Память пепла (СИ) - Тур Тереза - Страница 21

Арвин глубоко вздохнул, прикрыл глаза.

— В городе все спокойно, — вынырнул из тумана какой-то паренек лет шестнадцати. — Ворота открыли.

— Недд, — негромко позвал предводитель. — Посмотри.

Из тумана появился командир разведчиков.

— Водный — хорошо, — ухмыльнулся он, посмотрев на Милфорда. — Нэйро — неплохо. Только волнуется слишком.

— Я буду стараться, — глухо проговорил Арвин, изо всех сил стараясь не выйти из себя. Не сейчас. Не время….

— Да уж, пожалуйста, — с издевательскими нотками в голосе откликнулся Недд. — Никому из нас не хочется умирать только потому, что ты, мил человек, психанул.

— Угомонись, — приказал Шурр.

Парень мазнул по пришлым неприязненным взглядом и исчез.

— Капюшоны накиньте — и вперед, — распорядился Шурр.

Унылая дорога с хрустящим под ногами песком вывела их к обветшалой городской стене, явно когда-то знавшей лучшие годы. Предводитель ловко лавировал между унылыми крестьянами с поломанными тележками, в которых лежали пожухлые овощи. Не было ни одной, даже самой захудалой лошаденки. Не слышно гомона, который обычно сопровождает большую толпу, где каждый, хочет пролезть первый, ворчит на лесников, расталкивает, всех, скандалит. Здесь ничего такого не было. Беззвучное смирение похожих на призраков людей.

— Кормить совсем нечем, — пробормотал Арвин, и сразу заработал ощутимый тычок от Шурра. Король в изгнании чуть не полетел кубарем перед отрядом, охраняющем ведущие в город ворота.

— Здорово, командир, — встретили его довольным ржанием солдаты. — Молодого учишь?

— А то, — кивнул медведь. — Набегут на мою голову, все жизни лучшей хотят. А ты потом их учи, дураков. Доброго дня, мужики.

— Слушай, а ты слыхал — что-то сегодня внеочередное затевается, — спросил у него молоденький худосочный солдатик с огромной, явно не для него сделанной алебардой.

— Да откуда, — нахмурился Шурр. — Вызвали. Вот я и прибыл.

— Вот говорю: точно пришлых поймали, — важно изрек командир отряда. — Теперь всю ярмарку можно прикрывать.

— А этих куда? — Шурр кивнул на крестьян.

— Велено гнать.

— Разбегутся — что жрать будем?

И на этом они вошли в город.

Уныние. Грязь. Обветшалые кровли домов. Пустые взгляды горожан. Три столба, обложенных хворостом посреди площади.

Шурр, явно подчиняясь заведенному порядку, молча пробирался к пятачку рядом с помостом. Остановился. Поклонился в сторону балкона Башни Смертников.

Арвин бросил туда взгляд из-под капюшона. И обомлел. Рядом с обрюзгшим мужчиной в богатом одеянии с тяжелой цепью на шее стоял… Его личный кошмар всех этих лет. Первый заместитель Великого инквизитора, Шонн Рамм.

Тихий. Бесшумный. Смертельно опасный. Его душа не знала жалости. Он — единственный, кто мог смотреть сожжение от начала до конца.

Ни разу на этом ничем не приметном, невыразительном лице не дрогнул ни один мускул. Он никогда не выходил из себя. Его боялся Айш. Его боялись все! И он. Он тоже его боялся! И — да, он боится его сейчас…

«Он-то что забыл в этом заштатном городке?» — задался вопросом король в изгнании. Явно, что ничего хорошего этот визит не должен был принести. Ни этому городку, ни уж тем более тем, кто скрывался в лесах неподалеку.

Арвин тихонько толкнул Шурра.

— Что? — одними губами спросил тот.

— Представитель Великого инквизитора, — так же беззвучно ответил бывший король.

— Твою ж… Уходим…

Но тут раздался истошный вопль:

— Ведут!

Шурр, Арвин и Милфорд остались стоять на площади, зажатые со всех сторон толпой перед самым лобным местом.

Веронике казалось, что неделю назад, с момента нападения на Пашу, в их доме поселилась тревога. Принцесса Тигверд бесшумно ходила из комнаты в комнату, открывала и закрывала дверцы шкафов, прислушивалась к треску камина, вздрагивала от каждого шороха. Она ее искала, эту тревогу. Но никак не могла найти.

Ричарда практически не было дома. Пашка молчал, а иногда смотрел так, что все внутри переворачивалось. Феликс откровенно всех избегал, а Рэм так и не появился. Видимо, герцогиня Рэймская решила подержать сына дома, при себе.

— Один ты со мной, — улыбнулась Вероника Флоризелю, который с очень важным видом уселся рядом, как обычно, наступив лапой на длинное ухо.

— Вот почти взрослый, солидный пес. А ведешь себя, как маленький, — вздохнула Вероника.

«Кто взрослый? Я?» — удивления в глазах Флоризеля было столько, что Вероника рассмеялась.

Вдруг Фло к чему-то очень и очень внимательно прислушался. Посмотрев на хозяйку приглашающим взглядом, пес стал красться по коридору. Аккуратно. Бесшумно. Не «цокая» когтями по паркету. Оказывается, он и так умеет, только скрыва…

— Значит, матери ты толком ничего не сказал?

Надо же, Рэм у Пашки… Тоже — оказывается.

— Она переживать будет — зачем ей это, — тихий и расстроенный голос сына.

Пашка… Уже совсем взрослый. Его забота, безусловно, была ей приятна, но вместе с тем в душе шевельнулось что-то еще.

Как часто она сама не говорила своей маме об истинном положении дел, чтобы ее «не волновать»? А вот теперь она сама на ее месте…

Жизнь идет своим чередом. Дети растут. Мы становимся им не нужны. Наши эмоции, советы…Из необходимости плавно превращаются в помеху. Обузу. Проблему. И нести тяжело, и бросить совестно…

От таких мыслей Веронике стало совсем грустно. Даже…плакать захотелось. В носу защипало. Принцесса Тигверд постаралась зажать нос и не дышать, чтобы…не чихнуть. От возмущения, наверное. И чего она себя так накрутила? Ведь на ровном месте же…

— Да. Ты прав… И моя что-то скрывает. Они с этим… полковником, — в голосе Рэма слышался гнев, — запираются. Пытаются что-то сделать… Но, насколько я могу судить, ничего у них не получается.

— Так если он из нашего мира…

— Слушай, ты и Феликс — вы оба из вашего мира. Но в вас же проснулась магия! И достаточно быстро! И потом… Полковник — чкори. И Таисия тоже. Это чувствую даже я. Хотя мне в искусстве магов Дороги еще много что не понятно.

Вероника вздохнула. И почему для того, чтобы узнать хоть сколько-нибудь правдивую информацию — надо подслушивать?! И почему, в конце концов……а….а…апчхи!

— Мама?.. — раздался у нее за спиной голос Феликса.

— Мама?! — послышалось из-за двери.

— Мама! — гордо возвестила Вероника, распахивая дверь и делая вид, что все так и надо. А что еще оставалось? Следом важно плыл принц Флоризель.

— Потрудитесь объяснить, что…

И тут она увидела небольшой прямоугольный холст, прислоненный к стене.

Кубок, полный спелой, ароматной лимарры. Несколько ягод упали на голубую скатерть, в складках которой пряталась шпага. Эфес украшен алым камнем. Холодный блеск стали контрастировал с теплым, благородным оттенком меди… Натюрморт был прекрасен! Невозможно оторвать взгляд…

— Мам? Ты в порядке? — Пашка внимательно смотрел на нее.

Вот опять… Эти снисходительно-покровительственные нотки в голосе, сочувствующий взгляд… Ладно, разберемся.

— Откуда это?

— Что?

— Картина.

— А, это… Купил на Невском.

— На Невском?!

— Ну да…

— Но это же…

— Да знаю я. Лимарра. И шпага явно имперская. Да ничего удивительного, мам! Художники — люди творческие. Ходят по Империи во сне, это… — их взгляды встретились, и сын прикусил язык. Но было уже поздно. Слишком поздно!

— Во сне… Как Тая? Ты купил это для нее? Ты шел на встречу с Таей, — догадалась Вероника.

Паша опустил голову.

— Это было не просто нападение, — продолжала размышлять вслух главный редактор «Имперской правды». — Ее похитили. Так?

— Мам, прости.

— Милфорд?

— Он уже с ней, — быстро проговорил Рэм. — Но не ясно, где они и что с ними случилось.

— Мама, тебе нужно выпить успокоительное, — Феликс взял ее за руку и стал слушать пульс.

Ну вот… Началось! Конечно, она понимала, что после всех историй, когда на нее покушались, захватывали в плен, когда она чуть не стала призраком, покинув собственное тело, родные и близкие беспокоились. Ричард и мальчики всячески пытались заслонить от действительности. Феликс, Ирвин и Император поили успокоительной настойкой по необходимости и без оной. Слуги, а иногда даже Флоризель, старались оградить принцессу Тигверд от всего, что могло ее взволновать или расстроить. С одной стороны, трогательная забота. А с другой… Все только и делают, что шепчутся по углам, да врут ей в глаза, не краснея!