Память пепла (СИ) - Тур Тереза - Страница 23

Слезы лились против воли, когда сильные руки взяли ее на руки, вынесли из гостиной, понесли в спальню.

— Ника…любимая. Ну успокойся, ну что ты….

Флоризель гордо шел сзади. Это он нашел расстроенную хозяйку! И теперь…

Но на этот раз принц остался за дверью хозяйской спальни, демонстративно захлопнувшейся прямо перед носом. Пес обиженно фыркнул, и поспешил на кухню, жаловаться Адерли на чудовищную несправедливость.

Они с Ричардом уже пили чай с лимонными плюшками. Все-таки муж — это хорошо!

— Теперь расскажешь, что случилось? — Ричард осторожно поправил принцессе выбившуюся прядь.

И она рассказала. Было стыдно. Но она выговорилась, обвиняя себя и стараясь не смотреть в черные с алыми всполохами глаза. И…стало легче.

— Маленькая моя… Ты просто очень хочешь всем помочь. Но иногда…Иногда люди. Особенно взрослые люди, Ника. Иногда они способны сами о себе позаботиться. Им просто не нужно мешать.

— Да…Я всем мешаю…

— Перестань! Хватит корить себя! Надо же…Ирвин и Ия. Кто бы мог подумать?

— Бедная Рене…Ричард, мы должны…

— Тссс, — принц Тигверд прижал палец к губам жены, — не надо! Не надо, Ника… Тебе есть чем заняться кроме этого…

— Но… Ри…Риичаард…. Ты прав, любимый. Тысячу раз прав!

…

Ирвин следил за состоянием зачарованной русалкой девушки. Пульс в норме. Дыхание ровное. Угрозы жизни и здоровью нет. Он знал, что как только спадут чары, девушка очнется, и ничего не будет помнить. Хоть это хорошо…

Наконец послышался долгожданный всплеск.

— Ия! Где ты была? Любимая… Что случилось?

— Я… — прекрасная русалка выглядела растерянной.

— Рене надо расколдовать. Она не при чем.

— Она в тебя влюблена?

— Не думаю. И потом… Мы с ней слишком одинаковые. Все ради пациента и ничего для себя.

— А я?

— С тобой мы…Слишком разные. Настолько разные, что я просто не мог не влюбиться. Окончательно и бесповоротно. Навсегда. Что мне сделать? У кого просить Вашей руки, прекрасная морская принцесса?

— Ну… Ты должен победить моих семерых братьев в поединке на трезубцах, добыть самую большую жемчужину, и уж тогда просить моей руки у Владыки Ира.

— Я готов.

— Ирвин! Я пошутила! Но…нет, ты бы действительно все это сделал?

— Конечно!

— Ты так меня любишь?

— Нет. Я так хорошо тебя успел узнать. Ты когда врешь, у тебя глаза становятся бирюзовыми. От удовольствия, видимо, — и мужчина засмеялся, привлекая девушку к себе.

Ему нестерпимо захотелось утонуть в белоснежных волосах, забыть обо всем, но…Рене надо вернуть в госпиталь. И как можно скорее.

— Ирвин! Ах ты… Вот тебе твоя ученица, а я обиделась! — и русалка исчезла в веере сверкающих брызг.

Волны шептались, лаская песчаный берег. Пахло солью. Ласковый ветерок трепал волосы.

— Как здесь…хорошо! — Рене Агриппа открыла глаза, вздохнув полной грудью.

— Да. Здесь чудесно, — улыбнулся Ирвин, — Как дела в госпитале?

— Все хорошо, учитель.

— Я скоро вернусь, Рене. Еще немного отдохну и вернусь. Передайте, пожалуйста, что навещать меня с целью осмотра, необходимости больше нет. Только если нужна будет моя помощь или консультация. Мне бы хотелось…немного продлить свой неожиданный отпуск. Помогите мне в этом, пожалуйста.

— О да! Конечно! Я передам леди Бартон, что…

— Вот и хорошо. Спасибо вам.

— Учитель Ирвин… Я пойду?

— Конечно, Рене! Идите. Спасибо за заботу, — глаза целителя весело блеснули, и Ирвин широко улыбнулся, провожая затухающее марево портала.

— Ия….! Ия, прости меня! Пожалуйста, вернись! — Ирвин сбросил с себя одежду и бросился в розоватые, улыбающиеся вечернему солнцу волны.

— Ни за что! — вынырнула Русалка, блеснув изумрудной чешуей.

Они плавали, догоняя друг друга. Брызгались. Целовались.

А над ними алел смущенный закат. Такого он в здешних краях еще не видел…

Скрип… Скрип… Скрип…

В мертвенной тишине города раздавались звуки несмазанных колес позорной повозки. Ослик, впряженный в нее, не издавал ни звука — то ли проникся торжественностью момента, то ли просто у голодного, измученного животного не осталось сил.

Скрип…Скрип…Скрип…

Ветер гнал песок к центральной площади. Даже вздохов не было слышно. В полном безмолвии приговоренных к сожжению везли на казнь.

Песок скользил по неподвижным лицам окаменевших людей. Собравшиеся рыдали беззвучно. Никто бы и не увидел, если бы не песок, предательски прилипающий к влажным дорожкам.

Скрип…Скрип…Скрип…

Осужденные были привалены к низким бортикам телеги. Руки связаны, на головах — мешки с прорезями для глаз.

— Колпаки смерти, — послышался чей-то шепот.

Один из этих несчастных все время ерзал, будто пытался что-то найти. Арвин прищурился. Что-то действительно лежало рядом с мужчиной в кучке гнилой соломы. Что это разглядеть не удалось — осужденный потерял равновесие и упал, накрыв продолговатый предмет своим телом. Конвойный что-то крикнул, ткнув смертника в спину. «Колпак» бесшумно съехал, грубая ткань запуталась в колесе. Повозка остановилась…

Скрип…Скри…п…

Милфорд понял, что будет бой. Прикинул шансы.

Получалось… не очень. Все зависело от того, как поведут себя их новые друзья — лесные жители. И чью сторону примет славный король.

Милорд не был до конца уверен в Арвине. Водный маг чувствовал ложь, но возможности нейро в Империи изучены слабо. Тем более такого уровня. Не стоит забывать, что Арвин — королевских кровей. И сейчас он на своей территории.

Имперец глубоко вдохнул горячий воздух. Стихии! Песок…

Сюда бы диверсионную группу, с которой он обычно работал….

«Ага. И старшего брата. Прикрывать отход…»

Вот ведь странность какая. Он не называл Раймона братом уже…лет десять. Так что ж сегодня…?

Ослик остановился. Стражники стали стаскивать приговоренных: двух мужчин и женщину.

Тишина всколыхнулась тревожным шипением. Это песок скрипит под ногами от того, что толпа повернулась в сторону палачей. Никто по-прежнему не произнес ни единого звука.

Арвин вспоминал. Он наблюдал казни сотни раз. Сам отправлял людей на смерть. Помнил рев толпы, крики:

— Сжечь! Сжечь ведьму!

Раздувающиеся от запаха горящей плоти ноздри, кровью налитые глаза, восторженные крики, когда огонь, наконец, охватывал жертву целиком. А сейчас? Тишина. Немой укор толпы. Он страшнее неистовства. Опасней…

Тошнота подступила к горлу, глаза заволокло пеленой, но он заставил себя забыть об этом. Его искренняя вера в то, что магия — зло, от которого он избавляет свою страну, сейчас казалась страшной детской сказкой. Как он мог во все это верить? Ведь это были…люди! Люди, которых уже не вернуть. Чьи-то отцы, матери, сестры, жены, сыновья…

Он должен попытаться все исправить! Он, король Ваду, в долгу перед своим народом. Перед теми, кто стоял сейчас в мертвенной тишине, не замечая, как песок скользит по лицу.

— Пообещайте, что скроете у себя Таю. Не бросите ее, — практически беззвучно прошептал Милфорд на ухо Шурру.

Мужчина нахмурился.

— Вы не…

— Этих приговоренных я или отобью, или погибну.

— Нельзя. Я понимаю, что жалко, но… Их — трое. А в лесу — несколько сотен.

— Сделайте все, как обычно, — предложил Арвин, чуть ниже опустив лицо.

— Не справимся, — шепот человека-медведя был больше похож на жужжание шмеля, — Ты сам сказал, что тут Шонн Рамм. Если слухи о нем — правда, то…

— Правда, — зазмеилась из-под капюшона улыбка короля, — Но он вам не помешает.

— Нас заподозрят…

— Не думаю.

— Шурр, в свите мэра города есть ваши люди? — Милфорд понимал, что довериться Арвину сейчас — единственный выход.

— Есть.

— Но это — не мэр?

Шурр кинул быстрый взгляд на господина в богатом одеянии. Усмехнулся. И отрицательно покачал головой.

— Дайте знак вашему человеку — пусть попытается спасти Рамма. Так он однозначно окажется вне подозрений, — быстро проговорил Арвин. — Будете готовы — положите мне руку на плечо.