Кровавый зной (ЛП) - Андерсон Эвангелина - Страница 57

— Всё очень сложно. То, чем занимаюсь я… это своего рода серая магия. — Она разочарованно вздохнула. — Слушай, ты хочешь, чтобы я разорвала твою связь или нет?

Я глубоко вздохнула:

— Нет, но это нужно сделать. И как можно быстрее.

— Я могу сделать это сегодня вечером, — сказала она. — Позволь мне только принести все необходимое.

Она прошла на кухню, и я услышала, как с ней снова заговорил Лаиш:

— Ты действительно собираешься это сделать? Разорвать кровную связь, благословленную самой богиней?

— Я сделаю то, что хочет клиентка, — ответила Гвендолин, и я услышала, как она хлопает дверцами шкафчиков, как будто что-то искала там.

— Чтобы получить кровь для заклинания возмездия. Это темная магия, Гвендолин. Это запятнает твою душу. — Лаиш говорил как никогда серьезно. — Почему бы тебе просто не назвать мне имя человека, причинившего тебе боль? Я сразу уничтожу его или их, и тебе больше не придется подвергать себя подобной опасности.

— И ещё больше увеличить свой долг перед тобой? Ни за что, демон, — фыркнула Гвендолин.

— Ты ранишь меня в самое сердце, ma cher. Я же забочусь только о твоих интересах.

— Я тебе не верю, даже если предположить, что у тебя есть сердце, а его у тебя нет, — огрызнулась Гвендолин. — Оставь меня в покое и не мешай работать.

Мне послышалось, как он пробормотал:

— Как хочешь.

А затем возникло ощущение, что мы с Гвендолин снова остались одни в доме. Куда он делся — вернулся в ад? И являлся ли он на самом деле всего лишь низшим демоном… или чем-то ещё? Чем-то большим?

Все вопросы исчезли из моего сознания, как только Гвендолин вернулась в гостиную с инструментами, завернутыми в черное полотенце. Когда она развернула его на журнальном столике, я увидела спички, серебряную чашу, цветы «дыхание демона», длинный серебряный клинок, кусок чего-то похожего на черную глину или воск.

— Хорошо, — сказала она, глубоко вздохнув. — Сейчас начнем. Это будет немного сложнее, потому что нам предстоит не просто разрушить колдовство.

Я приподняла бровь.

— Значит, это нечто вроде повседневной рутины?

Она пожала плечами.

— Обычно нет. Нет, если клиент находится в действительно болезненных отношениях. Если к примеру муж бьет жену и не позволяет ей уйти.

— И что ты делаешь в таком случае? — спросила я, как ни странно, неожиданно для себя очарованная.

Гвендолин пожала плечами.

— Одно могу сказать, это будет однозначно более сложный ритуал. Обычно я пишу на двух листах бумаги имена людей, которым нужно расстаться, сжигаю их в чаше вместе с чем-то личным — обрезками ногтей или волосами. Затем разрезаю поперек лимон, посыпаю его изнутри этим пеплом, складываю вместе две половинки и завязываю его черным шнуром. И просто оставляю лимон на подоконнике, пока он полностью не высохнет.

— И как это… работает? — спросила я с сомнением.

— Как я уже говорила, воздействие происходит незаметно. Связь постепенно изживает себя, высыхает так же, как и лимон. Бьющий жену муж понимает, что должен бросить свою жену, он больше не хочет видеть её и мучить.

Она разговаривала со мной и одновременно подготавливала все для ритуала: в серебряную чашу измельчила длинным острым клинком из серебра «дыхание демона». Теперь цветы источали очень неприятный отталкивающий запах, выделяя красный, словно кровь, сок.

— Хм, надеюсь, мне не придется есть это, — сказала я, отводя взгляд от серебряной чаши.

— Господи, нет. — Гвендолин скривилась. — «Дыхание демона» — это яд для любого сверхъестественного существа. Ну, видимо, кроме демонов — они готовят из этой гадости какой-то чай. Тьфу.

— Ну, что ты собираешься с этим делать? — спросила я. — И насколько это будет отличаться от обычного ритуала разрыва связи?

— Я собираюсь сжечь его с шестью каплями твоей крови. — Она нахмурилась. — Не думаю, что у тебя есть что-то принадлежащее Виктору, не так ли? Возможно, прядь волос? Или обрезки ногтей?

Я покачала головой.

— Извини, но мне и в голову не приходило нечто подобное, и я приняла хороший душ после… ну после. Это не сработает? Из-за того, что нам нечего добавить в эту смесь? — Меня хватила надежда. Возможно, мне, в конце концов, и не придется разрывать нашу связь!

Гвендолин нахмурилась:

— В большинстве случаев я бы сказала «да». Но в твоем… ты ведь кормилась только от Виктора, верно?

— Ну, да, — кивнула я.

— Отлично. Тогда хватит твоей крови — нечто от тебя и от него — ты кормилась от него, и она циркулирует по всему твоему телу. На самом деле, просто отлично.

Моя надежда внезапно скончалась в муках.

— Ох. Хорошо.

Она внезапно взглянула на меня:

— Послушай, если ты не хочешь этого делать…

— Нет. — Я вздернула подбородок. — Нет, мне нужно это сделать. Но…

— Но что? — нетерпеливо переспросила она.

— Хорошо… — Я прокашлялась. — Я, хм, слышала ваш с Лаишем разговор, и он сказал, то, что ты собралась сделать, может запятнать твою душу?..

Она неуверенно замялась.

— Послушай, дорогая, ты беспокойся о своей душе, а я побеспокоюсь о своей. Все в порядке, я хочу сделать это, но только если ты до конца уверена.

В моем сознании вспыли воспоминания о том, как Виктор лежит там, весь исцарапанный, покусанный, окровавленный, прикрывая рукой глаза, не в силах даже взглянуть на меня.

— Да, — тихо ответила я. — Да, давай сделаем это.

— Хорошо. — Гвендолин протянула ладонь. — Тогда дай мне руку. Для этого ритуала мне нужна твоя кровь.

Она уколола мой средний палец кончиком серебряного клинка, который называла атаме, и выдавила двенадцать капель крови — шесть для меня и шесть для Виктора — над измельченным «дыханием демона» в серебряной чаше. Затем собрала в стеклянный флакончик ещё двенадцать капель моей крови для себя и отложила его в сторону.

— Хорошо, — сказала она. — Теперь огонь. Ты можешь почувствовать легкий всплеск жара.

Она чиркнула большой каминной спичкой и подожгла «дыхание демона». Цветок горел на удивление хорошо, несмотря на то что был влажным от крови и собственных соков.

Сначала я не ощущала ничего, кроме небольшого покалывающего тепла в руках и ногах. Но потом кровь в моих венах словно воспламенилась.

— Ах! — воскликнула я удивленно.

Гвендолин с беспокойством взглянула на меня.

— С тобой все в порядке?

— Нет! — Я посмотрела на свои руки, ожидая, что они вот-вот вспыхнут. Но этого не случилось, я лишь ощущала, как пламя растекалось от рук к бедрам и между ног.

— Что? Что ты чувствуешь? — с беспокойством спросила Гвендолин.

— Так жжет. — Я беспомощно корчилась на диване. — Боже, так больно! Это нормально?

— Я не знаю! — Гвендолин прикусила нижнюю губу. — Я никогда раньше не разрывала настолько прочную связь. Обычно после такого ритуала, по крайней мере, один из вовлеченной в ритуал пары начинает ненавидеть другого.

— Тогда это не должно стать проблемой. Виктор и так меня ненавидит, — запротестовала я. Или если не сделал этого до сих пор, то сейчас точно возненавидит. Пламя растекалось по всему телу, и я ощущала, что оно вот-вот поглотит сердце. — Гвендолин, пожалуйста, сделай же хоть что-нибудь!

— Всё почти превратилось в пепел. — Она помешала в чаше кончиком атаме. — Боль исчезнет после того, как «дыхание демона» догорит. Просто потерпи.

— Я… попробую, — прошипела я сквозь стиснутые зубы. Пламя охватило меня полностью от кончиков пальцев на ногах до волос, меня накрыло сплошной волной агонии. Я попыталась лежать неподвижно, но не сдержалась и застонала от боли. Боже, это было ужасно.

Когда я уже не могла больше терпеть, горящие цветы в последний раз вспыхнули, источая зловонный дым, и погасли.