Ветер Севера. Аларания - Суржевская Марина "Эфф Ир" - Страница 3

Мы тоже сели, удивленно осматриваясь. Шайдер уселся справа и предвкушающе сверкнул ореховыми глазами.

– Даже предположить не мог, что окажусь когда-нибудь на Играх сирен! – восторженно проговорил он. – Я читал о них в старинных трактатах, но мало кто может похвастаться, что видел это зрелище живьем!

Я рассеянно кивнула, высматривая среди прекрасных лиц Солмею. Оставив нас, она растворилась в толпе, не сказав, когда вернется. И еще меня беспокоила Майира, ее недовольство от нашего появления. Разрешит ли она спуститься в Им? Я беспокойно оглянулась на Ксеню. Подруга хмурилась.

Арххаррион остался стоять, чуть настороженно рассматривая сверкающий зал.

– Куда ушла Солмея? – забеспокоилась я.

– Она – участница, – ответил Рион.

– Участница?

Он отвернулся от зала и сел рядом.

– Солмея – участница Игр, – повторил он. – Это значит, что сегодня она будет сражаться.

– Сражаться? С кем? – испугалась я.

Он кивнул на пол зала.

– Смотри.

Туманный пол стал еще более матовым, а потом пропал, явив взгляду темную воду озера. В его глубине задрожала светлая искра, она все приближалась, а потом на поверхность медленно поднялась узкая грань, на которой стояла Майира. Тонкое тело Хозяйки было затянуто белой тканью, широкими волнами расходящейся по водной глади. А когда она шевельнулась, я поняла, что это не ткань, а бесчисленное количество белых цветов, столь тонких и нежных, что их лепестки просвечивались на солнце. Длинные волосы Майиры свободно плыли по воздуху, а лоб ее венчал узкий обруч с белым матовым камнем в центре.

Она подняла руку, и в огромном зале стало так тихо, что было слышно, как звенят мерцающие стены и шумит вода.

– Дочери воды и света, серебряные капли озера Им, – начала Майира и надменно добавила: – И гости, пожаловавшие в Зал Чистоты! Я, Хозяйка Озера, приветствую вас на Играх Сотворения Мира! Пусть дорога небесных светил продолжит свой путь в вечности, а сирены останутся неизменны! Пусть чистота и холод воды наполнят наши души, а Игры пусть определят достойнейших!

Хозяйка резко хлопнула в ладоши, и узкая грань, на которой она стояла, поплыла и остановилась напротив нашего помоста. Майира еще мгновение постояла, рассматривая зал прозрачными глазами, а потом села на хрустальный трон, выросший на грани.

И тут же вода забурлила, потемнела, пошла медленными кругами, все ускоряясь, и в центре ее образовался бурлящий черный водоворот! Над ним возник узкий, не шире пары локтей, помост, стоящий на одной опоре. И на этот помост, дрожащий от каждого движения, одновременно вышли две сирены. Справа – высокая русалка с длинными темно-зелеными волосами, переплетенными водорослями, на ней были лишь две искрящиеся полоски на груди и бедрах. Слева – Солмея, по ее коже вилась чешуя, оставляющая открытой почти все тело. Обе сирены держали в руках тонкие длинные палки с заостренными концами.

Я невольно подалась вперед.

Сирены на миг замерли, а потом зеленоволосая резко вскинула руку, так что тонкая палка завертелась на кончиках пальцев, и ударила Солмею! Вернее, попыталась ударить, потому что сирена резко отклонилась назад, почти коснувшись головой помоста, а потом выгнулась обратно и одним ударом палки снесла соперницу в воду!

Я выдохнула, но тут же с двух сторон помоста вышли две новые соперницы и одновременно атаковали русалку!

Узкий помост под сиренами двигался от каждого не то что шага – взмаха руки. Тонкие палки рассекали воздух, словно плети.

Я завороженно смотрела на поединок, внезапно осознав, что девушки на помосте – не люди. Ни один человек никогда не смог бы так двигаться: с невероятной грацией, словно перетекая из одного положения тела в другое. Это было потрясающе красиво.

Но тут одна из сирен провернулась на носках, взмахнула рукой, и из ее палки с двух сторон выскочили два острых шипа, тонких и острых, словно жала. Вторая сделала то же самое, и я поняла, что это не танец. Это бой, самое настоящее сражение!

Я невольно вскрикнула, когда острое жало пронеслось у самого лица Солмеи.

– Не бойся, – тихо сказал Арххаррион, – это игры, а не поединок. Сегодня никто не умрет.

Я пораженно на него посмотрела.

– Поединок?

– Поединок за право стать Хозяйкой Озера.

Я осмыслила услышанное и побледнела.

– То есть если Солмея захочет стать Хозяйкой, она должна будет убить Майиру? Вот так вот? Этой… палкой? – медленно уточнила я.

– Это кадавр, – спокойно ответил Арххаррион, – не палка. Кадавр. Боевое оружие сирен. И да, ты все верно поняла.

Я еще мгновение рассматривала его, а потом повернулась к лорду Дарреллу, сидящему с другой стороны.

– Шайдер, ты знал, что сирены убивают друг друга на таких вот поединках?

– Что? – он отвлекся от зрелища и посмотрел недоуменно. – А, ну да, конечно. Я читал об этом.

– И что ты об этом думаешь?

Он задумался, не понимая, чего я от него хочу.

– Если подумать, это жестоко, – протянул лорд Даррелл, – но это их традиции. К тому же это так красиво…

Я пораженно посмотрела на него. Потом на Арххарриона. Похоже, я никогда не пойму мужчин!

Хотя что там мужчин! Сами сирены смотрели на соперниц с холодной заинтересованностью и без малейшего беспокойства. Конечно, это лишь Игры, но что-то подсказывало мне, что и на поединке русалки сидели бы точно так же, спокойно ожидая результатов. А может, их невозмутимость – лишь маски?

Между тем на помосте внизу одна из русалок не удержалась и, глухо вскрикнув, упала в водоворот. Гибко извернувшись, Солмея сделала подсечку оставшейся сопернице и взмахнула кадавром. На белом теле сирены медленно проступила полоска крови, и я даже удивилась, что у нее такая же красная кровь, как и у людей.

Склонив голову и признав поражение, сирена ушла с помоста.

Солмея, оставшись одна, вскинула голову, рассматривая зрителей. Поймав ее взгляд, я ободряюще улыбнулась. Сирена не ответила.

– Это все? – поинтересовалась я у Арххарриона. – Она победила?

– Еще нет.

Я снова встревоженно посмотрела вниз. На узкий помост выходила еще одна сирена. В таких же узких полосках чешуи, как и остальные, с кадавром в руках и заплетенными волосами, так что я даже не сразу узнала Хозяйку Озера.

Майира перешла в наступление, едва приблизившись, не дав Солмее ни мгновения на раздумье. Две тонкие фигуры кружились по помосту, словно серебристые рыбки, кадавры в их руках мелькали с такой скоростью, что я не успевала за ними следить. Помост под ними дрожал, раскачиваясь от движений, водоворот бурлил, закручивая воду в черную спираль. Солнечные лучи сверкали на стенах и отражались от чешуи русалок. Блестели тонкие жала оружий, и двигались они так быстро, что сливались в искрящуюся линию.

И в какой-то момент Солмея неловко отклонилась от кадавра Майиры и спиной вниз полетела с помоста, но перевернулась в воздухе и в воду уже вошла рыбкой.

– Так нечестно, – прошептала я, – Солмея билась со всеми участницами, а Майира – лишь с ней одной. Солмея просто устала!

– Солмея поддалась, – тихо и удивленно сказал Арххаррион.

Я повернулась к нему.

– Ты уверен?

– Да. И это странно.

– Почему?

– Сирены так не поступают.

Я улыбнулась, рассматривая темную воду. Водоворот внизу исчез, как и узкий помост. Майира под приветственные крики сирен поднялась на мерцающий трон.

– Игры окончены! – пропела она. – Дочери Има доказали чистоту духа и незамутненность помыслов! И с этого мгновения мы начинаем новый отсчет в бесконечности и празднуем День Сотворения Мира!

Она снова хлопнула в ладоши, и вода вновь забурлила. Но теперь уже никто не собирался сражаться, потому что на глади озера началось представление.

Сначала темная вода посветлела, а потом поползла вверх и выросла в дерево. Медленно и безумно красиво водяные струи сложились в ствол и ветви, на которых распустились цветы с прозрачными каплями на бутонах, появились листочки… Цветущее дерево стало водопадом, а потом он рассыпался бесчисленным количеством капель, которые прямо на глазах вытянулись в стайку серебряных рыбок! Вода дрожала, выгибалась и двигалась, создавая на поверхности озера прекрасные картины, завораживающие настолько, что оторваться от их созерцания было невозможно. По водной глади то бежали единороги, и из-под копыт летели искры, то взмывали ввысь птицы, расплескивая с крыльев водяные брызги… А после вырос прекрасный цветок, дрогнул, раскрывая лепестки, из него вышли сирены – и на зеркале воды закружились в танце.