Сирийский синдром (СИ) - Кравченко Ольга - Страница 26

- Если это так, – Ольга задумчиво сложила ладони домиком, прижав их к губам, – они будут делать все, чтобы помочь друг другу. С одной стороны, вдвоем они уязвимее, но с другой, так у них больше шансов дождаться помощи.

- Только боюсь я, что сами они ни на какую помощь особо не надеются. – Покачала головой Лиза. – Поэтому вся надежда на то, что они выстоят, пока ребята будут их искать.

- Выстоят. – Прикусив губу при одной только мысли, что, возможно, сейчас происходит с Витей за тысячи километров от нее, Ольга все равно молилась об одном. Чтобы выстоял. – А мы должны верить и ждать. И не поддаваться на провокационные видео, быть готовыми, что то может быть не последним. Поэтому, – Ольга подняла глаза на Лизу, – ты узнаешь то, что я тебя просила, Кир готовит ужин, я разбираю бумаги.

Проводив взглядом вышедшую из гостиной Ольгу, Лиза повернулась к Киру.

- Показывай свой тайник. – Даже не сомневаясь, что племянник ее поймет, сложив руки на груди, она внимательно смотрела на него. – Мне нужен размер кольца. Ольга сказала, но я должна быть уверена. Она хочет заказать для Вити новое с гравировкой всех ваших имен.

Кир невозмутимо прошел мимо нее, замерев уже за ее спиной.

- Приходи фотки свадебные смотреть. Отец как раз перед Новым Годом систематизировал.

- Устроим ночную? – Вспомнив, как они с Витей частенько практиковали такое в детстве, произнесла, не оборачиваясь на племянника.

Не ответив, Кир вышел, затихая шагами в сторону кухни. Лиза же, подойдя к окну, посмотрела на сходящий с ума март.

- Вы привезете его. – Прошептала, коснувшись скромного колечка на пальце. – Так или иначе.

- Мы привезем его.

Последние полтора часа они втроем не сводили глаз с простиравшихся под ними гор, лесов и пустынь, то и дело озарявшихся характерными вспышками взрывающихся снарядов. По-хорошему, они уже давно должны были быть в расположении «аллигаторов», но сначала потребовалась посадка в Моздоке – забирали какого-то штабника – потом пришлось делать крюк из-за активизировавшихся боев в районе горного хребта.

- Поступила информация, – наблюдая все это в соседнее окошко, присоединился к их разговору штабник, – что в этом районе в последний месяц сосредоточились значительные силы боевиков. Слишком наглые вылазки, чрезмерно активные действия на контролируемых правительственными войсками территориях. Либо что-то замышляют, либо активно отвлекают внимание от чего-то другого. Участились случаи похищения как мирного населения, так и нападение на военных. Причем не боятся даже вооруженных конвоев.

- Похищения? – Оторвавшись от иллюминатора, повернул к нему голову Кос.

- Да. – Не поворачивая головы, кивнул штабник. – Только по общедоступной информации, и это не беря во внимание данные разведки, за последние полтора месяца похищено почти десяти действующих военных совсем не маленьких чинов, из которых только в трех случаях подтверждён факт гибели.

- Почему вам это кажется странным? – Искренне не понимая, присоединился к разговору Филатов, Белов же просто молча слушал.

- Я прошел всю чеченскую, не понаслышке знаю все происходившее в Грузии. Подобные похищения, как правило, осуществляются либо с целю получения информации, либо для давления на руководство и командования. С первым все более-менее понятно, информация лишней не бывает, но в нашем случае глупо рассчитывать на подобную щедрость от действующих офицеров служб безопасности. Значит, второе. А вот тут возникает закономерный вопрос – что такого задумали сирийские боевики, что развернули столь длительную кампанию со столь сложнопрописанным сценарием?

- Думаете, – Белов пересел поближе, внимательно посмотрев в глаза штабнику, – наш друг и его командир в числе выбраных в качестве актёров?

- Причем в главных ролях. – Прямолинейность как характерный признак войны.

- Тогда лишить самих себя подобных козырей, как минимум, глупо. – Не сводил глаз с штабника Белов. Кос и Валера, прочувствовав направление, в котором клонит Саша, подсели поближе.

- Если вы хотите слышать мое мнение, – взяв из рук Космоса папку, еще один признак войны, полное отсутствие секретов между подразделениями, тот открыл ее, внимательно смотря на лежащий сверху стопкадр, – ваш курд полный идиот, если в самом деле пошёл на это. Иметь в своих руках сотрудников ФСБ и пустить их в расход – верх глупости. Даже не глупости, а крайней преступной недальновидности.

- Судя по данным Влада и его ребят, ни Хатини, ни Бадоян из дурдома не сбегали, а учитывая их стаж и опыт… – Белов откинулся на спинку кресла, тихо чертыхнувшись, обхватил голову руками.

- Он жив… Блядь! Он жив! – Космос подскочил, головой чуть не протаранив потолок.

Филатов же, вновь уставившись в иллюминатор, словно пытался в бескрайней пустыне увидеть того, за кем они приехали сюда и без кого не вернутся.

Только так. И не иначе.

Пролетевший высоко в небе самолет был последним, что увидел Пчелкин, прежде чем плотный полотняный мешок опустился на его голову. Он успел увидеть, что рядом тоже самое повторили с Леонидычем. А значит, заходящее за горизонт солнце подарит им очередной весёлый вечер в компании Зафара и его ребят.

Но, если Марьям удалось вернуть его, это судьба. И туда ему пока рано. А значит, надо. Должен. Выстоять.

====== Глава 14. На волнах моей памяти. ======

- Подержи его плечи так, чтобы был свободный доступ к грудине.

Марьям подняла глаза на Пчелкина, убеждаясь, что он понял ее. Часов не было, но по ощущениям время давно перевалило за полночь. Но в эту ночь Леонидыч впервые изменил своим привычкам, как старой, так и новой. Переведя взгляд на стену, Витя посмотрел на дату, начертанную уже им, а не командиром.

«18.03.2018»

Месяц, как они здесь, а полное ощущение, что еще одна жизнь прожита. Похожие друг на друга дни различались лишь вносимым боевиками разнообразием. Ни Пчелкин, ни Леонидыч уже как не удивлялись зашкаливающей фантазии Зафара, так и не пытались предугадать, что им может принести новый день. Что оставалось неизменным, так это ночные визиты Марьям, их с Введенским маниакальное стремление отводить удар друг от друга, да накрывавшие его после общения с проводами с завидной регулярностью приступы аритмии.

Поудобнее устроив голову командира на своих коленях, Пчелкин вздохнул. Он старался скрывать от него, когда его накрывало в темнице, но этим вечером неожиданно прихватило, едва их привели в ставшую уже «родной» комнату. Сладостно-змеиная улыбка Зафара обещала очередные выворачивающие наизнанку тело и душу часы, Пчелкин уже мысленно настраивал себя, как вдруг раздавшийся за спиной голос Леонидыча усомнился в способности курдов одолеть старика. Резко обернувшись, Пчелкин заметил лишь брошенный на него командиром взгляд, в котором без лишних слов прочитал безапелляционное: «только через мой труп». И ведь чуть так и не случилось.

В перерывах между накрывающими приступами удушья он видел, как Леонидыч лишь еще крепче сжимает кулаки, еще сильнее скрипит зубами с каждым новым опоясывающим его грудь ударом хлыста, в этот раз усыпанного множеством осколков битого стекла. Очень похожего на то, что они с ним на пару вынесли накануне, когда боевики решили устроить им прогулку на капотах машин вниз головами. Когда Пчелкин увидел, что веревки, держащие Леонидыча, ослабли, и тот рискует навернуться вниз аккурат под колеса джипа, недолго думая, он с размаху долбанул ногами по стеклу. Но разлетелось оно уже после их совместного удара. Разумеется, они понимали, что Зафар припомнит им это, но ласкающие слух крики боевиков, которым осколки порезали руки, лица и даже залетели в глаза, стоили даже большей цены. Которую в итоге за них обоих заплатил Леонидыч.

- Все, опускай. – Закончив обрабатывать раны, точнее одну большую рану во всю грудь, Марьям отложила в сторону пузырек с очередной загадочной жидкостью. Дождавшись, когда Пчелкин осторожно положит голову командира на сооруженную из подручных, точнее, из подножных, средств, а конкретно из земли, подушку, девушка подошла к нему и, присев рядом, дотронулась до груди. – Теперь поработаем с тобой.