Князь Благовещенский - Останин Виталий Сергеевич - Страница 46

– А мы, уважаемый наставник, поедем к якутскому лекарю. Пообщаемся. Ты у меня будешь детектором лжи – за аурой господина целителя следить.

– Толково. – похвалил меня дядя Ваня. – Только ты сперва узнай, в княжестве он вообще? А то выехал куда, а ты тут планов настроил.

М-да. Точно! Вот почему всегда так? Это же был пик триумфа лидера!

К счастью, лекарь Тыысыт оказался в городе. И согласился нас принять, стоило мне только представиться его секретарю. Даже вопросов не стал задавать. Быстренько сверившись с навигатором, я выяснил, что медцентр находится довольно далеко по благовещенским меркам, километрах в двадцати от гостиницы. В моем мире это место именовалось поселком Моховая Падь.

По дороге я выспросил у наставника все, что он знал о мирянах и их даре. Чтобы не лопухнуться в разговоре с целителем. Рассказ дяди Вани вышел коротким – каста была предельно открытой во всем, что касалось информации о внешней стороне дара, но скрытной, если речь шла о глубинных его проявлениях. То есть, боярин моего уровня вполне себе мог позволить относительное невежество в данном вопросе.

– А эти, переделанные миряне? Которых Потрошители делают? От них как-то защищаются? Ну, это же логично: если есть оружие, нужно задуматься и о защите.

– Методики Потрошителей тайна, почище царского дара. – усмехнулся с заднего сидения старик. – Никто не знает, как они делают то, что делают. А защита… Умелый целитель способен спасти от проклятья, но не всякого и только на начальной стадии. Правящие семьи минимум раз в неделю проверяются у доверенных лекарей. Других способов закрыться от удара просто нет.

Лекарь-якут оказался моложавым мужчиной среднего возраста. Невысокий, с круглым телом, круглым лицом и собранными в хвост на затылке черными волосами. Он лично встретил нас на крыльце утопающего в пламенеющей листве особняке и повел внутрь. По пути со сдержанной гордостью рассказывая, как тут у него все устроено и что за болезни здесь лечат. Я даже заслушался, словно и вправду был клиентом. И рак в начальной стадии? С гарантией? Да вы что!

Целитель, видать, решил, что рука князя приехал к нему, как пациент. Той же причиной объяснил себе и сопровождение в виде престарелого наставника. Ну а что? И сильные мира сего подвержены простуде, несварению желудка и переутомлению! Все же люди: из костей и мяса, из детских комплексов и взрослых проблем. Просто одни могут огнем кидаться, а другие нет. Не стал я его разубеждать – так даже проще будет разговор построить.

Кабинет у целителя с мировым именем оказался большим, но простым до аскетичности. Гладкие стены приятного бежевого цвета, множество крохотных светильников под потолком, дающих рассеянный и мягкий свет, толстый ковер и большое окно, выходящее на пожелтевшую березу. Никаких полок с историями болезней, никаких портретов маститых лекарей прошлого. Массивный, темного дерева, стол у окна, два удобных даже на вид кресла, диванчик в дальнем углу – вот и вся обстановка. Видал я, скажем, кабинеты в медцентрах своего мира и побогаче.

Устроив нас с дядей Ваней в креслах, а сам сев за стол, владелец клиники выжидательно уставился на нас. Давайте, мол, господа хорошие, рассказывайте, что за недуг привел вас ко мне?

– Прежде всего, уважаемый господин Тыысыт, прошу вас учесть, что данный разговор должен остаться исключительно между нами. – начал я. – Речь пойдет о здоровье членов правящего дома.

– Конечно, Игорь Сергеевич! – болванчиком закивал якут. – Иначе мы и не работаем!

– В таком случае скажите – приходилось ли вам работать с носителями царского дара?

Я зашел издалека – ну не лупить же ему в лоб словами «что ты знаешь про Потрошителей?»

Целитель на миг засомневался, но ответил утвердительным кивком.

– Однажды. Еще на родине. Собственно, это и стало причиной моего переезда под руку князя Пояркова. Вы ведь, наверняка, и так знаете.

– Признаться, нет.

– Младший сын Олёнёка Тыгына был подвержен наследственному заболеванию – плохая свертываемость крови. Я его лечил… пытался излечить от этого недуга. Но безуспешно. Недуги вырождения плохо поддаются даже целителям. В итоге Тыгын разгневался и мне пришлось бежать.

– А у мальчика к тому времени уже пробудился дар? Я к тому…

– Я понимаю, к чему вы задаете эти вопросы, Игорь Сергеевич. Вы пришли поговорить о вашем двоюродном брате, княжиче Антоне?

– Эм… Да. – понятно, что это лишь уловка, чтобы начать разговор, но как быстро он сообразил! С другой стороны – светило медицины и должен быть умным и проницательным.

– Пробуждение дара проходит у него штатно. Я неделю назад осматривал его по приглашению Николая Олеговича. Все энергетические каналы раскрылись, нигде не видно закупорки. Вам князь ничего не говорил?

– У нас напряженные отношения последние несколько недель. – напустил я на себя расстроенный вид. – А я беспокоюсь за младшего.

– Понимаю. Но, как я уже сказал, с княжичем все в порядке. Вам не о чем волноваться, Игорь Сергеевич.

Целитель замолчал. Руки спокойно лежат на столе, на лице профессиональная доброжелательная улыбка, а в глазах интерес и ожидание. Всем своим видом Тыысыт показывал, что готов так хоть весь день сидеть, выслушивая вопросы гостя и давая на них ответы.

– Это хорошо! Скажу прямо – вы меня успокоили. Но я не только с целью справится о здоровье брата приехал, как вы понимаете. У меня к вам еще один разговор, если вы располагаете временем.

– Я давал вашему роду присягу. Все мое время – ваше.

Ишь ты, как тут все устроено! Присяга! Понятно, что это лишь вежливый оборот речи, не более. Присяга княжескому роду, как я уже успел выяснить, не имеет под собой ничего средневекового. Скорее, это особые условия для деловых партнеров: предприниматель получает льготное налогообложение, но обязуется регистрировать бизнес-активы только на землях сюзерена. Но… звучит красиво.

– Я сейчас занимаюсь Потрошителями, господин Тыысыт. – говоря это, я очень внимательно следил за эмоциями собеседника. – Это такая преступная группировка…

– Я знаю кто это. – спокойно откликнулся целитель. Только что-то промелькнуло в глазах. Что-то, что я не смог распознать.

– И меня очень интересует ваше мнение, как человека с мирским даром, относительно того, что из себя представляют…

Тут я немного замешкался, пытаясь подобрать определение для мирян, с младенчества обученных не лечить, а убивать. Наверняка ведь у них было какое-то название. Не хотелось бы в очередной раз попасть впросак.

– Ведьмаки? – закончил за меня якут. Тем же ровным тоном.

– М-м… Да. Ведьмаки. Видите ли, я предполагаю, что Потрошители, чувствуя угрозу, могут нанести удар по мне или кому-то из моих близких. И мне бы хотелось быть готовым и отразить удар.

Целитель тут же поднялся, быстрым шагом обошел стол и приблизился ко мне. Со словами «вы позволите?» он движением священника, проводящего коронацию монарха, возложил мне на голову руки и закрыл глаза. Я напрягся и чуть было не врубил щит – данное действие уже почти стало рефлексом на любой вид опасности. Якут мог увидеть, что я не оригинальная версия обер-секретаря? Или это только наставник способен распознать? Блин, не учел такого поворота в разговоре, надо было уточнить у дяди Вани.

Тыысыт простоял так с минуту. Неподвижно и, кажется, даже не дыша. Я тоже старался не двигаться, замерев в кресле. Наконец, целитель открыл глаза и буднично произнес:

– Все в порядке. Никакого постороннего влияния не наблюдается. Однако, есть признаки истощения, но это, я полагаю, результат переутомления.

– Это и есть единственный способ защититься? – «пошутил» я. Вроде как бы я и знал об этом, но не никогда не придавал значения.

Лекарь вернулся за стол, занял ту же позу и кивнул.

– Вы ведь вряд ли много знаете о возможностях мирского дара, Игорь Сергеевич?

– Пожалуй, немного. Но буду благодарен, если вы меня просветите.

– Человеческое тело – это великолепнейшим образом сконструированная машина. – в ровном тоне целителя стали проявляться нотки искреннего воодушевления. Словно бы он восхищался этим неведомым конструктором. – Здоровое тело, не только физическое, но энергетическое, способно самостоятельно исцеляться от большинства болезней. Мы, целители, лишь инструмент усиления тех возможностей, которым обладает сам человек изначально. Ну, знаете, тут усилить, здесь ослабить!