Завещание (СИ) - "Zzika Nata" - Страница 13

— Тиль?? Что случилось? Ты поссорился с герцогиней? Она здорова?

— Да, слава Всесветлой, здорова и весела. Мы очень сблизились за это время, я очень счастлив.

— Что-то не очень ты похож на счастливчика — похудел, синяки под глазами… Ты не спишь, что ли?

— Да не то что бы не сплю… Деми перестала дичиться и теперь позволяет себя обнимать и целовать, я не упускаю ни малейшей возможности и, сам понимаешь, почти все время нахожусь в боевой готовности… А это без разрядки… несколько мучительно..

— О! Да… могу тебе только посочувствовать. Герцогиня и не подозревает, на какие жертвы ты идешь.

— Ну конечно. Не буду же я рассказывать ей о физиологии? Ничего, я сильный и справлюсь.

Вечером все собрались за одним столом и Анри с удовольствием отметил цветущий вид герцогини, ее блестящие глаза, которые она почти не отводила от герцога и не сходящую с ее уст улыбку. Похоже, влюбился не один Тамиль.

После ужина Анри подошел поблагодарить хозяйку и негромко спросил ее:

— Миледи, Вы сможете уделить мне четверть часа завтра в первой половине дня? Потом мне надо будет вернуться в столицу, но я не хотел бы откладывать разговор.

— Да, разумеется. Что-то серьезно? — встревожилась Деми.

— Нет, ничего непоправимого. Я хочу поговорить с Вами, как целитель. Не пугайтесь — все здоровы — и Вы и Ваш супруг, просто есть деликатный вопрос, который разрешить можете только Вы.

— Хорошо, завтра между десятью и одиннадцатью часами я буду свободна и мы сможем поговорить.

В назначенное время в гостиную миледи постучал слуга и объявил, что пришел мессир.

Анри пол ночи прокручивал в голове, как подать герцогине то, что он обязан донести и совершенно не выспался.

— Присаживайтесь, Анрион, — пригласила герцогиня. — Я слушаю Вас.

— Герцогиня, помните, сейчас с Вами говорит не друг Анрион, а целитель дю Гранье. Скажите, что Вы знаете о физиологии?

— О физиологии? Боюсь, не очень много. Меня учила различать травы и распознавать некоторые недуги Агна и она рассказывала о некоторых органах и их заболеваниях.

— Хорошо. Что Вы знаете о мужской физиологии?

Деми густо покраснела и опустила голову.

— Не смущайтесь, смотрите на меня только как на целителя.

— я знаю… что мужчины устроены иначе, чем женщины.

— Понятно. Скажите, что Вы испытываете к Его Светлости? Он неприятен Вам? Его прикосновения и объятия пугают?

— Нет. что Вы! Тамильес очень хороший, он столько для меня делает! Я не боюсь его, нет. Напротив, мне очень нравится, когда он меня обнимает, — прошептала Демиана.

— А знаете ли Вы, что когда мужчина обнимает и целует женщину, которую любит, то в его организме происходят определенные процессы и мужчина находится в сильном… скажем так, напряжении?

— Когда мы целуемся, Тамилю больно?

— Вовсе нет. Наоборот, ему очень приятно. Но чем чаще и дольше мужчина целует любимую женщину, тем больше растет его напряжение и тем сложнее ему успокоиться. А если он не успокоился и напряжение длится не один день, то у мужчины пропадает сон, аппетит и он может заболеть.

— Что же делать? Не надо больше целоваться? Вы же о герцоге, да? Это у него напряжение из-за наших поцелуев? — расстроилась Демиана

— Да, я о герцоге. Но зачем прекращать объятия и поцелуи, если они вам обоим так нравятся?

— Вы же сказали, что милорду от этого плохо и он может заболеть? Я не хочу делать ничего, что может навредить Тамильесу.

— Милорду не вредят поцелуи и ласки, милорду вредит, что после поцелуев и ласк он не может получить предусмотренную природой естественную разрядку.

— Вы хотите сказать, что для снятия его напряжения я должна… как в брачную ночь? — Деми съежилась и обхватила себя руками.

— Нет, Демиана! Как в брачную ночь никогда больше не будет!!! Даже не думайте об этом! Герцог очень любит Вас и скорее отрежет себе руку, чем доставит Вам боль. Он мучает себя и почти не спит, но и намеком не даст Вам понять, как ему трудно. Посмотрите на него внимательно — как он похудел и осунулся.

— А если просто перестать обниматься и держаться на расстоянии — это поможет ему снять напряжение?

— Миледи, напряжение уже есть и снять его можно только одним способом. Если же вы перестанете дарить друг другу ласки, то к физиологическим мучениям герцога добавятся моральные — он будет думать, что Вам неприятны его или объятия или он сам. Да и Вы сами — Вам же нравится целоваться с мужем, хотите ли Вы лишиться этого?

Демиана покачала головой:

— Я бы не хотела лишаться поцелуев, но готова была отказаться от них, если бы это помогло Его Светлости. Значит, выход только один — брачная ночь?

— Не брачная ночь, а ночь любви. Но герцог дал слово и сам никогда не расскажет Вам, в чем отчаянно нуждается и не попросит разрешения прийти к Вам в спальню. Подумайте, миледи — решение только за Вами. И еще — герцог не знает об этом разговоре и не должен узнать. Ни один мужчина не будет рад, если его любимая узнает о его слабости. Вы обещаете мне держать содержание нашего разговора в тайне?

— Да, я обещаю. Спасибо, что открыли мне глаза. Я все обдумаю и приму решение.

— Тогда сейчас для всех мы с Вами беседовали о травах. Вы умная женщина, я верю, что Ваше решение будет верным. Прошу прощения за то, что позволил себе вторгнуться в вашу личную жизнь. Миледи, с Вашего разрешения! — Анри встал, поклонился и вышел.

Деми осталась сидеть, медленно прокручивая в голове разговор, но долго пребывать одной ей не пришлось. Открылась дверь и вошла виконтесса

— Миледи, Вас уже полчаса ждет господин Дюпон на урок географии.

— Да, уже иду.

День прошел, как в тумане. Деми что-то делала, отвечала, спрашивала сама, но все это шло как бы мимо нее или, скорее, параллельно с ней. За ужином она отметила, что Анри прав — герцог выглядел осунувшимся, будто нормально не ел и не спал несколько дней. Он был, как и всегда, внимателен и нежен, но сердце Деми обливалось кровью, ведь она знала теперь, что муж глубоко страдает. Что стоят ее страдания в несколько минут, когда Тамиль мучается уже несколько дней и ночей? Незаметно для нее самой, муж стал ей очень дорог и она не желала быть причиной его болезни.

Демиана решительно встряхнула головой — как там говорила мама? Не она первая — не она последняя.

Тамиль наскоро ополоснулся и лег в постель, прислушиваясь к звукам из спальни жены. Еще одна полубессонная ночь… Нет, надо попытаться уснуть, — герцог отключил светляки, перевернулся на живот, обнял подушку и закрыл глаза. Вдруг сквозь дрему он почувствовал, как прогнулась кровать и кто-то лег рядом. Тамиль вскинулся, одновременно зажигая светляка и обомлел, увидев Демиану в тонкой кружевной сорочке, лежащую поверх одеяла и смотревшую на него.

— Деми, — выдохнул герцог. — Ты… пришла…

Демиана улыбнулась и протянула ему руки ему навстречу.

— Милая…

Тамиль опустился рядом, отвел волосы с лица Деми и вгляделся в ее глаза.

— Ты уверена? Я очень, очень этого хочу, но если ты боишься или не хочешь, просто буду ждать дальше.

Деми молча обхватила его руками, притянула к себе и поцеловала. Герцог с жаром ответил — поцеловал верхнюю губку, потом нижнюю. Провел языком, чуть прикусил и тут же опять ласково провел языком. Поцеловал уголок рта и захватил в плен целиком.

Деми умирала от ощущений, плавилась от прикосновений языка мужа к ее языку, к губам, от потягивающих и посасывающих движений, к легкому нажатию и страстному напору. Муж завоевывал и тут же сдавался сам, наступал и отступал. В какой-то момент девушка обнаружила, что гладит крепкие плечи Тамиля, запускает пальцы ему в волосы и сама целует и не хочет, что бы поцелуй прервался.

Мужчина чуть отстранился и принялся выцеловывать каждый сантиметр лица, перешел к ушку и легко прикусил его. Деми задрожала, таким необыкновенным было ощущение от действий мужа, а он спустился к шее и оказалось, что и там поцелуи не менее приятны. Не обошел вниманием он и ключицы и ложбинку между грудями. Потом вернулся к губам и Деми опять задохнулась от восторга. И опять к ложбинке. Осторожно спустил одну бретельку сорочки и обнажил одну грудь. Невесомыми прикосновениями обвел ее по окружности пальцем, положил ладонь сверху, чуть сжал и ласково потеребил за сосок. Деми ахнула — теплая волна прошла через все тело и остановилась внизу живота. А муж обхватил вершинку губами и потянул, пососал, лизнул — Деми тихо вскрикнула от пронзившего ее такого острого и незнакомого, немного пугающего и одновременно притягательного удовольствия.