Маша и Дракон (СИ) - Белова Полина - Страница 31

Вдруг, он схватил меня и прижал к себе, обнимая так крепко, что, показалось сейчас хрустнут рёбра, не вдохнуть.

Я не сопротивлялась, оглушённая произошедшим. Его слова скользили мимо... Я слышала, понимала...Но в голове бился птицей единственный вопрос: «Что мне теперь делать?»

Глава 60.

Глава 60.

Краем глаза заметила тень в проёме двери. Кажется, это охранник, или правильнее называть его водителем? Нет! Самое правильное надсмотрщик. Господи! Он же сейчас отцу сообщит, что я приехала к сыну без разрешения, да ещё и с мужчиной тут, прямо в гостиной, обнимаюсь!

Я задёргалась в руках Гора, вырываясь.

- Отпусти меня, немедленно! - мой голос звучал яростно и твёрдо.

Он нехотя разжал руки.

- Прошу тебя, Гор, уезжай сейчас же отсюда! Мы поговорим потом. Я должна подумать, пожалуйста! - скатилась я до мольбы.

Он посмотрел наверх, на лестницу, которая вела на второй этаж, к спальням, одна из которых, была отведена под детскую.

Я проследила его взгляд и торопливо заметила:

- Волчонок болен. Ему сейчас не до гостей. И стресс из-за знакомства с папой не нужен. Давай, подождём, пока он выздоровеет, и я вас познакомлю.

- Волчонок? - Гор удивлённо посмотрел на меня.

- Я назвала его Владимиром. Волчонок - прозвище.  Ещё с тех времён, когда сосал грудь и у него прорезались первые зубки - кусался больно... Ну уходи уже, а!

- Ладно. - свежеобразовавшийся папаша явно нехотя двинулся к выходу. Я шла следом и с трудом сдерживалась, чтобы не упереться ладонями в его спину, и не начать пихать его, чтобы придать ускорение.

Наконец он ушёл, а я поднялась к Надежде Матвеевне.

Пришлось излагать ей краткую, приукрашенную и не совсем правдивую версию событий: расстались, но он не знал, что беременна; теперь у меня новые отношения, но любимый не знает о ребёнке; случайно встретились и привела папу увидеть сына.

- А где же он? - взволнованная Надежда Матвеевна даже руки держала у груди, крепко сжав в кулачки. Я заволновалась, как бы у неё не подскочило давление.

- Сын болен, поэтому более близкое знакомство отложили на потом. - мягко пояснила я.

 Где-то в доме громко хлопнула дверь. Мы обе переглянулись и подхватились с места. Я посмотрела на сына. Спит кроха. Ротик приоткрыт, дышит сипло, похрапывает. Волосики влажные, слиплись на висках. Я положила руку ему на лобик - не горячий - похоже, температура падает. Тихонько попросила Надежду Матвеевну остаться возле больного, а сама пошла на разведку.

В гостиной, на том самом диване, на котором меньше часа назад я принимала объяснение в любви, сидел мой отец. Он смотрел на меня пристально и недобро.

- Рассказывай.

Я изложила ситуацию: Михаил и Святогор лучшие друзья; Вова - сын Гора; он собирается бороться за наши отношения.

Отец помолчал немного, а потом задал абсолютно неожиданный вопрос, по крайней мере, от него я такого не ждала:

- А чего хочешь ты?

Я задумалась. Конечно, мне было очень хорошо с Мишей во время нашего путешествия на яхте.

- Не знаю, поймёшь ли ты меня, папа... И Гор и Миша - красивые, успешные мужчины. Они, безусловно, мечта многих девушек. Но, понимаешь, я всегда мечтала о любви. Настоящей, как у бабушки с дедушкой. - я с сомнением посмотрела на отца: слушает ли, стоит ли продолжать?

Он внимательно смотрел на меня. Что ж попробую договорить.

- А это разве любовь? Они говорят, что любят, но путают желания, возможно сильные, и чувства. Я так думаю. Впрочем, точно не знаю. Говорят, и с первого взгляда любовь есть. Только это не про меня. Я думаю, мне нужно для начала узнать человека, понять хотя бы немного, чтобы он понравился. - я сделала паузу, набираясь сил для решительного заявления.

- Я не люблю ни одного их них, папа! Мне кажется, что комфортнее быть с Мишей. Гор был жесток со мной в самом начале нашего знакомства и я его побаиваюсь. Но с другой стороны, сейчас он очень мил, и является отцом моего драгоценного сыночка. Как было бы хорошо, если бы я просто училась в университете, как все! И не нужно было бы выбирать из них...

- А тебе выбирать и не нужно! - вскинулся отец.

Он решительно вышел из дома.

Я выглянула в окно, прижавшись лбом к стеклу: отец говорил по мобильному.

Глава 61.

Глава 61.

Меня увозили.

Увозили от короткой счастливой жизни богатой беззаботной студентки. Увозили от маленького сына. Увозили от, ставшей почти родной, Надежды Матвеевны.

Я сидела в машине отца и не хотела с ним даже разговаривать. Мы ехали в аэропорт. Я лечу в Гонконг, к жениху. Отец посадит меня в самолёт, а Миша встретит в аэропорту.

Все слёзы выплаканы, все слова сказаны.

Волчонок у Гора.

В тот злополучный день, после разговора по мобильному отец вернулся за мной и, даже не позволив подняться к сыну, увёз домой.

Меня заперли в комнате на три дня. Дурацкое решение. Зачем в комнате?

Слава богу, связи не лишили, поэтому я знала все новости.

Волчонку быстро становилось лучше. Он стремительно выздоравливал. Уже рвался гулять и решительно не понимал, почему мамы нет рядом. Как может день рождения пройти без мамочки? Зато, к нему на праздник пришёл папа! Ребёнок сидел у Гора на коленях, разговаривая со мной, и в этот момент был абсолютно счастлив! Кажется, мой малыш воспринял папу, как большой подарок от мамы.

Я умоляла отца позволить мне увидеться с сыном. Обещала всё, что захочет, пыталась торговаться, истерила. Безрезультатно. Родитель остался глухим и равнодушным ко всем моим просьбам и мольбам.

На следующий день Надежда Матвеевна позвонила и рассказала, что Гор забрал и перевёз их с Вовой в свой дом. Приехал с утра, распоряжался переездом властно, по-хозяйски.

- Уже перед самым нашим отъездом, - рассказывала Надежда Матвеевна - явился твой отец. Сухо и коротко поприветствовал Гора, потом сообщил мне перепуганной до чёртиков, что я могу поехать с мальчиком. Или могу, если захочу, остаться жить в доме. В любом случае, мне, мол, всегда можно вернуться и жить в этом доме. И, если прийдётся, разрешается вернуться как одной, так и с мальчишкой, если что. Сообщил, что водитель, он же охранник, и Палома остаются на этот случай в старом доме. И уехал.

 Разговаривала по видеосвязи и с Волчонком. Сынишка подносил к экрану новые машинки по очереди, чтобы мама полюбовалась. Ему пока изменения нравились, тем более, новообретенный папа уделял ему много внимания.

Несколько раз и Гор говорил со мной. О любви, конечно: о своей ко мне. Только мне не до телячьих нежностей и романтических бредней было. Я злилась, что из-за его слежки, из-за его дурацкого появления, что закончилась моя счастливая, спокойная жизнь. Из-за него я не смогла быть с сыном даже в его день рождения!

А сейчас меня отправляли на другой материк.

Когда через три дня заточения в спальне, вошёл отец, чтобы сообщить об этом, сзади маячил мужчина с подносом, на котором было всё для укола успокоительного.

Я пыталась, честно пыталась всё уладить, оставить как есть, только бы не улетать... Казалось, что почти полгода вместе сблизили нас с отцом, что он хоть немного полюбил меня, что прислушается к уговорам и горячим мольбам... Иллюзии...

Мне всё таки вкололи успокоительное. Я и сейчас была под действием седативных. Отец не хотел проблем при перелёте.

И вот уже лечу. Успокоительные всё ещё действуют, я засыпаю...

Летела около шестнадцати часов. И выспалась и наплакалась и успокоилась: сын с Надеждой Матвеевной, она обещала, что не оставит его. Малыш с отцом. Насколько Гор полюбит сына, это другой вопрос, но, всё же, он ему не чужой. У моих родных есть всё необходимое и, если Гору малыш, всё таки, окажется не нужен без меня, Надежда Матвеевна сможет вернуться на прежнее место жительства. Эту страховку отец обеспечил.