Терновый Оплот (ЛП) - Каннингем Элейн - Страница 45

— Похоже, тут чихнул глубинный дракон, — мрачно пробормотал дворф.

— Будет хуже. Смотри, куда наступаешь.

Совет оказался дельным. Некоторые находки были более отвратительны, чем другие. Не раз им приходилось обходить тушу какого-нибудь зверя, который попал в засаду и был наполовину съеден.

Они шли часами, без разговоров, внимательно прислушиваясь к звукам туннеля — пустоте, эху собственных шагов, дроби капающей воды, скрежету крысиных когтей и далекому рыку рыскающих монстров. Со временем по туннелям разнесся слабый шум поселения.

— Почти на месте, — пробормотала Бронвин.

Эбенайзер кивнул и поднял руку, чтобы прикрыть нос. Воздух наполнило неповторимое зловоние морского порта. Они свернули в новый проход и вышли в огромную пещеру, пол которой был усыпан приземистыми темными зданиями.

Они пробрались через убогий рынок, собравший больше существ, представлявших разнообразные расы, чем когда-либо видел Эбенайзер. Бронвин свернула в узкий туннель, что казалось почти облегчением.

Проход резко повернул, открываясь в маленькую пещерку, сияющую слабым синим светом. На входе стояла пара иллитидов. Самых крупных из тех, что видел Эбенайзер. Они были отвратительны — размером с человека, двуногими существами. Их уродливые тела не были похожи ни на женские, ни на мужские. Большие лысые головы болезненного лавандового цвета вздымались над одеждами цвета крови. Лица существ совершенно ничего не выражали — по крайней мере, не несли они тех эмоций, что мог бы распознать дворф. Глаза иллитидов были большими, белыми и пустыми, а нижняя часть лица состояла из четырех извивающихся щупалец. В трехпалых руках стражи сжимали копья, но реальной силой было то, что таилось за их невыразительными глазами.

— Мне нужно поговорить с Истиром, — сказала Бронвин охранникам, кивком головы указывая на Эбенайзера. — У меня дворф на продажу.

В ответ, стражи отошли в сторону, и из теней выступил третий иллитид, приказывая им следовать за собой.

Эбенайзер одарил подругу насмешливым взглядом, и пошел за ней в пещеру, так и не сводя с неё глаз. Он считал, что хмурый вид отлично подходит к развязному шагу.

Возможно, эти фиолетовые твари могли заглянуть ему в голову и узнать, что он думает, но будь он проклят, если испугается!

— Полагаю, план неплохой, но не могла бы ты предупредить меня раньше? — низким шепотом спросил Эбенайзер, когда они с Бронвин двинулись за проводником.

— Задача не из легких, если учесть, что я сочинила его когда мы пришли, — заметила она.

— Уххх! Просто постарайся не продать меня какому-нибудь двуногому кальмару, — парировал дворф, изображая больше бравады, чем было у него в данный момент.

В новой небольшой пещере их проводник исчез в густых тенях, и еще один иллитид — закутанный в дорогие шелка и обвешанный золотыми украшениями — выскользнул вперед. Видимо, сообщение было передано с помощью тайного телепатического общения. Поскольку смысла во вранье существу, способному прочитать твои мысли, было немного, Бронвин мудро перешла к сути.

— Истир, — сказала она, приветствуя его поклоном. — Мы пытаемся отыскать партию рабов-дворфов. Мне нужны они все.

Не об этом предупреждал меня охранник, ответил иллитид Истир. Его бесплотный голос зазвучал в голове Эбенайзера.

— Я хочу поговорить через Арбитра, — спокойно сказала Бронвин, игнорируя указание на собственную ложь. — Мы имеем право на один разговор, в соответствии с законами Скуллпорта.

Прикосновение эмоций — раздражение, разочарование и, возможно, уважение — вот что пришло от иллитида. Таким образом он выказал неохотное соглашение.

Существо провело их глубже в пещеру. Синее сияние усилилось, пока блеск не заставил Эбенайзера прикрыть глаза. Он едва смог справиться с этим светом — и сразу же пожелал никогда этого не делать.

Странный изуродованный иллитид восседал на пьедестале, стоявшем на квадратном возвышении. Со всех сторон к нему вели ступени. Вместо четырех коротких щупалец этот имел все девять или десять — чрезвычайно длинных, развевающихся со всех сторон огромной, светящейся головы. Щупальца эти мягко пульсировали, словно пещерный осьминог, чувствовавший жертву.

— Арбитр, — тихо пояснила Бронвин. — Тебе нужно взяться за кончик одного из этих щупалец. Пока мы это делаем — мы равны. Иллитид не может влиять на нас больше, чем мы на него.

Эбенайзер с тревогой посмотрел на извивающиеся щупальца.

— Когда мы найдем клан, эти дворфы будут обязаны мне до гроба, — проворчал он.

Истир взял одно из щупалец, кивая Бронвин и Эбенайзеру, чтобы те сделали то же самое.

Опыт оказался неприятен, как и опасался дворф. Эбенайзер сразу же оказался окутан облаком странных ощущений. Он никогда не помышлял о зле — за исключением естественного импульса вытащить свой топор и взяться за дело всякой раз, когда тварь способная нарваться на подобное возникала на его пути — и он понятия не имел, что у зла есть форма, звук и собственное зловоние. Объединение мыслей с иллитидом убедило его в существовании оных. Хуже всего был голод — темный, поглощающий, бесконечный голод, на котором основывалась вся сила иллитидов.

К счастью, Бронвин оказалась более способной изменить мышление в сторону иллитидского способа ведения дел. После нескольких минут оживленного торга, Истир достаточно легко ответил на вопросы Бронвин. У кого были угнанные в рабство дворфы, где их держали, на каком корабле они отплывали? Эбенайзер подозревал, что разговор этот стоил Бронвин гораздо больше, чем та смехотворная цена, которую она согласилась уплатить. Он был рад той информации, что продала им тварь, однако предпочел бы забраться в глотку к дракону скорее, чем снова влезть в голову к иллитиду.

Вывалившись наружу, Эбенайзер даже не попытался выглядеть смелым. Быть быстрым казалось более разумным. Он почти выволок Бронвин из озаренной синим заревом пещеры в относительные тьму и пустоту туннелей за её пределами.

— Кошель серебра и длинная нить темного жемчуга, — пробормотал Эбенайзер, удивляясь стоимости, которую Бронвин заплатила за информацию, но не желая, чтобы слова эти достигли ушей проводника. Так как думать об уплате долгов и счетов было легче, чем о мрачной реальности, лежащей впереди, он добавил: — Клан с трудом сможет уплатить тебе стоимость этого выкупа, но мы постараемся. Просто это может занять немного времени. Вот и все.

Она прервала его хмурым взглядом.

— Поговорим об этом позже. Прямо сейчас мы далеки от того, чтобы обсуждать вопрос о возмещении расходов.

— Да, — признался дворф со вздохом. — Так куда нам нужно?

— Горящий Тролль. Это таверна, которую часто навещают пираты и контрабандисты. Хуже только помойная яма, но нам нужно получить информацию.

* * * * *

Спустя час, Эбенайзер развалился на высоком ненадежном стуле. Локти его куртки стали липкими из-за немытой барной стойки. Мрачно, он отхлебнул свой эль, слишком опустошенный, чтобы волноваться, что напиток разбавлен водой.

Корабль уже отчалил. Корабль, который нес его родичей к рабству уплыл сегодня, и они упустили его. Никакой туннель не мог провести их туда, где теперь находилась его семья. Даже холодная радость мести ускользнула от Эбенайзера. Жестокие воры, которые совершили это злодеяние, оказались недоступны для его топора.

Снова выругавшись, Эбенайзер подал знак принести третью кружку.

— Играешь в кости? — раздался рядом грубый, скрежещущий голос.

Развернувшись на стуле, Эбенайзер нос к носу столкнулся с самым уродливым из виденных им образцов орка. Не сильно превышая размерами дворфа, существо отличалось теми же габаритами и силой, что были присущи большинству его расы. В голову Эбенайзеру пришла идея, будто какой-то бог, обладатель свободного времени и извращенного чувства юмора, схватил этого орка в руки и сжал, словно снежный ком. По мнению дворфа, бог, о котором шла речь, должен был сдерживать смех, пока задача не была завершена.

Эбенайзер ткнул себя в грудь.