Заложник долга и чести (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 11

Дальше все случилось, как он и говорил. Младший писарь, потом дежурный писарь. Тот сразу предложил мне расписаться в получении. Но я уже, понимая с кем имею дело, заявил твердо.

– Сначала деньги, потом подпись, – он хотел что-то возразить, но я положил ему руку на плечо. – Уважаемый, мы деловые люди и между нами все должно быть по-честному. Я получаю свое, Вы – свое, и мы расходимся, довольные друг другом.

– Это, конечно, так, – замялся он. – Но тут еще подарки из сокровищницы. Вы пойдете туда, и вас снова заставят платить. А я могу вам помочь решить и эту проблему. Вы знаете, что они начнут говорить, этого нет, возьмите вот это…

– Понял. Сколько?

– Еще один процент, и я принесу сюда все что есть в списке.

– Приятно иметь дело с профессионалами, – похвалил его я. – Договорились, жду.

Теперь я понял, какие цепочки и какие взаимосвязи опутали финансы королевства. Тут мои методы прийти и порвать всех, просто не прошли бы. Что толку если я силой пробьюсь к сокровищнице, если мне потом скажут, что печать не такая. И что было бы, приди я к Мару и заявлю, что мне не дают денег, потому что плохо печать поставили. Результат был прогнозируемым мне бы пришлось его убить, чтобы он меня не подставил под неудовольствие короля. В конечном счете, мне и на это было бы наплевать, если бы не одно большое «но». Все мои действия отслеживает дядя Рок, и с его-то тысячелетним опытом интриг и подстав, он разыграет эту партию, как гроссмейстер. Вывод напрашивается один. С волками жить, по-волчьи выть. Тем более, что я не собирался, отдавать оркам, с таким трудом полученные деньги. Поэтому мог поделиться ими с нужными людьми. Иметь связи, лучше, чем иметь гору трупов. За которые еще и отвечать придется. Кроме того, кто вообще мог подумать, что оркам нужно золото? Как в Вангоре мало знают об их традициях и жизни! Все меряют своим аршином. Но, с другой стороны, для меня же лучше. По поводу подарков совет даст Ганга. Надо будет невесту взять с собой. И с дедом повидается и поможет в случае чего.

За размышлениями незаметно пролетело два часа. Вернулся писарь с помощниками, и вскоре у меня было сто тысяч золотых без шести процентов и сундучок редкостей на подарки. Шиза мгновенно пересчитала золото и сообщила, что все верно.

Писарь думал надо мной посмеяться и подзаработать. Он хотел посмотреть, как я буду таскать эту груду один. Даже приготовился, оказать помощь за отдельно взятую плату. Но я отказался, поблагодарив его и все моментально спрятал в сумку. Клерк, увидев, как золото и сундук исчезли, посмотрел на меня с нескрываемым уважением.

– Заходите еще, – провожая, пригласил он.

– При случае зайду, уважаемый, – и клерк от удовольствия расцвел. Ничто нам не дается так дешево и ничто так дорого не цениться, как вежливость. Тем более, вежливость аристократа, проявленная к простолюдину.

Провинция Азанар. Горд Азанар

Вернулся я в Азанар своим телепортом и сразу направился к дому Груты. На стук вышла Су. Окинула меня прищуренным взглядом и озадачила своим вопросом.

– Чего приперся?

Мда. Девушка в своем репертуаре. Все также груба и недовольна. «Обижена разлукой с Фомой, – понял я, и меня считает помехой в их жизни. Значит, мало с ней работает снежный учитель, или она необучаема. Или, – постарался я успокоить себя, - прошло мало времени с начала обучения». Проводить ритуал кровной связи и подчинения я пока не стал. За делами не нашлось времени.

Я посмотрел на нее, вздохнул и сказал.

– Давай сначала. Зайди в дом, я постучу, ты выйдешь и спросишь по-другому.

Девушка пожала плечами, молча зашла в дом и закрыла двери. Я постучался. И что вы думаете, мне ответил этот снежный ёжик?

– Никого нет дома. Приходите вечером.

Затем послышались удаляющиеся шаги. Я почесал затылок. Что ты с ней будешь делать?

– Шиза, – спросил я симбиота, – у тебя есть какая-нибудь база, чтобы помочь этой замарашке стать нормальной. Чувствую, Гради-ил не справляется.

– Она нормальная, - ответила та, – только все время настороже. Не понимаешь разве, как ее жизнь побила. Не просто побила, она ее искорежила, но не сломала. А помочь могу. Заходи в дом.

Больше стучаться я не стал, а телепортировался прямо в зал дома.

– Кто там? – спросила Крома.

– Да, так. Один мелкий пришел, я сказала, что никого нет дома, – она прошла к креслу и залезла в него с ногами. – Рассказывай дальше, как вы шли по лабиринту.

– Су, ну зачем ты врешь, – со скамьи соскочила Аврелия. – Там Ирри, а ты его не пустила.

Она попыталась бежать открывать двери, но я, выйдя из скрыта, перехватил ее и закружил по комнате.

– Ирри! – радостно засмеялась девочка. - Как я рада тебя видеть.

Я тоже был рад этой не унывающей и всегда жизнерадостной всезнайки.

Отсмеявшись, она стала серьезной.

– Ирри, не сердись на Су. Она не злая. Просто недоверчивая. О-о! - девочка быстро сменила тему.

– У тебя есть амулет записи от Алеша, для нас. Как он? Давай быстрее показывай. Я так соскучилась! – Девочка сложила руки в мольбе и посмотрела на меня большими синими глазами.

– Добрый день, льерина, – поздоровался я с Кромой. Су при этом неопределенно хмыкнула и отвернулась. Я достал артефакт и предал дриаде. – Идите, посмотрите, а я пока с Су поговорю.

Худышка взвилась с кресла и хотела что-то сказать, резкое и грубое. Но я ее осадил. Причем, не прибегая к ментальному воздействию. Во мне вдруг проявилась внутренняя сила, спящая до этого.

– Сядь! – не громко приказал я, и снежная эльфарка опустилась на свое место. Она как загнанная в угол мышка со страхом уставилась на меня. Она стала похожа на мышку с ужасом смотрящую на змею. Застыли в своих позах Аврелия и Крома. Они как будто наткнулись на стену, не в силах сделать шаг. Я чувствовал, что имею власть над их судьбами, и они это тоже ощутили. Не поняли, а именно ощутили и замерли.

– Идите, – повторил я и они повиновались. – А ты, льерина, сиди, – отвернулся от девочек и глянул на бывшую рабыню. Ее немного откормили, приодели, но угловатость и неумение носить платье все равно выделялось. То она оголит коленки, поддернув платье, чтобы было удобно, то сядет по-турецки. Леди так не сидят, так сидят люди, привыкшие сидеть на земле у костра.

– Ты теперь одна из нас, – произнес я, – и поэтому должна соответствовать своему положению. А положение у тебя очень высокое: ты - будущая жена моего ученика и ближайшего соратника. У нас война. Незримая, но кровавая и с потерями. Мне слабое звено не нужно. Еще не хватало, чтобы кто-то пострадал от твоего характера. Поэтому я буду тебя улучшать. Я уставился на нее и ввел девушку в транс. Я чувствовал ее сопротивление и отдал должное ее воле. Но скоро сломил ее, и она осталась сидеть с остекленевшими глазами. Дальше я применил методику передачи информации смиртов. Взял ее голову в руки и стал проникать в сознание, продавливая сопротивление слой за слоем.

Су испугалась так, как никогда в жизни не пугалась. Этот стройный широкоплечий парень, которого все зовут «Ваша милость» и «учитель», напугал ее до мокрых панталон, которые ее заставила носить Крома. Многие вещи для нее были непривычны и непонятны. Длинные платья с оборочками и проклятые панталоны, мешающие ходить на двор. Нужно следить, чтобы не испачкать и не замочить. Теплые ванны каждый вечер перед сном. Для чистоты тела. «А что там чистить?» – мысленно возмущалась она. Она же не в пыли сидела, а дома. Запах. Подумаешь запах, это всего лишь пот, она и не такое нюхала. Заставили брить подмышки. Зачем? Видите ли, льерины должны быть без волос на теле. Глупость какая! Они же растут, значит, так надо. Ей захотелось почесаться. Панталоны врезались от неудобного сидения, но девушка боялась пошевелиться. Она не отрывала взгляда от голубых глаз под сросшимися бровями и понимала, что ее тянет куда-то в бездну. Она попыталась сопротивляться, но оковы чужой воли сжимали ее, давили и тянули вглубь, в пугающую неизвестность. Глаза учителя превратились в омут, в них закружился водоворот, подхватил ее, завертел и выбросил на берег пруда. На берегу сидела девушка и большая ящерица, похожая на те, что водились на острове, откуда ее забрал Фома. К ее удивлению ящерица ловила рыбу на удочку и, поймав ее, радовалась как ребенок.