Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ) - "Это Хорошо" - Страница 13

На последнем занятии явно очень увлеченный своим предметом преподаватель в длинной мантии — остроносый и суетливый — подробнейшим образом разобрал одно из наиболее интересных с точки зрения тактики и стратегии сражений, в ходе которого армия пресветлого дора Торефельта обратила вспять воинство соседнего государства — Великого княжества Кальтейского. На самой обычной черной грифельной доске самым обычным мелом он быстро нарисовал карту, на ней пометил перепады рельефа и особенности местности, расставил войска, разобрав их состав, а после принялся чертить стрелочки и объяснять студентам, в чем именно состояла гениальность задумки дора Торефельта.

Янис-Эль слушала с интересом, а после, не заметив как, увлеклась до такой степени, что стала активно участвовать в обсуждении, предлагать свои варианты или ходы, которые могли бы помочь в решении той или иной задачи. В конце преподаватель, который выглядел так же удивленно, как до этого учитель математики, а после него историк, Янис-Эль похвалил. Похвала, впрочем, не порадовала. Реакция учителей лучше всего говорила о том, что юная вертихвостка, в теле которой оказалась Саша Иртеньева, все то время, что провела в Академии, действительно ни фига не занималась. И правда — паразитка.

После того, как трубач под окнами проиграл окончание последнего занятия, Янис-Эль, повздыхав, собралась идти к Тарону. Она поискала его своим внутренним радаром. Так… Этажом выше, от лестницы направо, вторая дверь. Понятно. Встряхнувшись, Янис-Эль бодро поскакала по ступенькам наверх. Новое тело было юным, легким и уже неплохо тренированным. В нем было… приятно.

Джоанна, которая, как выяснилось, училась в другой группе, где готовили будущих военных дипломатов, уже стояла под дверью и имела вид донельзя понурый.

— Нам велено ждать.

— Ну, ждать так ждать.

— Ты так спокойна. А у меня вот поджилки трясутся.

— Да ладно! Все будет нормально. Вот увидишь. Преподаватель боевых искусств — это, конечно, круто, но…

Джоанна выпучила глаза, и Янис-Эль споткнулась.

— Что?

Джоанна молча ткнула пальцем в надпись над дверью, где красивыми коваными буквами было выведено всего одно слово: «Начальник». Янис-Эль сначала заулыбалась — выглядело это как-то смешно. «Начальник Чукотки», блин. Но потом до нее дошло: и на Земле-то руководитель военной академии — как правило, генерал-лейтенант или реже генерал-полковник — назывался именно так: начальник. Вечный лес…

Янис-Эль все еще тупо таращилась на тщательно начищенные буквы надписи, когда дверь распахнулась, и на пороге застыл какой-то эльф — высокий, светловолосый и хмурый. Одет он был богато: бархатная куртка (или это называется камзол?), широкий, расшитый чем-то блестящим и ярким пояс, богато изукрашенная перевязь с длинными ножнами на боку, высокие кожаные сапоги, в которые были заправлены узкие, ладно скроенные штаны. В длинных ушах и на ухоженных пальцах — множество дорогих украшений. Огромные нечеловеческие глаза с узкими вертикальными зрачками такие же, как у Янис-Эль — дымно-зеленые…

Тип этот не понравился сразу. Вот прямо с первого взгляда. На каком-то интуитивном уровне. И физиономия, и манера держать себя, и даже одежда — все было не то и не так. Капитан Иртеньева всегда сомневалась, что есть любовь с первого взгляда. А вот в то, что такая вот мгновенно возникающая ненависть — дело частое и совершенно обычное, верила безоговорочно. Просто потому, что сама испытывала такое не раз.

Еще раз обежав взглядом фигуру и наряд эльфа, Янис-Эль прищурилась, неприязненно подумав: «Небось, модный, сука». Тот в ответ тоже так и впился взглядом ей в лицо.

— Фьорнэ, — эльф слегка поклонился.

Янис-Эль вздрогнула. Этот голос она уже слышала. Как раз той ночью, когда проснулась после своего безумного эротического сна и отправилась умыться, а на обратном пути подслушала невнятный кусок разговора о себе. Этот эльф как раз был «заказчиком». Вот только, что именно он «заказал» человеку-«исполнителю», так понятно и не стало. А главное, было совершенно неясно, как именно Янис-Эль на этого мужика следовало реагировать. Она с ним знакома и должна знать имя и титул? Или нет?

Пока единственное, что можно было сделать, не рискуя налажать, это поклониться. Эльф смотрел, высокомерно хмуря брови. А потом заговорил. Демонстративно на эльфийском, а не на человечьем языке.

— Я рад, что мы все же встретились перед моим отъездом, Янис-Эль. Теперь я с чистой совестью смогу отправиться к пресветлому дору Несланду и сообщить ему, что вы пребываете в добром здравии и вскоре сможете присоединиться…

— Этот вопрос, если вы не забыли, фьорнис Моберг, еще не решен, — возразил Тарон, показывая что прекрасно владеет эльфийским.

«Моберг, — тем временем подумала Янис-Эль, тревожно переводя взгляд с лица начальника Академии, появившегося на пороге своего кабинета, на лицо его гостя. — Стало быть, еще один родственничек. Паскуда».

— Для начала, я хотел бы выслушать мнение самой юной фьорнэ, — продолжил Тарон. — Ей остался всего год в Академии, было бы неразумно бросать…

Родственничек развернулся, отчетливо скрипнув каблуками по камню пола.

— А вам, пресветлый дор, в свою очередь, не стоит забывать о том, что фьорнэ Янис-Эль еще не достигла совершеннолетия, а потому в любом случае будет обязана подчиниться решению опекуна.

Тарон дернул щекой и вместо ответа просто изобразил поклон, сделав своей единственной рукой жест, явно указавший визитеру путь на выход. Тот усмехнулся. А после с каким-то отвратительным пониманием смерил взглядом Янис-Эль — словно шлюху в витрине Амстердамской улицы Красных Фонарей, а потом задержался глазами на пустом рукаве кителя Тарона. У Янис-Эль зачесались кулаки и даже, кажется, начали заостряться клыки во рту. Пришлось вздохнуть глубже, успокаиваясь. Это оказалось непросто. Высокомерный эльфийский мудак совершенно точно решил, что Янис-Эль уже легла под калеку, вот тот теперь и не желает ее отпускать от себя — типа, другие-то не дают.

Это взбесило невероятно. Причем злилась Янис-Эль даже не столько из-за грязных намеков в свой адрес, сколько из-за Тарона. Унизительная мысль, которую позволил себе в его отношении фьорнис Моберг, была мерзкой. Из разряда тех, за которые и следовало бить морду. Янис-Эль сжала кулаки, вновь вступая в неравный бой со своей «неотразимой» улыбкой, но тут ей на плечо легла рука Джоанны. «Тише, — говорили ее глаза. — Потом. Все потом».

Янис-Эль зажмурилась и дернула головой, сбрасывая с себя паутину гнева. И правда — что это она? Тем же коротким полупоклоном попрощавшись с родственничком, Янис-Эль деревянной походкой проследовала в кабинет начальника Академии и замерла посреди ковра.

— Садитесь. Обе, — Тарон неспешно обогнул стол и устроился в кресле.

Янис-Эль и Джоанна, переглянувшись, плюхнулись на два стула прямо напротив.

— Начнем по порядку. Сначала с вами, пресветлая дора, — Тарон обернулся к Джоанне.

«О как! Пресветлая! Не какая-нибудь там благородная!» — подумала Янис-Эль и навострила уши.

— Вы должны понимать, что у меня не было вариантов. Я должен был сообщить о вчерашнем ночном инциденте вашему супругу.

Джоанна нахохлилась и отвела глаза.

— Могу лишь пообещать вам, что если он опять заведет разговор о том, чтобы вы прекратили обучение, я, со своей стороны, буду категорически против. У вас превосходные результаты. С этим все.

— Он приедет? — Джо подняла голову.

— Сообщение от меня ему магической почтой доставили. Ответа пока не было. Но, думаю, вы и сами знаете его. Ваш супруг слишком трепетно относится к вопросам вашей безопасности, так что…

Тарон пожал плечами, Джоанна со вздохом кивнула.

— Теперь о том, что касается вас, фьорнэ Моберг.

Янис-Эль распрямила плечи.

— Прошу без утайки ответить мне на тот вопрос, который вам задала на плацу пресветлая дора Андерс, — Тарон кивнул в сторону Джоанны. — Кто, помимо вас, участвовал в экзекуции над курсантами Академии в термах, и кто привязал их после, нарисовав им на задницах круги от мишени? Кстати, отличная шутка, я оценил…