Время увядающих лилий (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 64

— Чего?

— Смерти или смертей, — радостно оскалилась Бьянка, играющаяся с пистолетом, к счастью, пока не заряженным, а точнее разряженным. — Если умрёт кто-то из приближённых короля, причастных к войне, или он сам, то тогда… поверят окончательно.

Поверят окончательно — это хорошо! Особенно учитывая тот факт, что кое-что для этого уже делалось. Генуя — это очень особенное место, если иметь там доброжелателей, способных помочь внедряемому агенту или даже агентам. Тем самым, отправленным в не столь дальнее путешествие с вполне конкретной целью.

— Когда у Чезаре такое довольное выражение на лице, это означает одно — он уже что-то сделал. И я догадываюсь, что именно. Кто станет целью?

— Тот, кто ближе и опаснее, Мигель. Тот самый маршал, успевший доставить нам множество неприятностей. Самый одарённый военачальник Франции и верный пёс Карла Валуа. К тому же Луи де Ла Тремуйль первым услышал от меня про проклятье тамплиеров, а значит… Мало кто удивится, если он и станет первой его жертвой. Только вот смерть маршала должна стать… необычной и запоминающейся. А может и не только карающая рука Франции, но и её «голова». Хотя тут многое будет зависеть от того, что эта самая коронованная голова будет творить в Бретани.

— Яд…

Киваю, подтверждая не догадку даже, а констатированный Лукрецией факт. Именно яд, причём такой, который вызывает лишь подозрения, но не уверенность. Почему так? Проклятие куда легче привязать к таинственной смерти, а не к банальщине вроде кинжала в спину или арбалетному болту в глазнице. Аура мистицизма — штука хрупкая, слабо выдерживает столкновения с грубой прозой жизни… и смерти. Вслух же добавляю необходимое и успокаивающее уточнение.

— Для «руки карающей» — да. Кардинал Паоло ди Фрегозо до сих пор сохранил немало сторонников в Генуе. Он хоть и свергнутый, а всё равно дож. Используя его сторонников, будет гораздо легче подобраться к «жертве проклятия». А о более важной персоне потом. Не хочу раньше времени обнадёживать ни себя, ни вас.

— А ещё в Генуе Лодовико Сфорца, — мечтательно так протянула Бьянка. — Может ты и его «проклянёшь»?

— Увы, но нет, — покачал я головой, сразу отпираясь от соблазна простых решений. — Сфорца к тамплиерам и их проклятию отношения не имели. Вспомни как следует, что я говорил о подозрительности слишком большого количества смертей.

— Помню… Но хочется поскорее и попроще!

— Простота слишком уж часто сложностями оборачивается. Не на следующий день, а чуть позже… или значительно позже, но от того ещё более болезненным образом. Лучше уж действовать осторожнее, применяя некоторые особые средства лишь когда почва для этого подготовлена. Вот как с этим самым «проклятьем». А к Мавру подберёмся с несколько иной стороны. Порой человека не обязательно убивать, чтобы сокрушить. Достаточно узнать сокровенные тайны, опутать клейкой паутиной, приставить к горлу клинок и…

— Мавр умело хранит свои тайны, — возразил Мигель. — Есть лишь несколько человек, которые знают о нём достаточно много, и все они рядом, все они связаны с Лодовико Сфорца очень крепко. Золото им не так уж и нужно, они имеют его в достаточном количестве. Чезаре, если ты хочешь подобраться к кому-либо из них, нужно очень хорошо подумать о том, что ты сможешь им предложить. Такого, чего Мавр не смог им дать… или не захотел.

Правильно говорит Корелья, только забывает один ма-аленький, но очень важный нюанс. Есть среди советников-помощников Лодовико Сфорца один очень интересный человек, которому Мавр никогда не даст то, чего тот желает. Точнее сказать, не может дать желаемого сразу по нескольким весьма значимым причинам. Но если не может он, то это не значит, что не могу я. Скорее уж совсем наоборот. К тому же этот человек полезен во всех отношениях, если его в должной степени заинтересовать, а потом как следует привязать к роду Борджиа.

Стоит ли игра свеч? Это будет во многом зависеть от того, что готов будет дать нам этот самый человек. Точнее сказать, доступ к какого качества тайнам Лодовико Сфорца у него имеется. Я потянулся было к кубку, но по концентрации запаха понял, что какая то зараза плеснула туда не абы чего, а неразбавленного вина.

— И зачем?

— Сильно задумался, — сверкнула глазищами Лукреция, успевшая примоститься на подлокотник кресла. — Вот я тебе и… помогла. Глубоких раздумий как не было! К тебе тут невеста вот-вот приедет, а ты задумываешься. А о чём?

— Об одной вполне себе красавице, которую можно и нужно использовать против Мавра. Не прямо, а опосредованно, ибо есть один человек, в неё влюблённый, да к тому же имеющий взаимность.

— А синьора замужем и её муж важен для Лодовико или просто знатен более этого человека, а потому он не может либо не желает это решить.

— Очень близко, сестрёнка. Эта синьора была замужем, и её муж действительно являлся чрезвычайно знатным человеком… пока не умер. Причём при самом деятельном участии самого Лодовико Сфорца.

Небольшая пауза, во время которой Лукреция усиленно напрягала мозг, пытаясь в кратчайшие сроки разрешить подкинутый ей ребус. Мигель хранил полное бесстрастие. Бьянка слегка улыбалась. Оба явно поняли, кого я имел в виду, что и неудивительно, учитывая уровень осведомлённости и хорошую память.

— Изабелла, жена бывшего герцога Миланского, Джан Галеаццо? — с нотками неуверенности произнесла Лукреция, но видя, что попала в цель, с куда большим энтузиазмом продолжила. — Значит у неё были не просто любовники, но кто-то важный и близкий к Мавру. И кто это?

— Архитектор, оружейник скульптор, учёный… Иными словами, довольно известный в италийских землях Леонардо да Винчи. Более того, есть большие такие подозрения, что как минимум младший ребёнок Изабеллы Арагонской не имеет к Джан Галеаццо никакого отношения. А может и старший, хотя тут уже всё более смутно. Для нас важно, что он один из приближённых Лодовико Сфорца и может оказаться полезен… в обмен на некоторые услуги с нашей стороны.

— Как только ты женишься на Хуане, а после или до, тут я не знаю как лучше, коронуешься — побочная ветвь Трастамара, к тому же лишившихся короны Неаполя, будет вынуждена к тебе хотя бы прислушиваться, Чезаре. Сын понтифика и глава Ордена Храма — это хорошо, но монарх гораздо лучше. И более значимо!

Прав Корелья, на все сто процентов прав. Один нюанс цепляется за другой, тащит за собой третий, а в результате всё это складывается в большую и сложную мозаику. И ключевых элементов здесь два: коронация и женитьба на дочери Изабеллы Кастильской. Именно сочетание этих двух событий способно вывести меня на совершенно иной уровень влияния на окружающий мир. Раз так, то игра точно стоит свеч!

Прибытие в Рим столь важных гостей как Изабелла Кастильская и её дочь — событие весьма редкое и достойное всяческого внимания и соответствующего оформления. Учитывая же пусть и продолжающуюся, но очень успешно ведущуюся войну — жители как самого Рима, так и оказавшиеся в Вечном Городе должны были стать свидетелями чего-то действительно роскошного и запоминающегося. Точнее сказать, первой части планируемых событий. Согласитесь, глупо было бы делать из прибытия в Рим Изабеллы Кастильской и инфанты праздник больший, нежели то, что должно было последовать спустя какое то время. Вот то-то и оно!

Другое дело, что уже в Остию, «морские ворота» Рима была выслана неслабая такая делегация, призванная встретить дорогих гостей со всем почётом и проводить их до Рима. Вот тут уже их должны будут встретить иные персоны, в частности самым прямым образом относящиеся к Борджиа.

Кто отправился в Остию? Лично вице-канцлер Святого Престола Асканио Сфорца в сопровождении кардиналов Франческо Тодескини-Пикколомини и Паоло ди Фрегоза. Это, так сказать, от Святого Престола. Ну а от Ордена Храма, то бишь от меня лично, Мигель де Корелья — один из немногих, кому можно было верить практически абсолютно. Тут и личное, и тот факт, что Мигель крепко-накрепко связал свою жизнь с благополучием и процветанием рода Борджиа. А умный человек при таких раскладах в принципе не замыслит чего-то… странного, если только специально не довести его до подобного. Ну а я точно не был помесью дауна с олигофреном, чтобы даже подумать о подобном.