Верь мне (ЛП) - Хасс Дж. Э. - Страница 5

Саша закрывает глаза и снова скрещивает ноги. В этот раз я в открытую пялюсь на нее. Мадрид просит апельсиновый сок и не уделяет мне внимания. Саша открывает глаза, ловит меня с поличным, а затем привлекает внимание ближайшей стюардессы.

— Я слышала, у вас есть апельсиновый сок?

— Да, мэм, — отвечает та. — Вы тоже хотите?

— Да, — отвечает Саша со вздохом. — С водкой, пожалуйста.

Я улыбаюсь этому.

— Вы бунтарь, мисс Астон?

— Я — палеонтолог, агент Джекс. Я провожу время, копаясь в земле в поисках древних костей, надеясь найти хоть маленький кусочек, чтобы мой день обрел смысл. Я живу одна в хорошем большом доме, и все мои друзья занимаются тем же, чем и я. Так, как вы думаете, я — бунтарь?

Я подмигиваю ей с улыбкой. Она втягивает подбородок, словно это обидело ее. Скорее всего, Мадрид права. Она не тот тип девушек. Но то, чего ей не хватает для общественного бунтарства, она компенсирует профессионализмом. Дело не в раскопах. До чего же это скучно. Но она не упоминает свои связи с хакерами и киллерами.

— Думаю, у вас есть потенциал, мисс Астон.

Она переводит взгляд на Мадрид, а когда я смотрю на Мадрид, она шевелит губами, произнося что-то пренебрежительное обо мне.

— Агент, — произношу я, прерывая ее на полуслове.

Но когда я смотрю обратно на Сашу, она улыбается Мадрид, словно обе разделяют секрет.

Девушки.

— Хотите увидеть недавние фото Ника Тейта, мисс Астон? — спрашиваю я, снова беря власть и контроль в свои руки. — У меня есть одно. Мадрид, принеси мой кейс.

Мадрид выдувает воздух, расстегивая ремень безопасности, проходит к тумбочке, берет кейс, передает его мне, а затем садится на место, пристегиваясь как раз перед тем, как подают напитки, и капитан начинает выводить самолет к полосе.

Саша пялится на кейс в моих руках, затем снова обретает свою сдержанность.

— Сколько дней этому фото?

— Три месяца, — отвечаю я, а затем добавляю: — Мы думаем, оно было последним, что инсайдер прислала нам прежде, чем исчезнуть.

— Прислала? Это была девушка? — У Астон большие проблемы с тем, чтобы спрятать свое презрение к половой принадлежности моего инсайдера.

— Это может быть из-за ее смерти, или потому что она предела нас. Мы не уверены.

Проходит несколько секунд, прежде чем я пытаюсь понять, ревнует она или думает, что может знать, кто был нашим засланным казачком.

Я кладу кейс на маленький столик, пока самолет набирает скорость перед взлетом. Я жду, пока он оторвется от земли, а затем открываю его и шарю рукой внутри, пока не нахожу самое новое фото и протягиваю его Саше.

Она не прикасается к нему, но перекидывает ногу и наклоняется вперед, опустив руки на бедра. Такая сдержанность для такой молодой особы. Дисциплинированность. Осторожность.

— Возьмите его, — произношу я, до сих пор держа фото вытянутым.

— Я и так вижу, — отвечает она. И затем, словно фото — последнее, о чем она думает, она скрещивает ноги снова и бросает мне улыбку. — Я собираюсь отклонить ваше предложение, агент Джекс. Я слишком занята с учебой. — Ее высокомерие снова включено, как я понимаю. Прежняя тринадцатилетняя наемная убийца превратилась в очень классическую леди. Она проиграла еще там, в аэропорту. Но с тех пор очень собрана. Мой интерес возрос. Я позволяю себе улыбнуться, когда забираю фото и прячу его обратно в кейс. Я собираюсь насладиться игрой с ней в высокое общество. Не многие женщины в наши дни заинтересованы в манерах и вежливом разговоре.

— Вы бы изменили свое мнение, если бы я рассказал вам, чем он занимался все эти годы?

— Нет, агент. Я думаю, если бы я знала… — она делает паузу, уверен, представляя жизнь, которую Ник проживал для себя там, в окунувшемся в криминальные злодеяния Гондурасе. — Если бы я знала, я бы ощутила очень сильный порыв бежать сломя голову в противоположном направлении.

Хмммм.

— Не соглашусь. Думаю, Ник Тейт — единственный, о ком вы думали все эти десять лет. Тот факт, что он оставил вас позади, выйдя навстречу своему будущему, не входил в план, не так ли? И что случилось с вами, мисс Астон? Это разбило вам сердце? То, что он оставил вас? Что выбрал другую жизнь вместо той, которую вы себе представляли с ним? — Она сглатывает, но выражение ее лица остается непоколебимым. Стоическим. Лишенным любых эмоций.

— Очень немногие знают подробности той ночи. И вы не входите в их число.

— А, — произношу я, не в силах сдержать короткий смешок. — Я знаю некоторые из них. Знаю, что вы не хотели, чтобы он уходил. Знаю, что вы путешествовали по западу с Джеймсом Финичи — он же наемник Номер Шесть — и близнецом Ника, Харпер Тейт. Я знаю, что они оставили вас с Астонами вскоре после этого. Я знаю все, Саша Черлин.

Она напрягается от этого имени. Ее рот превращается в тугую линию.

— Ваш следующий вопрос не как, мисс Астон. А кто. Кто рассказал мне эти вещи?

— Никто ничего вам не рассказывал, — отвечает она, ее спокойствие вернулось. Она слегка покачивает ногой в сандалии, и я не могу удержать себя, чтобы не бросить короткий взгляд на ее загорелую ногу, пока та двигается. Когда я поднимаю взгляд, Саша улыбается. Она знает, что красивая, и теперь использует это против меня.

— Потому что то, что вы только что рассказали, всего лишь вишенка на торте. А единственное, что на самом деле имеет значение, это то, что находится внутри. А у вас нет понятия, что внутри, агент. Вы понятия не имеете, каково это на вкус.

— Может быть, — бросаю я, используя ее метафору о торте, как оправдание, чтобы представить себе, как поедаю ее словно торт. — Но я близок. И я испробую на вкус эти подробности прежде, чем вы поймете.

Она поднимает апельсиновый сок, делает глоток, а затем роется в сумочке, пока не находит наушники. Вставляет их в телефон и отгораживается от меня.

Мадрид бросает мне знающую улыбку, глядя поверх какого-то низкопробного журнала, который читает, и я задаюсь вопросом, знает ли она о том, что происходит, больше, чем знаю я. Как пить дать, я ей не нравлюсь. Но, кажется, она хотела бы подружиться с Сашей. С какой целью? Ее прислали сюда, чтобы разговорить мисс Астон? Возможно, разрушить мои планы? Или она просто пытается играть роль хорошего копа, пока я играю плохого?

Я не уверен насчет Мадрид. Я знаю ее только десять дней. Именно столько времени прошло с тех пор, как мне дали это задание. Она приехала из Вашингтона, как и я. И у нее хорошие связи. Должна работать над всем, что включает в себя Организацию. Но за ее блестящей карьерой — которую, очевидно, почистили для меня — я не знаю ничего о ней.

Это меня нервирует.

И затем эта маленькая проблемка с тем, куда направлялась Саша сегодня. К Нику? Или не к Нику? Он уже здесь? Граница настолько свободная в наши дни, что он мог пройти через нее пешком. Или он выжидает своего времени, потому что наш инсайдер был раскрыт?

Здесь много неизвестных. А также множество возможностей. И короткого путешествия в местный аэропорт возле колледжа недостаточно, чтобы вытащить еще что-то из мисс Астон. Когда мы приземляемся в Канзасе, она следует за мной к машине. Саша не заботит себя тем, чтобы назвать мне свой адрес, который я уже знаю. Она живет не в кампусе, но очень близко к музею Истории естествоведения. Всего лишь в нескольких кварталах. И когда мы останавливаемся перед ее трехэтажным домом в историческом стиле, построенном по высшему разряду между Огайо Стрит и Четырнадцатой, Мадрид открывает багажник и покидает машину, давая нам тридцать секунд с глазу на глаз.

Саша уже положила пальцы на ручку двери, готовая сбежать от меня. Но я кладу руку на ее плечо, как и тогда в аэропорту.

— Послушай, я понимаю. У тебя есть секреты. И я не заинтересован в большинстве из них. Ты можешь оставить их себе. Но у меня есть вещи, которые тебе нужно знать. И я предупреждаю тебя сейчас, что ты будешь под двадцатичетырехчасовым наблюдением, пока не согласишься работать с нами.