Девчонка из Слезных трущоб - Матлак Ирина - Страница 8

Из кареты мы вышли вместе, и, когда Далия попыталась что-то спросить, я наступила ей на ногу, вынудив прикусить язык. Невзирая на слабость, головокружение и во всех смыслах потрясающие новости, ощущение сказки никуда не делось, и мне не хотелось его омрачать. Слишком ярко я представляла неприязнь, что отразится в глазах лорда Рея, когда попрошу отвезти меня в Слезные трущобы.

Меня явно приняли за состоятельную особу, и разоблачать себя было ни к чему. Новое платье, ужин в хорошем ресторане — сейчас я не походила на ту, кто всегда остается для аристократов невидимкой. Заговорить и тем более помочь какой-то торговке из трущоб ни одному лорду и в голову бы не пришло.

— Вам тоже сюда? — спросил адмирал, окинув взглядом аккуратный, хорошо освещенный квартал.

— Да, мы живем рядом, — негромко соврала я, избегая смотреть ему в глаза. — Вот тот дом… — И неопределенно махнула рукой куда-то в сторону.

— Ты зачем ему солгала? — спросила Далия, когда дорогая карета скрылась в ночных сумерках. — Доехала бы до дома с полным комфортом, да еще и в обществе высокородного лорда! Хотя… согласна, страшно. Я тоже испугалась. Хоть и невероятно красивый, но до чего же жуткий! У меня даже язык в его присутствии к небу прилип.

Почему соврала на самом деле, я не объясняла, Далия все равно не поймет. Ей не приходилось в двенадцать лет стоять в богатых кварталах и, усмиряя гордость, протягивать перед аристократами руку. А потом наблюдать, как они либо с презрением отворачиваются, либо с показным сочувствием и скрытой неприязнью одаривают тебя скупой монеткой.

Я ненавидела тот год и вычеркнула его из памяти. Школьное время и так являлось большим черным пятном моей жизни, но тот голодный год до сих пор преследовал меня в кошмарах. Когда отец окончательно ушел в запой, когда к нам домой наведывались стражи, конфискующие за долги имущество, когда… нет, лучше не думать. Не вспоминать об этом, особенно сегодня.

Остаться ночевать у Далии я не могла: ее семья и так была слишком большой для слишком маленьких квадратных метров. Но от продолжения посиделок и недолгого отдыха не отказалась. Госпожа Виана встретила меня как родную, поинтересовалась делами и приготовила нам черносмородиновый чай.

— Слу-у-ушай, — протянула Далия, подперев подбородок рукой и глядя на меня блестящими глазами. — Так что получается, твоя мама была ундиной? Вот ведь ши!

Здесь я с ней была согласна. Первый шок постепенно проходил, мысли прояснялись, и я могла более трезво осмыслить ситуацию. Теперь было понятно, что довело отца до такого состояния и почему он не хотел говорить о маме. Ну а кто захочет рассказывать о том, что им воспользовались и бросили с разбитым сердцем?

Принадлежность к ундинам меня, мягко сказать, не радовала. Нет, сирена или русалка еще хуже, но все-таки… Как-то странно понимать, что ты можешь повелевать водой и пленять мужчин одной совместно проведенной ночью.

Хотя, учитывая, что я полукровка, скорее всего, ничего из этого не унаследовала. А если и унаследовала, то самую малость.

Ши возьми, да как жить-то теперь?

— А ведь это здорово! — неожиданно воскликнула Далия, заставив меня поперхнуться содержимым десятой по счету кружки. — Фрида, ты сама подумай, какие это открывает перед тобой возможности. Люди в наших краях только и могут, что торгашами наниматься да судна разгружать. Тем, кто не обладает хоть какой магией, на приличную работу рассчитывать не приходится, но ты-то теперь не совсем человек!

Заработав мой скептический взгляд, она его проигнорировала и без перехода продолжила:

— Сама ведь говорила, что хочешь достичь в жизни чего-то большего, так вдруг это и есть тот самый шанс?

Все это, конечно, звучало прекрасно, и я бы даже с ней согласилась, если бы не…

— Ты забыла упомянуть, что ундин не очень-то жалуют из-за их особенностей. Их, в смысле нас, винят чуть ли не во всех разводах, супружеских изменах и считают ветреными. Магические особенности ундин завязаны на красоте и умении обольщать, что, к слову, не имеет ко мне никакого отношения.

Далия попыталась возразить, но теперь была моя очередь выдвигать аргументы:

— Умением повелевать водой одарены далеко не все, а у меня, учитывая смешанную кровь, его не будет точно. Так что ничего не изменилось.

Выпалив все это на одном дыхании, я устремила взгляд в окно, за которым на фоне черного неба порхал белоснежный снег. С ответом Далия не нашлась и тяжело вздохнула, нехотя признавая мою правоту.

Допоздна я не засиживалась, хотя по-прежнему чувствовала мучительную слабость. Далия хотела меня проводить, но мама попросила ее посидеть с близнецами. Сама госпожа Виана шла к соседке, у которой подрабатывала сиделкой неходячей девочки.

Путь до трущоб казался как никогда долгим. Меня шатало из стороны в сторону, и в какой-то момент подумалось, что все-таки зря я не позволила адмиралу себя подвезти. Порцию презрения вкупе с разочарованием я бы вытерпела, не привыкать. Зато уже давно лежала бы в теплой постели, а не шаталась по темным переулкам.

Уже практически доплетясь до дома, я заметила фигуру, отделившуюся от стены ближайшей хибары. А дальше последовало вполне ожидаемое:

— Фрид, здорово!

Тимард, совсем некстати уподобившись моему папочке, где-то успел хорошо набраться.

— Добрый вечер, — бросила я, стараясь проскользнуть мимо.

Но не тут-то было. Меня самым наглым образом сгребли огромными лапищами, приподняли над землей и, тупо улыбаясь, дыхнули в лицо непередаваемым амбре.

— Тимард… Тимачка, — силясь не морщиться, улыбнулась в ответ. — Поставь меня на землю, будь так любезен.

— Фрида… Фридочка, — в тон мне прорычал окосевший тролль. — А синеводка моя хде?

Я объясняла, уверяла, обещала, что принесу завтра же. Тимард слушал, кивал, лыбился, но отпускать не думал. Мне и без того было паршиво, противная слабость наваливалась все сильней, жажда стала совсем невыносимой, но все, что я могла, — это висеть в воздухе и беспомощно болтать ногами. Тимард и в трезвом состоянии умом не блистал, а уж сейчас…

— Т-и-им, — не на шутку испугавшись, протянула я, ощутив, как тролль увлекает меня к своему дому. — Тим, пусти! Пусти сейчас же!

Когда из сумрака вышли еще две грузные фигуры, испуг мгновенно перерос в панику. Кричать бесполезно, у нас здесь каждую ночь орут и буянят. А пара стражей наведывается только утром, и то формальности ради.

— Глянь-ка, какая красотка здесь гуляет, — прорычал похабно скалящийся тролль, делая шаг вперед.

Кляня себя за глупость, я тщетно пыталась отбиться от удерживающего меня верзилы, как вдруг что-то произошло. Даже не сразу поняла, что вижу, когда обнаружила двоих его товарищей валяющимися на земле. На груди у каждого зияла глубокая рана, из которой на белый снег лилась багровая кровь.

Тролли были мертвы.

Вмиг протрезвевший Тимард разжал руки, и я закономерно повалилась на землю. Как раз рядом со свеженькими трупами, от которых тут же принялась отползать, поскальзываясь на льду. Вблизи мелькнул неясный темный силуэт, воздух со свистом рассекла кривая сабля, Тимард широко распахнул глаза…

— Не надо! — зажмурившись, крикнула я, спонтанно решив вступиться за бестолкового соседа.

Прошла секунда, вторая, третья… тишина.

Поступив как недавно в ресторане — опасливо приоткрыв сначала один глаз, а затем другой, — я увидела, что Тимард валяется рядом с бесславно почившими собратьями. Мне сделалось совсем дурно, желудок сжался, к горлу подступила тошнота, но, присмотревшись внимательнее, я не обнаружила на теле Тимарда раны. Судорожно сглотнув, решилась и подползла ближе. Всмотрелась в серую, покрытую темными пятнами рожу, прислушалась к дыханию и с облегчением выдохнула: его просто вырубили.

Осознание, что рядом находится некто, только что без труда порешивший двоих крупных троллей, накрыло внезапно. Спешно поднявшись на ноги, я в испуге осмотрелась по сторонам и бросилась к своему дому. Откуда взялись силы — не знаю, но так быстро я не бегала еще никогда.