Гроза над Италией (СИ) - Поляков Влад - Страница 3

— Людей. Тех, которые были захвачены в плен воинами великого султана и сейчас либо ожидают своей участи, либо уже находятся на галерах или в иных местах, — быстро и уверенно ответил легат, благо это было как раз то, ради чего он сюда и прибыл. — Италийцы, германцы, венгры, московиты, испанцы, литвины, поляки. Мы готовы выкупить по достойной цене всех тех, кого сочтём нужными для себя. На сумму… в четыреста пятьдесят тысяч дукатов. И не откажемся от наиболее… непокорных, которых надсмотрщики всё равно забьют в ближайшее время, не заставив работать.

Вот тут султан предпочёл сначала поговорить со своим визирем и реис-эффенди. Раталли и не думал, что получит ответ сразу, поэтому спокойно ждал. Однако… уже не в позе просителя, а в нормальной обстановке. Столик с напитками, восточные сладости, несколько подушек для удобного не то сидения, не то возлежания. Он так и не понял, к чему это ближе, зато осознал, что ситуация благоприятствует получению желаемого. Турецкого языка он почти не знал, лишь отдельные слова и обрывки фраз, которые удалось воспринять во время подготовки к посольству и во время его. Только и этого хватило, чтобы понять — Баязид II готов купить предлагаемый товар, просто сперва хочет как следует поторговаться.

Забавляло же опытного наёмника другое — его хоть и "отставили в сторону", но не удалили из зала, тем самым позволяя слушать и слышать. Причина? Кроме чрезмерной спеси османов ответов просто не находилось. Да и была ли особая разница? Особенно когда шушуканье турок закончилось и тот же переводчик изрёк предложение султана:

— Четыреста тысяч дукатов. На эту сумму наследник пророка разрешает выкупить рабов. Что делать с ними дальше — уже ваша забота. И он напоминает, что простой раб мужчина, способный выполнять тяжелые работы, стоит от тридцати до сорока дукатов. Сначала будете выкупать тех, кто находится в собственности Дома Османа.

В этом то Раталли сомневаться и не думал. Сначала султан продаст тех, за кого может получить деньги. Затем отдаст рабов других собственников, выкупив тех по цене… заметно меньшей, нежели та, которая прозвучала. Чезаре предупреждал об этом, но велел не торговаться. В любом случае четыреста тысяч — более чем достаточная цена, даже со всеми ухищрениями турок.

— Это устраивает моего господина, — вымолвил легат, сгибаясь в поклоне, хотя его и с души воротило от подобных почестей, что он вынужден был отдавать султану. — Осталось обговорить время смерти Гияс ад-Дина и вашу уверенность в ней. Вот что приказал мне передать Папа Александр VI…

Всегда можно убедить даже очень подозрительного, враждебно настроенного человека. Разумеется, если правильно подобрать слова и сопутствующие им действия. А Борджиа умели это делать, причём с давних пор. Дать врагу то, что по всем понятиям можно использовать против них, но на деле… не столь и опасное. Сейчас этим "опасным" должно было стать письмо, написанное Папой Римским и заверенное его е печатью, в коем говорилось о желании Александра VI продать Джема Гияс ад-Дина его брату, султану Баязиду. Обнародование этого документа могло довольно сильно скомпрометировать викария Христа… по мнению многих, в том числе и по мнению приближённых турецкого султана. Вот и получилось, что Баязид II быстро согласился принять такой "залог".

Что же до дальнейших действий самого Раталли и его помощников, то они были очевидны. Им предстояло долго и усердно выбирать тех попавших в плен и рабство, которые могли быть использованы как будущие солдаты армии семейства Борджиа и готовы были подписать договор о начальном пятилетнем найме. А уж являлись ли они солдатами уже сейчас или их требовалось подготовить… Кардинал Борджиа не зря особенно часто говорил, что надо брать и тех и других. Качественную сталь можно переплавить в клинок, а вот поеденный ржавчиной мусор таким и останется. Потому нужны были те, кто не сломался, не принял рабский ошейник, кто готов был грызть зубами и пылал ненавистью. Ведь если есть ненависть, то жива душа. И Раталли охотно соглашался с этим мнением юного Борджиа, пусть и идущим вразрез с проповедями многих и многих священников.

Папская область, Рим, февраль 1493 года

Блокировать кинжалом удар меча, уйти в сторону от кинжала. Попытаться отскочить вправо-назад, разрывая дистанцию… Ч-чёрт! Недостаточно быстро это сделал, и вот уже чувствую, что острие кинжала Моранцы упирается мне в бок. Проигрыш… Незнамо какой по счёту.

— И сколько лет мне предстоит издеваться над собой, чтобы хотя бы один из пяти поединков у тебя выигрывать? — спрашиваю я у Бьянки, вонзая клинок в рыхлую землю тренировочной площадки, а кинжал вбрасывая в ножны на поясе.

— Не меньше двух лет. У тебя хорошие задатки, Чезаре. Но их не развивали как должно.

Понимаю и даже не думаю обижаться на пусть не самое лестное, зато честно высказанное мнение. До Моранцы мне далеко, тут действительно годы тренировок требуются. Но не мне ж одному. Ага, я это про Мигеля, которого моя, хм. телохранительница тоже в пыли валяет на раз-два без малейших сомнений и проблем. Правда сегодня и вообще в ближайшее время ему это не светит. Причина тут более чем уважительная — нет Корельи в Риме, по делам в Миланское герцогство укатил, да не один, а с сопровождением. Каким делам? Важным и срочным, связанным с договорами о поставках угля, железа и… мастеров. И ему ещё повезло, что не в далёкие арагонско-кастильские края поехал. Слишком он важное и доверенное лицо, чтобы в дальние путешествия без крайней нужды посылать. Нет, туда покатили иные люди, больше связанные с Александром VI, он же Родриго Борджиа.

Что требовалось достать там? Опять же мастеров, способных выплавлять действительно качественную сталь, необходимую для нового оружия. Плюс пушечных дел мастера. Плюс механики, плюс специалисты по созданию кораблей и усовершенствованию крепостных стен. Риму, точнее роду Борджиа нужно было многое… и многие. А в Каталонии в частности и Арагоне в целом род был более чем известен. Теперь же, когда его глава восседал на Святом Престоле и готов был щедро платить землякам… Право слово, желающие сменить одно место на другое просто обязаны были найтись. Предлагалось им много по любым меркам.

— Ещё один бой?

Неутомимое создание! Я уже откровенно выдохся, а Моранца ещё ого-го как резво прыгает. Вот и верь после этого, что женский организм не так вынослив, как мужской. Брешут поди! Или это многолетние тренировки настолько закалили Бьянку, что она способна дать фору многим и многим? Может и так.

— Нет уж, на сегодня с меня хватит. От развития тела к тренировке духа перейду, — открестился я отдельнейших тренировочных боёв. — А я немного отдохну, приведу себя в порядок и… Буду в мастерской. Ты знаешь, где она.

— Знаю, — отозвалась Бьянка, которой тоже требовалось привести себя в порядок. Земля в волосах, грязная и мятая одежда. Не самые приятные ощущения. — Я скоро буду.

Верю. Её зацикленность на моей охране никуда не исчезла, скорее поднялась на новый уровень. Даже тут, в замке Святого Ангела, с недавних пор твердыне семейства Борджиа, она была готова к чему угодно, в том числе и к прямому нападению. Вот и стала моей постоянной тенью, что вело к ещё большему расползанию слухов среди гарнизона замка… да и по всему Риму тоже. Шила в мешке утаить предсказуемо не удалось. Это я про половую принадлежность Моранцы.

— Тебя опять побили, братик, — притворно печально вздохнула Лукреция, всё это время наблюдавшая за нашими тренировочными поединками. Она вообще полюбила смотреть на тренировки и наблюдать за составляющими основную часть гарнизона бойцами кондотт. — Тебе не обидно?

— Ничуть. Лучше проигрывать в таких вот учебных боях с сильным соперником, нежели пыжиться, побеждая на них слабаков и… получить полосу отточенной стали в живот на поле боя.

— Ты кардинал, тебе нельзя быть на поле боя.

— Может нельзя, а может и можно. Если что, то наш общий отец легко отпустит своему сыну подобный, хм, грех. Ты пока лучше расскажи что у тебя с новыми занятиями. Теми самыми, которые я рекомендовал.