Терновый Оплот (ЛП) - Каннингем Элейн - Страница 14

Даг постарался, чтобы слова его прозвучали, как оскорбление, и они были приняты именно так, как он того желал. Сир Гарет стиснул зубы и поднял голову.

— Думай что хочешь, лорд Зорет, но я все еще служу Ордену. Рыцари Самулара почитают память Самулара, своего основателя. Я служу тебе, кровный родич Самулара, и тем самым я выполняю свои обеты.

— Прости, — сказал Даг Зорет с легким восхищением. — Может быть, ты сможешь просветить меня по другому вопросу. Мне любопытно… не знаешь ли ты, какие развлечения способен найти забавным жрец Цирика?

Реакция посетителя заставила Дага улыбнуться.

— Да ты побледнел. Приму это за утвердительный ответ. Ладно, тогда как же ты оправдываешь использование средств своего Ордена для финансирования досуга Малхора?

Лицо рыцаря стало пепельным, но взгляд не изменился.

— Кем бы он ни был, Малхор ученый. Он лучше других осведомлен о делах и истории моего Ордена. Верно и достойно, что некоторые средства Ордена поддерживают эту работу. Я не осведомлен, чтобы они шли на что-то иное.

— Прекрасное объяснение. Уверен, оно тебя успокаивает, — заметил жрец. Потом лицо его стало жестким, а из глаз исчезла мрачная насмешка. — Позволь мне еще вопрос. Каким же добрым делом ты мог оправдать осуждение на смерть детей?

Бывший паладин опустил голову на руки, словно тяжесть вины была для него неподъемной.

— Я не имел отношения к тому, что произошло с детьми Хронульфа.

— Да? Разве не ты продавал некоторые из ценнейших и самых тщательно охраняемых секретов Ордена? Полагаю, то, что это привело в нашу деревню налетчиков, не пятнает твои одежды?

Сир Гарет резко выпрямился. В глазах человека отчетливо отражалось осознание неизбежной смерти, но он все еще был слишком паладином, чтобы принять свою судьбу достойно.

— Поздно умирать мучеником, — холодно сказал Даг. — Убить тебя медленно и мучительно было бы забавно, но, учитывая все обстоятельства, это было бы посягательством на справедливое правосудие. А оно, в свою очередь, дело твоего бога. Не моего.

— Тогда чего тебе от меня нужно, жрец Цирика?

— Не больше, чем Малхору, — сказал Даг. — Информация для меня куда важнее краткого удовольствия, которое я получу от твоего убийства.

Рыцарь изучающе оглядел его, а затем кивнул.

— Если у меня будут знания, ты получишь их беспрепятственно.

Даг в этом сомневался, но информация, которую мог доставить сир Гарет была отличным стартом. Он будет проверять, подтверждать и расширять узнанное от этого хитрого рыцаря. И только потом действовать.

Жрец откинулся на спинку стула.

— Расскажи мне об отце, — приказал он. — Все о нем. И о крепости, которой он командует.

Об этом сир Гарет говорил особенно долго, уделяя внимание каждой детали. Он описал старую крепость, известную как Терновый Оплот, её защиту, местность, окружавшую цитадель, и лежащую под ней. Он также поделился информацией, которой владели очень немногие, даже среди рыцарей Самулара. Кажется, Хронульф доверял своему старому другу много секретов. Пока Гарет говорил, в голове Дага начал формироваться план.

Когда встреча закончилась, и паладин с радостью удалился, Даг Зорет поднялся на ноги и, глубоко задумавшись, подошел к камину. Волшебный огонь привлек его внимание, отвлекая от мыслей. Пламя Цирика было его собственной работой, и сердце каждого танцующего язычка было абсолютно черно. Цвета аметиста и обсидиана, цвета его бога, пылали неистовой, нервирующей силой. Этот огонь стал символом амбиций Дага Зорета. Того пути к власти, что открылся перед молодым жрецом.

И кто бы мог подумать, мелькнула в голове Дага мысль, что нечто столь черное могло одновременно быть столь манящим и ярким.

Алгоринд направил лошадь в обход кучи камней, завалившей тропинку до самого обрыва. Валуны были слишком крупными, чтобы поддаться усилиям одного человека. Это стоило отметить в докладе. Мастер Лаарин должен отправить в следующий патруль больше людей. Поддержание троп между рекой и трактом Дессарин в порядке было одной из обязанностей молодых паладинов, проходивших обучение в Саммит Холле — долг, который Алгоринд был рад и горд взвалить на свои плечи.

Это был его первый одиночный патруль, и он первый раз ехал на Ледяном Ветре — высоком белоснежном коне, которого многие дни приходилось приучать к седлу и узде. Ледяной Ветер не был настоящим конем паладина — такого Алгоринд еще не заработал — но, тем не менее, был замечательным животным. Алгоринд с радостью окунулся в ритм быстрого хода длинноногой лошади и позволил своим мыслям унестись к вечеру.

Сегодня в Орден примут троих молодых паладинов. Пройдя испытание верой и оружием, и заручившись милостью Тира, бога справедливости и мощи, они станут Рыцарями Самулара. Перспектива увидеть этот ритуал собственными глазами переполняла Алгоринда возвышенной радостью.

Всю свою жизнь он мечтал стать рыцарем. По счастливому стечению обстоятельств, его отец, дворянин из гордого рода с полегчавшим кошельком, передал своего третьего сына Саммит Холлу прежде, чем тому исполнилось десять. Орден должен был вырастить и воспитать мальчика. С тех пор Алгоринд не видел своей семьи. Но потеря не тяготила юношу. Юношу окружали молодые люди, чьи амбиции так походили на его собственные. Все они были будущими жрецами и паладинами, посвятившими себя служению Тиру. Разве не были молодые послушники его братьями? И разве не стали господа Зала для него больше, чем отцами?

Мысли эти вдохновляли его на последнем часу дозора. Если не считать упавших камней, патруль прошел без инцидентов. Алгоринд был даже разочарован. Он желал внести свою лепту в последнее предприятие Ордена. Во время тренировочных рейдов в соседнюю деревню, рыцари обнаружили и разгромили группу орков. Выжившие звери теперь бродили по холмам, пугая путешественников и фермеров. Да будет воля Тира на то, чтобы последний из орков в скором времени был найден, — благочестиво произнес Алгоринд, — а зло, которое несут они с собой — повергнуто.

Уха паладина достиг приглушенный крик, после чего раздался хриплый взрыв гортанного смеха. Человеческому горлу такой звук был не под силу. Алгоринд вынул меч и поднял его в воздух, подталкивая коня в сторону сражения.

Белая лошадь с грохотом понеслась вниз по скалистому склону, минуя изгиб тропы и вылетая прямо к сцене, вызвавшей гнев Алгоринда. Четыре орка — огромные, страшные существа с мощными мускулами, покрытые грязной зеленой шкурой — мучили одинокого курьера. Человек валялся на земле, свернувшись в комок. Руками он прикрывал множество зияющих ран, словно все еще держался за жизнь по чистой случайности. Орки кружили вокруг, тыкая его своими грубыми копьями, словно стая котов, набросившихся на одну мышь.

Монстры обернулись на быстрый упрек Алгоринда, и их усмешки замерли от внезапного ужаса. Приблизившись к группе, Алгоринд поднял меч и нанес пугающий удар влево. Острый клинок рассек горло одного из нападавших, отделяя голову от тела.

Алгоринд развернул лошадь, чтобы встретить оставшихся врагов. Троица забыла о своем кровавом развлечении и развернулась лицом к паладину. Их копья были нацелены прямо в грудь боевого коня. Молодой рыцарь опустил меч и вытащил свое копье. Он воздел его над головой — рыцарское приветствие, укоренившееся слишком глубоко, чтобы отказаться от него даже с таким недостойным противником — а затем перебросил оружие в правую руку. Прицелившись в первого орка, Алгоринд пустил лошадь в галоп.

Конь летел прямо на выставленное против него оружие. Его дикое ржание разнеслось над горами, словно животное чуяло опасность и бросало ей вызов. Но Алгоринд и не думал подвергать риску своего коня. Это была тактика, много раз опробованная на тренировочном поле Саммит Холла. На глаз рыцарь определил, что его копье вдвое длиннее оружия орков, и приступил к чтению молитвы Тиру, которая повысила бы эффективность его атаки.