Тридевятое Царство (СИ) - "AlisaStemihs" - Страница 22

— Что ты задумала?

Поерзав на месте, сделала взгляд еще невиннее и выставила грудь чуть вперед.

— Кош, а Кош, я же знаю, что ты хочешь сдаться в плен и посидеть в темнице.

— С ума сошла?! — взвыл Кощин, моментально вернув себе злое и напряженное состояние.

— Ну, Кощин! — резко встала я и приблизилась к злодею, смотря ему прямо в глаза. — Мне надо сдать вора!

— Ну и сдавай вора, а меня не трож!

— Соколушку жалко, он совсем молоденький. А если сбежать не сможет, я же себе не прощу!

— Соловья тогда сдавай!

— Он старенький, а если не перенесет. Стражи разны бывают, а если над ним издеваться будут. Я себе этого не прощу!

— А меня так тебе не жалко?! — зарычал Кощин диким зверем.

— Конечно же, нет! Ты во какой здоровый, сильный и крепкий. Жеребец, одним словом! Ты мало того, что все вынесешь и всех запугаешь, так еще и сбежишь.

«Жеребец» возгордился, что его так описали, но все же не хотел уступать. Он скрестил руки на груди, я ответила тем же, но под грудь. Мы сверлили друг друга глазами с минуту, а потом взгляд Кощина спустился ниже, к груди. Его руки быстрым движением обхватили мою талию и прижали собственно меня к твердому мужскому телу. Я удивленно уставилась на него, он гордо одной рукой приподнял мой подбородок и резким выпадам поцеловал.

Я уперлась ему в грудь руками и попыталась оттолкнуть, но злодей прижимал меня к себе так, что тяжело было дышать. Поцелуй стал именно спасением, так как если бы не он, то я бы задохнулась. Я дышала Кощиным, а он мной, и это было похоже на сцену из тупого романа, когда героиня сдается под натиском тестостерона самого наглого персонажа. И ведь на нас смотрят, и ему пофиг!

Кощин мял мои губы, сжимая мою талию и лишая меня кислорода. И мне бы стоило сопротивляться, но… вот просто не хочется. Руки прижались к его груди, спина выгнулась навстречу его рукам, а губы тянулись за новой порцией тягучей сладости. Разум улетал куда-то далеко, осталось лишь животное желание принадлежать Кощину полностью. Хотелось быть только с ним. Обнимать, целовать, засыпать и просыпаться рядом с ним. Мысли выдавали образы меня и Дена на белых простынях, и это почему-то так грело душу… Но эта сказка не типичная, так что мысли в сторону!

Кощин отстранился и, довольно улыбаясь, посмотрел в мои затуманенные глаза. Я покраснела до состояния помидора, отвила свои наполненные слезами глаза и прикусила нижнюю губу. Ден обнял руками мое лицо, заставляя посмотреть на него, но мне не хотелось, потому что мозг рисовал не самые приличные картинки. Поняв, что я не отреагирую, мое лицо стали покрывать быстрыми поцелуями.

— Ну, хватит! — возмутилась я, на пятом кругу издевательств. — Да что на тебя нашло, Кощин?! У тебя вообще-то есть Катя!

— Премудрина, ты ведь умная девушка, так почему тупишь, как последний овощ, — задал риторический вопрос злодеюка.

Я надулась и уже разворачивалась, но Кощин прижал обратно, погладил по спине и в макушку поцеловал.

— Все теперь можно и в темницу, — довольно выдал гад плешивый и наконец-то отпустил взбешенную меня.

Я ураганом отбежала от него, схватила открывшую рот Василису за руку и побежала к Илье с Лешим. Выбежав из темноты, забрала в богатыря веревку и развязала Соловья с условием, что, пока мы здесь, он не свистит. Когда я закончила, из темноты вышел довольный-предовольный внук Кощея. Илья, понявший по моему бурчанию, что Кощин последняя скотина и вообще гад внеземной, тут же ему меч к горлу приставил, а Леший, отобрав у меня веревку, руки ему связал.

— Вась, а это обязательно? — спросил Кощин.

— Обязательно! — рыкнула я. — Я бы тебе еще и рот зашила, но иглы нет.

— И ты мне что-то про жестокость говорила, — прогоготал злодей.

— От тебя заразилась! — фыркнула я. — Илья, а в темнице простые кандалы?

— Есть простые, а есть и магические, — отозвался Муромец. — Но на него точно магические поставят.

— Сможешь подстроить так, чтобы на его обычные надели? А то его маман мне голову открутит, если ее драгоценный сыночка там задержится, — я внимательно посмотрела на явно недовольного богатыря. С ответом Илья не спешил, потому пришлось мотивировать:- Если справишься, я подумаю над твоим предложением. Все же вакансия жены известного богатыря очень пикантное место.

Какую рожу скорчил Кощин, я не видела, но по рыку за моей спиной могу утверждать, что очень злую.

До болот и с болот шли молча. Я рядом с Василисой, Лешик за нами, а вот за ним довольный Илья со злодеем на привязи. На опушке леса Леший нас покинул, да я и не настаивала на дальнейшем сопровождении, замучали мы сказочного хранителя.

Солнце еще не успело встать, когда мы вышли к трущобам Тридевятого царства, но народу на улице было много. Многие уже работали, но, увидев нас, все побросали и, спрятавшись за заборами, чтобы только головы торчали, стали бдеть на Кощина. Бабы и девки охали да слюни пускали толи на Муромца, обогнавшего меня и Василису, толи на Кощина, за которым собственно и шел наш женский дуэт. Мужики же слюнки пускали на меня и Прекрасную, хотя кто их знает, в нашем мире все бывает, а уж что там про Треху говорить.

Илья всем улыбался, рукой махал, меч демонстрировал да Кощина за веревку дергал. Коша зыркал на всех зло, но от этого взгляда девки в обморок от экстаза падали. Я и Василиса же просто шли и пытались не смотреть по сторонам, лично у меня даже нервный тик начался. Бесит меня такое внимание.

У боярских домов Муромцу приспичило повыпедриваться еще сильнее, потому он со всей дури дернул веревку, что злодеюка чуть не упал. Кощин устоял, но, сделав резкий выпад вперед, прошипел:

— Еще раз дернешь, и я спалю веревку и все царство к чертям собачим, а лично тебя, как Христа, к распятью привяжу.

Шипение вышло не громким, но Дениса я знала хорошо, потому сразу его за ухо от Ильи оттащила. Ден недовольно посмотрел на меня, я — на него. Атмосфер между нами опять начала кипеть. Прекрасная поняла, что дела пахнут жареным и поспешила к Илье. Я же поравнялась со злодеюкой и взяла его под руку, чтобы больше не наглел.

— Еще раз и в глаз, Коша, — фыркнула я.

— Да ладно тебе, Вась, — выдохнул Ден. — Признайся, ты ведь тоже хочешь ему вдарить. У тебе чертики в глазах бегают.

— Мои хоть бегают, а вот твои от похмелья слегли. Бедненькие, ты им хоть налей, — сарказм в наших отношениях это обыденное.

— Обязательно налью, только твоих до того же состояния доведу, чтобы им не скучно было, — подмигнул мне внук Кощеев.

— Мечтай, охальник. Я никогда не буду при тебе пить.

— Это еще почему? — Кощин дернул рукой, придвигая меня поближе.

Я посмотрела на него с подозрением, но поближе встала и почти повисла на нем. Честно очень устала, ноги все исколола, потому обмякнуть на ком-то вообще была не против, даже была согласна, чтобы этот кто-то меня снова на руках поносил, но он пленным, а пленных мы такими шалостями не балуем, хотя и хочется.

Эх, чертова бабская логика. Все жизнь мне испортила. Даже лампочки в квартире сама меняю, а что уж там говорить про трубы на кухне. Я филолог с уклоном на педагогику научилась самостоятельно менять трубы, да еще потом соседям помогала. Вот и теперь нет, чтобы пользоваться всем, так нет, гордые мы, Ягушки потомственные.

— Ну так? — поторопил меня Кощин, внимательно изучая мое лицо.

— Я не пью с излишне самоуверенными, — кинула я, пытаясь забыть про свою ничтожность в личной жизни. — Был у меня как-то опыт такого пьянства, закончилось тем, что я слууучайно попала в его постель.

Кощин нахмурился, посмотрел на мое серьезное лицо и чему-то усмехнулся.

— Так значит ты плюс алкоголь плюс самоуверенный мужик равно немецкое кино, — задумчиво проговорил Ден.

— Ну, у меня хоть с какими-то слагаемыми, а у тебя сразу немецкое кино, даже с гарантом, — фыркнула я, пнув Кощина по ноге.

Кощин даже глазом не дернул, зато задумался. Знала я его такое выражение лица, когда брови сходятся, глаза мрачнеют, губы поджаты, а на скулах желваки гуляют. Всегда залипала на это его выражение, было в нем что-то такое загадочное. Ну, просто злодей… мечты что ли?