Маша и Дракон (СИ) - Белова Полина - Страница 23

- Ребёнок маленький, он устал быть в дороге. Посмотри, как ему здесь хорошо! Пусть остаётся дома с Надеждой Матвеевной. Я им и водителя, как охранника и помощника, пока оставлю, не беспокойся! - уговаривал меня папа, когда я не решалась оставлять сына одного с приёмной бабушкой в чужой стране.

И вот мы едем.

Отец сказал, что нужно кое-куда заглянуть до поездки в университет. Я кивнула головой, нужно - значит нужно.

С любопытством смотрела в окно. Уютный пригород, в котором мы остановились, сменился высотками, потом снова пригород, пустая дорога. Очень хорошее покрытие на дороге: ни кочки, ни ямки. Деревья вдоль стоят высокие, как стражники исполинские, в струнку вытянулись.

Дорога привела к широким металлическим воротам с охраной. Разъехались их створки и снова продолжилась дорога. Только через пять минут подъехали к дому.

Я бы назвала его очень современным замком. Крутой домишко! А вокруг: клумбы, декоративные деревья, фонтаны, в глубине парк и даже бассейн!

Интересно, куда папа меня привёз? Он молчит и я молчу. Вижу, напряжён он, как будто расстроен. Не буду к нему лезть с расспросами сейчас, может новости плохие получил. Он открыл мне дверцу машины, подал руку. Сделал знак идти за ним.

Дверь в дом нам открыл дворецкий, я так про него подумала, может он и по другому здесь называется.

Отец решительно зашагал вглубь дома. Я было остановилась, оглядываясь, но он нетерпеливо вздохнул и я поспешила за ним.

Вошли в кабинет. Видимо, здесь хозяйничает большой и очень богатый босс. Мебель деревянная, мощная, крепкая. Ткань на шторах переливается, будто мерцает. На стенах висят несколько картин. Возле шикарного письменного стола стояло огромное кожаное кресло. Я бы в таком смогла спать. Где же хозяин?

И тут отец прошёл и сел в это кресло:

- А теперь, Мария, поговорим, наконец, серьёзно. Мне уже до чёртиков надоел этот театр.

Глава 43.

Глава 43.

- Какой театр? - я растеряно смотрела на человека в кресле и не узнавала его.

- Мария, ты не в тепличных условиях росла. Должна понимать, что только в индийских фильмах через двадцать лет обнимают незнакомого человека и орут со слезами на глазах: «сынок» или «доченька»! И сразу беззаветно любят большой и светлой родительской любовью. - отец откинулся в кресле и скептически посмотрел на меня.

- Семнадцать лет назад я ещё некоторое время скучал. И за тобой и за родителями. Но жизнь закрутила, завертела. Последние лет десять и не вспоминал никогда. - он противно ухмылялся.

- Что же тогда это всё...- я просто не могла сообразить. А потом вдруг холодным потом облилась. А если он меня на органы выманил? Может он болен и ему органы нужны? И если я не подойду, то сына моего порежут?

И тут, словно подтверждая мои самые ужасные предположения, отец продолжил:

- Ты мне очень сильно понадобилась, Мария.

- Н...н..на органы? - голосок тоненький, тихонький, еле слышный.

- Какие органы? Не мели чушь! - отец сердито зыркнул. Продолжил сухо:

- Пол года назад мои жена и дочь разбились в автокатастрофе. Это огромная трагедия для нашей семьи. Но не думаю, что тебя это трогает.

Значит, у меня была сестра...

- В этом году сын будет поступать в университет и ты поступишь с ним. Алекс приглядит за тобой. - отец поднялся, подошёл к окну.- Позже я Вас познакомлю.

Так, выходит, у меня есть брат и зовут его Алекс. - тупо подумала я. Все чувства словно отключились. Видимо потрясение оказалось слишком сильным, но это было не всё. Я почему -то порадовалась, что всё же привезли меня с сыном не на органы. Какая же я дура, что поехала с незнакомым человеком в другую страну!

- Ни одна живая душа не должна узнать, что у тебя есть ребёнок. Если хочешь иметь возможность иногда видеть его, ты выполнишь это условие. При малейшем намёке на раскрытие тайны, я устрою так, что Вы потеряете друг друга навсегда. Ты поняла меня? - голос отца и сам тон,которым он произносил эти ужасные слова не оставлял сомнений в том, что так и будет.

- Зачем? Пожалуйста...- начала было, но меня остановили.

- У меня давно намечается очень крупный проект. На кону огромные деньги и риски, соответственно, высокие. Дополнительной гарантией для партнёров должен был стать и станет брак наших детей. У моего партнёра сын. В этом году моей дочери было бы семнадцать. Они с Алексом двойняшки. - надо же в его голосе мелькнули человеческие ноткии.

Дальше прозвучало уже непререкаемо.

- Завтра должна будет состояться помолвка моей дочери с сыном моего партнёра по бизнесу, через полгода - свадьба. И невестой будешь ты.

- То есть я должна играть твою дочь? Я не только не хочу, просто не смогу! У меня английский школьный! - страх разлуки с сыном просто туманил мозги. Мысли разбегались как тараканы и я никак не могла собрать их в логическую кучку.

- Зачем? Никого не нужно играть. Ты тоже моя дочь. У меня все документы. Ты будешь сама собой. Только теперь будешь очень богатой девочкой. Которая учиться в приличном учебном заведении. У которой любящий отец, брат и жених. И только о сыне не смей заикаться! . - говорил папаша.

- Не думаю, что твоему будущему мужу нужен чужой ребёнок. И не хочу, чтобы этот момент поставил под угрозу ваш брак и, как следствие, всю сделку. - в этот момент отец, подойдя к двери, распахнул её, и выглянул в коридор.

Через пару секунд в комнату быстро вошёл молодой человек. Оглядел меня, обошел вогкруг..Чувствую себя, как лошадь на базаре, только в зубы не заглядывал.

Повернулся к отцу:

- Папа, класс! Она обалденно красивая!

Глава 44.

Глава 44.

Комната, которую мне выделили в доме отца, была шикарной.

Когда, позже, я узнала, что она принадлежала моей погибшей сестре, я поняла, что, видимо, отец в принципе, относился ко всем своим детям без трепета. Вещи младшей дочери не хранились здесь бережно в неприкосновенности, а были решительно убраны, выброшены или переданы на благотворительность.

Я огляделась: белая мебель с выгнутыми ножками, розовая отделка, наверное, какой то модный стиль. Всё выдержано в таком духе: белое, розовое, выгнутое, местами золотистое. Противное! Я люблю осенние тона и ровные линии.

После всех «открытий», мне хотелось побыть одной.

Однако мой свежеобретённый братец увязался следом, и тарахтел без умолку. Сам спрашивал, сам отвечал. Самое забавное, я его почти не понимала. Так, отдельные фразы или слова. В конце концов, у меня появилось стойкое ощущение, что я, вообще, не знаю английский. Вот тебе и отличница.

Я жалобно смотрела на открывающийся и закрывающийся рот и думала вот бы в него огромный огурец засунуть или просто кляп. Тогда, наступила бы долгожданная тишина... Мне было почти больно от желания побыть одной.

Вдруг, почувствовала, что по щекам текут слёзы. Всё быстрее, быстрее, добавился всхлип, рыдание и, вот я уже реву во весь голос! Рыдаю, размазывая по лицу слёзы и сопли, всхлипываю, вздрагивая всем телом. Громче, громче, громче... Куда-то убежал брат, потом служанка.

Быстрым шагом подошёл отец. Мне не больно сделали укол в плечо. Чьи-то мягкие руки, кажется прислуги, уложили на постель. Мелькнуло испуганное лицо брата, мир поплыл и потерялся. Я уснула...

А наутро проснулась одна. Неторопливо сделала свои дела в ванной. Ох, там и обстановочка! Страшно дотрагиваться. Кстати, даже большая белая ванна стояла на гнутых золотых ножках.

Когда вышла, на столике уже стоял поднос завтраком. Худощавая молодая женщина в белом переднике чуть склонила голову, поприветствовала меня и сообщила:

- Госпожа, хозяин сказал через тридцать минут к Вам придут - готовить к празднику.

Она говорила медленно, чётко проговаривая каждое слово.