RDR-73: Потерянная земля (СИ) - "Junaveta" - Страница 16

— Хорошо, хоть здание покинуть не успел. И в город вирус не потащил, — долетают обрывки разговора. — Пара охранников нашла бессознательное тело в коридоре. Эти недотёпы пытались привести его в чувство. Теперь они трое изолированы в левом крыле. Нам нужно действовать…

— Это ошибка! Её мутировавшая кровь для этого не предназначена! Я проводил исследования…

— По официальным отчетам исследования показали, что её кровь успешно борется со штаммом и ликвидирует его.

— Эта кровь всех убьёт! Они сгорят за пару часов.

— У меня в здании заражённые, Юнги! — не выдерживает Сокджин и срывается на крик. — Другого выхода нет! Если вирус начнет распространяться… Я готов идти на риск и на крайние меры, если они необходимы!

Впервые за очень-очень долгое время меня накрывает приступом панической атаки. Воздуху сквозь него не пробиться, не просочиться. Грудная клетка тяжело вздымается и опадает, из нее выходит сиплое натужное дыхание. Стены ходят ходуном, кружась перед глазами, расплываясь. Если директор Ким заговорил о крайних мерах, это может означать одно. Разберут, расчленят на кусочки, даже глазом не моргнут. Руку больно колят иглой. Препарат введен. Неужели это конец?

========== Глава 11. Противостояние. ==========

Комментарий к Глава 11. Противостояние.

Ух, ближайшие главы будут напряженными. Разрешается бегать по потолку. Я и сама чертовски переживаю.

Вот вам образ Чонгука - https://cdn1.savepice.ru/uploads/2018/7/1/8dba9fa19b2494c37dd765c972faef27-full.jpg

Для наглядности, так сказать.

— Хён! — от отчаяния доктор Мин переходит на неформальную речь. В попытках достучаться до здравого смысла, дозваться. — У нас… — он осекается, но тут же исправляется, — у меня почти готов антидот! Я вывел его на днях! Если дашь немного времени завершить.

Сокджин вздрогнул, словно от пощечины:

— Где он?

— Не здесь, не в здании… В моей домашней лаборатории, но… — учёный взволнованно запинается.

— У меня нет на это времени, Юнги, — надежда, промелькнувшая в глазах главы пару секунд назад, исчезает, вновь уступая место твердой непоколебимой решимости.

Голова гудит мерным гулом, по вискам бьёт стальной молоток. В груди громыхает набатом сердце. Как не стараюсь как можно дольше сохранять адекватное, трезвое состояние и ясность, ничего не выходит. Препарат действует слишком быстро и неотвратимо, вызывая тошноту.

Видимо, директор дает очередной приказ, потому что больничную койку отделяют от стены и ставят на колеса.

— Хён! — слышу отдалённо перед тем, как провалиться в беспамятство и темноту.

***

Каталку с бесчувственной Сури провозят мимо белого, как смерть, Юнги. Её безвольный образ проплывает перед взором будто в замедленной съемке. Что если сейчас он видит девушку живой в последний раз? Учёный, собрав всё оставшиеся силы, импульсивно рвётся из тисков. Тщетно. Один из медработников продолжает крепко удерживать его. Или это охранник? Уже не понятно, кто есть кто в этой суматохе.

— Тебе бы переодеться согласно регламенту, Юнги, — сухо произносит Сокджин прежде, чем последовать за медгруппой, удаляющейся по коридору.

Когда Мина наконец отпускают и оставляют одного в опустевшей палате, он какое-то время стоит зажмурившись и шумно дышит, пытаясь угомонить сердце и подавить панику. Мысли лихорадочно мечутся в голове, толкаются, бьются друг о друга, взрываются, причиняя боль. Ему нужен план. Надо остановить Кима, пока еще не поздно. Убедить его, доказать!

В следующую минуту учёный уже несётся в свой кабинет. Влетает в комнатушку, раскидывая в стороны попадающиеся на пути стулья, коробки с папками, книги. Дрожащие руки судорожно хватают мобильник, лежащий на столе. Тот так и норовит выскользнуть из мокрых пальцев, но Юнги держит цепко. До побелевших костяшек стискивает девайс, пока набирает номер. Молится про себя, чтобы связь все еще была доступна и блокировку сети не успели включить. Потому что выход сейчас только один…

— Чонгука! — раздается оглушительное в больничном коридоре и эхом отскакивает от стен.

Доктор Мин готов тоже рисковать. Потому что знает, что не простит себе, если случится непоправимое. Не для этого он работал столько лет. Не для того пошел по пути науки, выбрав эту стезю. Он спасает жизни, а не губит их! Вирус вышел из-под контроля? Что ж, прекрасно! Это, пожалуй, ему даже на руку. Главное, чтобы Чонгук успел! Должен успеть во чтобы то ни стало.

Белый силуэт мелькает в темных провалах окон. Мужчина опрометью несётся по пролету в сторону поста охраны. Полы медицинского халата развеваются, словно крылья. Светлые волосы взъерошены и топорщатся в разные стороны. По лицу стекают влажные дорожки пота. В тёмных глазах отражается непреклонность и упрямство.

***

Ким Сокджин нервно меряет операционную шагами, шумно дыша в респиратор и нетерпеливо поглядывая на команду хирургов. Все приготовления и меры предосторожности занимают слишком много времени, которого у него нет. Он уже облачён в легкий защитный комбинезон. Директор водит широкими плечами, брезгливо оттягивает вискозную ткань от тела. Его всё раздражает. Неимоверно просто. И эти медлительные увальни, и этот кретинский костюм, и бегущие секунды на электронном табло часов. У Сокджина уже руки чешутся начать операцию. Он и сам не понимает, что именно она ему даст, к чему всё это и зачем?

Мужчина намеренно отгоняет все мысли о её целесообразности, не хочет признаваться себе в бессилии и провале. Не может посмотреть правде в глаза и осознать, что боится. Боится не выговора, суда, последствий. Смерти. Заразы этой — МБ-5! Стоит прикрыть глаза и вот он, проклятый вирус. Щерится желтым кривым оскалом, слепит черными провалами глазниц в черепе и мерзко смеётся.

Директор останавливается, опирается руками о стену, мотает головой, прогоняя наваждение. Вытирает рукавом лоб, покрывшийся холодной испариной. Резко разворачивается. Долго они там еще будут возиться?

— Начать операцию! — несдержанно рявкает.

— Пациент еще не вошел окончательно в глубокую стадию наркоза, господин директор. Мы не можем начать прямо сейчас…

— Почему не увеличили дозу препарата?!

— Её организм нестабилен. Требуется осторожная плавная индукция, иначе это чревато осложнениями. Спазмом гортани, или бронхов, а то и вовсе остановкой сердца. И тогда все процедуры бесполезны…

— Я понял! — Ким чуть ли не зубами скрипит и дёргано машет рукой. — Сколько еще времени вам требуется?

— Пятнадцать минут, господин директор.

Еще целых пятнадцать минут этого ада ожидания! Сокджин отворачивается и сверлит стену немигающим взглядом. Будто наяву слышит жуткие невнятные крики новоиспечённых зомби, что заблокированы в левом крыле лаборатории. Видит их пустой взгляд и стремительно сереющую кожу. Интуитивно ждет известий о новых зараженных. Боится не удержать ситуацию под контролем. Сердце бешено колотится о стенки грудной клетки, по позвоночнику ледяной озноб пробегает. Он сглатывает и смотрит на часы. Еще тринадцать минут…

Когда остается пять минут, Джин не выдерживает:

— Довольно! Начать интубацию трахеи!

— Но…

Директор срывается к медицинскому столу, хватает приготовленные инструменты и насильно всучивает их в руки растерянного главного хирурга. Нервы на пределе и раскалены добела, выжигая тело изнутри. Отчего он даже не слышит, как с грохотом распахивается дверь в операционную. Приводит главу в чувство грубый громкий рык:

— Никому не двигаться!

Сокджин перехватывает испуганный взгляд остолбеневшего врача. Медленно разворачивается. И первое, что видит, — дуло автомата, направленное в их сторону. Вооруженный человек в чёрном стоит в дверях, широко расставив для устойчивости ноги. Он тяжело дышит, словно пробежал до этого несколько десятков километров. По вискам вдоль скул струится пот, стекает вниз по шее и теряется в вороте футболки. Ни маски, ни малейшей защиты от инфекции, ничего. Волосы намокли и слиплись, падая челкой на лоб, скрывая половину лица. Ноздри свирепо раздуваются, тёмные глаза горят дикой яростью. И этот пылающий праведный гнев не обещает ничего хорошего.