

– Ты, что ли?

– Ну, я, – ответил Оскар.

– Вот так сюрприз!

– А то как же. Восстал из мертвых, и все такое. Дай-ка пройти…

– А Берингер в курсе, что ты снова в Берлине?

– Понятия не имею. Я разве должен всем и каждому об этом докладывать?

Он с трудом протиснулся мимо верзилы и, наконец, достиг пункта назначения.

По крайней мере, один из его приятелей оказался на месте. Вихрастый светловолосый паренек с оттопыренными ушами. Лицо Оскара осветила улыбка.

– Мышонок!

Мышонок оторвал взгляд от стакана, и его глаза округлились от удивления.

– Оскар?

– А то кто же!

Паренек уставился на него так, будто увидел привидение.

– Дружище, какая неожиданность! Ты жив! – Он вскочил и стиснул Оскара в объятиях – да так, что у того дух перехватило.

– Эй, эй, полегче! – отдышавшись, воскликнул Оскар. – Слушай, а почему здесь все говорят обо мне как о покойнике?

– Потому что все были уверены, что ты покойник и есть, – ответил Мышонок. – Ты где пропадал?

– Все расскажу потом. А где остальные? Разве сегодня не день встречи компании?

– Вообще-то, да, – хмыкнул Мышонок, – однако погода разогнала всех по норам. Но я позабочусь, чтобы снова всех собрать, уж ты положись на меня. Дождешься нас?

– Конечно!

– Сиди и не двигайся, я скоро вернусь!

Уже пробираясь к выходу, Мышонок крикнул трактирщику:

– Эй, Пауль, смотри-ка, кто вернулся!

Трактирщик, лысый толстяк в клеенчатом фартуке, топорщившемся на объемистом брюхе, радушно помахал Оскару.

– Рад снова тебя видеть, парень! Думаю, если кто так долго отсутствовал, его должна мучить жажда, верно?

– Можешь быть уверен.

– Как всегда?

– Точно, Пауль.

Спустя полчаса Оскар сидел в окружении старых приятелей: Вилли, Берта и, конечно, Лены, не сводившей с него глаз. Друзья ловили каждое его слово, каждый жест, пока он с мельчайшими подробностями живописал свое путешествие.

– Два месяца, – наконец произнес Вилли, качая головой. – Ты мог бы, по крайней мере, дать нам знать о себе. Мы тебя уже собрались хоронить. Ну, и где ты теперь обитаешь?

Вместо ответа Оскар толкнул через стол газету. Он знал, что ему понадобится нечто такое, чем он сможет подтвердить свою историю, которая и в самом деле звучала как причудливая небылица. Девушка взяла газету и развернула.

– Третья страница, – сказал Оскар. – И если можно, погромче, чтобы все могли хорошо расслышать.

Лене Полишински было, наверно, лет четырнадцать, хотя ее точного возраста Оскар не знал. За исключением его самого, она была в их компании единственной, кто умел читать и писать. У девушки были каштановые волосы с рыжеватым отливом, а улыбка никогда не сходила с ее лица. Она была невысокой, подвижной, как ласка, и обладала удивительной способностью двигаться совершенно беззвучно. Лена была новичком – в их компании она появилась всего полгода назад.

– «Возвращение ученого-загадки из Перу… – читала девушка, водя пальцем по газетной странице. – Доклад в университете завершился грандиозным скандалом».

– Что такое скандал? – спросил Вилли.

– Это греческое слово, – пояснил Оскар. – Оно означает ссору или большой переполох. Читай дальше!

– «Доклад Карла Фридриха фон Гумбольдта привел к скандальным последствиям, поскольку представители руководства Берлинского университета подвергли сомнению результаты экспедиции ученого и трех его спутников в Перу и отказали ему в дальнейшем сотрудничестве, – прочитала Лена. – Несмотря на это, эскизы и модели летательных аппаратов, которые фон Гумбольдт привез с собой, выглядели настолько убедительно, что несколько ведущих конструкторов – и среди них граф Фердинанд фон Цеппелин – взяли исследователя под свою защиту: „Я и секунды не сомневаюсь в том, что фон Гумбольдт действительно обнаружил в Перу неизвестное ранее племя, обладающее уникальными техническими навыками, и что летательные аппараты, которым был посвящен его доклад, вполне работоспособны. Лично я приобрел патент на одно из этих устройств и в скором времени намерен его реализовать“, – утверждает граф фон Цеппелин. Карл Фридрих фон Гумбольдт, в свою очередь, выступил с заявлением, что прекращает всякие контакты с университетом и намерен заняться исключительно предпринимательством. „Начинается новая эра, – сказал ученый. – Эра поступков и действий, а не болтовни. И Германия должна учесть это, если не хочет безнадежно отстать от таких держав, как Великобритания, Франция и Соединенные Штаты“».

Лена оторвалась от газетной страницы.

– А почему этот Гумбольдт взял на службу именно тебя?

– Возможно, потому, что я лучший в своем деле.

Оскар, напустив на себя важность, откинулся на стуле.

– Собственно, зовут его не Гумбольдт. Его настоящее имя Карл Фридрих Донхаузер. Но он утверждает, что является незаконнорожденным сыном натуралиста Александра фон Гумбольдта, ну, того самого, знаменитого. Но я думаю, что это, скорее всего, просто псевдоним. Я выполняю для него разные поручения, иногда он даже советуется со мной, а еще я помогаю ему в лаборатории. Я его правая рука, можно и так сказать. Не знаю, что бы он вообще делал без меня.

Это было явным преувеличением. По правде сказать, Оскар как был, так и остался просто слугой, но этого он не стал сообщать приятелям.

– Но почему именно ты? – настаивала Лена.

Оскар пожал плечами.

– Откуда мне знать? Я слямзил у него бумажник, и он решил, что я неплохо владею своей профессией. Но иногда у меня возникает подозрение, что за этим стоит что-то другое…

– Что ты имеешь в виду?

Оскар пожал плечами.

– Понятия не имею. Когда я заговариваю об этом, он только улыбается и дает уклончивые ответы. Ну и пусть. Что проку задавать идиотские вопросы, если тебе предлагают совершить кругосветное путешествие!

– Ребята, гляньте! – воскликнул Берт, тыча толстым, как сосиска, пальцем в газету. – Да тут же наш Оскар!

На газетной полосе рядом со статьей располагалась фотография. На ней были запечатлены четверо искателей приключений. Гумбольдт, одетый во все черное, в цилиндре и с тростью, Элиза – его чернокожая экономка в пестром платье, Шарлотта – белокурая племянница ученого, и сам Оскар в своем обычном наряде: твидовый пиджак, высокие кожаные ботинки и фетровая шляпа.

– Дружище, да ты стал настоящей знаменитостью, – восхитился Мышонок. – Настоящий франт. Как знать, захочешь ли ты с нами знаться через год-другой.

– Разумеется, захочу, – рассмеялся Оскар. – Слово чести. А теперь давайте-ка выпьем. Я угощаю!

После того как были поданы заказанные напитки, Оскар уселся поудобнее и продолжил рассказ о путешествии в Южную Америку. Он пребывал в центре внимания своей компании и наслаждался каждым мгновением. Перед ним стоял початый бокал сидра. Потребовалось немало времени, прежде чем он добрался до конца истории. Друзья смотрели на него широко открытыми глазами.

Вилли подал голос первым.

– Рехнуться можно, – выдавил он. – Потомки инков, которые живут на отвесных скалах и ведут войны с гигантскими насекомыми! Если бы я не видел своими глазами статью в газете, я бы подумал, что ты водишь нас за нос.

– И все же ты мог прислать хотя бы открытку! – проворчала Лена. – То, что ты не давал о себе знать, не очень-то любезно с твоей стороны.

Девушка надулась и уставилась в сторону.

– Согласен, – ответил Оскар. – Если бы я знал, что доставлю вам столько беспокойства, то перед отъездом непременно дал бы знать о себе. Но все произошло слишком уж внезапно. Я и сам все еще с трудом верю, что такое могло случиться со мной. Но теперь я снова здесь, и больше ничего подобного не случится, обещаю.