Феникс обретает крылья (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна - Страница 50

Лис, показав темноволосому какие-то загадочные знаки на пальцах, повернулся к девушке. Задумчиво помешал содержимое своей чашки, а потом его отпил. Выражение лица у него стало интересное.

— Тоже в автормате что-то расстроилось? — вежливо поинтересовалась Снежка.

Догадливый Лис посмотрел на солонку и отодвинул чашечку в сторону. Но, как ни странно, метать громы, молнии и обещать страшное он не стал. Вместо этого широко и очень обаятельно улыбнулся, склонил голову на бок и стал вот так смотреть на девушку.

— Не получается? — спросил.

Снежка от неожиданности похлопала глазами и уставилась на него с подозрением.

— Могу помочь, — сказал Лис.

Снежка на всякий случай понюхала свой кофе, подозревая, что туда было изначально подсыпано что-то похуже соли.

— Как? И чем? — спросила девушка, ничего не унюхав, но решив на всякий случай подозрительный напиток не пить.

— Все на самом деле просто, можешь у Тэдэра спросить. Он ведь тоже наши корабли изнутри впервые увидел только в симуляторе на той планете. Правда, он и до этого с системой соединения сталкивался и даже ею пользовался, но не столь чувствительной, — сказал Лис и забрав чашку Снежки с удовольствием из нее отпил.

— И? — заинтересовалась девушка.

— Чувствительность снизь, блондинка, если не мнишь себя гением от пилотирования. В стандарте эта система гораздо менее чувствительна. Рассчитана на среднестатистического пилота. Она вшита так, потому что считается, что незачем множить сущности и давать пилотам слишком много воли в играх с настройками. Да и пользоваться некоторыми стимуляторами запрещено, без которых с высокой чувствительностью системы работать вообще невозможно.

— О, — только и смогла сказать Снежка, вспомнив слухи о том, что все пилоты у ангелов наркоманы, безумцы и вообще расходный материал.

— Они просто не умеют этими стимуляторами пользоваться и не знают, что разные их виды создавались для людей с разными особенностями, — сказал Лис. — Точнее, знают, но не верят, думают, у нас есть какой-то универсальный антидот или еще какая-то ерунда. И вообще, воровать чужие стимуляторы нехорошо.

— Ладно, — сказала Снежка, понаблюдав за тем, как десантник аккуратно ставит ополовиненную чашечку на стол. — Как эту чувствиельность снижать?

— Надо замеры пройти и она сама под тебя подстроится.

— А замеры где проходить?

— В медицинском блоке. Там людям и оборудованию как раз заняться нечем, от скуки играют в карты прямо на перевозке для трупов.

— Здесь и такое есть? — удивилась Снежка.

— Ну мало ли что случится, — философски сказал Даниил. — А хранить трупы в саркофагах крайней помощи нехорошо. Вдруг они кому-то еще не совсем умершему пригодятся?

— Это да, — согласилась Снежка и, вздохнув, посмотрела на испорченный кофе.

— Ладно, — проворчал Лис и, забрав с собой солонку, пошел к стойке. А вернулся оттуда с еще одной порцией кофе и поставил ее перед Снежкой.

— Спасибо, — пробормотала девушка, чувствуя себя малолетней дурындой.

— Для красивой девушки что угодно, — сказал десантник и выдал очередную очаровательную улыбку. Словно специально эти улыбки репетировал.

— Так, — с подозрением сказала Снежка, опять понюхала кофе и осторожно его отпила. — Что тебе надо? Только не говори, что ты решил за мной приударить.

— Почему? — спросил Лис.

— Потому что! — припечатала Снежка и, отпив еще кофе, добавила: — Не дождешься. И не верю я.

Чертов десантник пожал плечами и ушел.

А Снежка решила, что в следующий раз подсыплет ему что-то похуже соли. Как только придумает куда, так сразу и сразу подсыплет. Потому что очень хочется.

Было в этом десантнике что-то такое, будящее в Снежке подростка и требуещее страшно отомстить. И она собиралась этому желанию поддаться, хотя и понимала, что это ребячество, недостойное взрослой женщины.

— Да кто узнает, — мрачно сказала девушка и пошла искать медицинский блок, о существовании которого до сих пор даже не догадывалась.

Блок она в итоге нашла, но к тому, что три разновозрастных мужчины и одна женщина без возраста будут там играть в карты, взяв в компанию киберхирурга, она как-то была не готова. Похоже, медикам на этом корабле действительно очень скучно, настолько, что они умудрились заразить скукой псевдразумное оборудование.

— Чокнутые ангелы, — пробормотала девушка, прежде, чем начать рассказывать о своей проблеме.

Мерзкая летучая фигня, чтобы не сказать хуже, крутилась вокруг головы Тэдэра, лезла чуть ли не под нос, светила в глаза и всячески раздражала, вызывая желание прибить ее, как комара.

Владелец этой фигни недалеко ушел от нее по надоедливости. Он заглядывал в глаза, для чего ему из-за высоченного роста приходилось наклоняться, пытался ловить Тэдэра за руки и задавал вопросы таким тоном, словно от ответов на них зависела судьба всей вселенной.

Тэдэр был уверен, что этот человек узнал о его несчастной судьбе хорошо, если неделю назад. А может, и вовсе накануне. Но какой же преуспевающий репортер откажется потоптаться по чужой трагедии во имя рейтинга?

— И вы ничего не помните? — допытывался репортер, а его летучая фигня опять лезла под нос, чтобы не упустить ни ползвука.

— Я мало что помню, — печально уточнил Тэдэр, старательно давя в себе желание драться и разрушать.

Желание давиться не хотело, упрямо поднимало голову и клацало клыками, целясь в надоедливую летучку.

Тэдэр медленно и глубоко дышал, а чертов репортер преданно заглядывал в глаза. И подставлял под укус длинный нос.

— Мало? — переспросил репортер.

Тэдэр глубоко вдохнул, закатил глаза, пытаясь изобразить печаль и выдал свою коронную в последние три дня фразу:

— Без комментариев.

Благодаря сопротивляющемуся удушению желанию убивать и крушить, прозвучало даже довольно прочувстванно.

Репортер вскинулся, шагнул вперед, явно собираясь вцепиться в воскресшего певца зубами и вытрясти всю правду, но перед Тэдэром, как по волшебству, выросла грудастая и высокая Паола. Она ловко оттерла, не без помощи бюста, работника прессы от подопечного, подхватила мужчину под локоток и потащила к выходу, жизнерадостно щебеча о том, как больно Тэдэру даются воспоминания. А ему ведь еще петь и зрителей радовать. А вы ведь не хотите, чтобы у него был срыв? А…

Шансоввырваться у репортера не было. Потому что кроме выдающегося бюста у Паолы были стальные мышцы и сумасшедшая напористость.

— Как же они мне надоели, — пробормотал Тэдэр, когда Паола благополучно выволокла репортера за дверь, оборудованную глушилкой, а летающая фигня унеслась следом за хозяином.

— Что, в предыдущей жизни меньше надоедали? — спросил Даниил, во время репортажа вполне успешно маскировавшийся под стену.

— В предыдущей жизни мы были мальчишками, едва-едва начавшими набирать популярность и отправившимися в турне по окраинам. До нас вообще мало кому было дело.

— Да, крутая легенда, — оценил Даниил.

— Нормальная, — мрачно сказала Снежка, просидевшая все интервью на столе, изображая то ли украшение, то ли гарпию. — За год собрать несколько миллионов фанатов в разных мирах — это много. На самом деле, это очень много. Хотя нам немного повезло. Но основная популярность к группе пришла после того, как репортеришка вроде этого продемонстрировал на четыре планеты пускавшего пузыри Анжела и прочувствованно рассказал, что второй певец вообще пропал. Он еще так тоненько обличал мерзких аристократов, заслушаться можно было.

— Хм, — только и сказал Лис.

Репортер оказался очень настойчив и желал во что бы то ни стало получить эксклюзив. Так что с планеты, с милейшим названием Жемчужина, пришлось буквально убегать сразу после концерта. И Тэдэр впервые обрадовался очень плотному графику.

Если честно, у него от постоянных перескоков с придурковатого певца в привычное состояние и обратно, уже голова шла кругом. Позавчера он вообще поймал себя на том, что стоит перед зеркалом с бритвой в руках и разговаривает с отражением, доказывая, что очень не любит его, придурка этакого. И, из-за чего собственно взяла оторопь, чертово отражение отвечало. Оно бесшабашно улыбалось, доказывало, что жизнь одна и прожить ее надо ярко, что девушек много не бывает, что нужно просто идти вперед, а не думать и сомневаться, что…