Чужое сердце - Браун Сандра - Страница 67

– Смотри. Я не против, – сказала она. – Но боюсь, ты умрешь от скуки еще до конца записи.

– Сомневаюсь.

К ним робко подошел Джефф.

– Кэт, Шерри только что привезла Джозефа.

– Иду.

Она завязала шнурки кроссовок, которые до этого сбросила с ног. Алекс протянул ей руку, помогая спуститься из фургона.

– Спасибо.

Ради Шерри, Джеффа и съемочной группы она пыталась держаться так, как будто ничего не произошло. Но если честно, то от его неожиданного визита на съемочную площадку у нее подгибались колени.

Впрочем, вскоре появился Джозеф и отвлек ее мысли от Алекса. Болезнь резко затормозила рост ребенка, и хотя ему было уже семь, выглядел он на четыре года. Ноги у него были в шинах, но шагал он самостоятельно. Лопоухий, на носу очки с толстыми стеклами, отчего глаза казались непомерно большими.

Шагая вразвалочку вперед, он от уха до уха улыбался Кэт.

– Я пришел сниматься на телевидении, – гордо заявил он.

Шерри Паркс рассмеялась.

– Кэт, должна тебя предупредить. Он актер еще тот. Стоит зазеваться, и все аплодисменты достанутся ему.

– Джозеф, рада снова тебя видеть.

Они познакомились на пикнике у Нэнси Вебстер. Глядя на мальчика с высоты своего роста, Кэт сощурилась и угрожающе процедила сквозь зубы:

– Только попробуй меня затмить, и тебя больше не пригласят на передачу. Помни: звезда – это я!

– Понял, – рассмеялся Джозеф. – Это он управляет видеокамерой? – спросил он, указывая на Алекса.

– Нет, он просто пришел посмотреть. Его зовут мистер Пирс. Он писатель. Пишет книги.

– Книги? Честное-пречестное?

– Раз познакомиться с тобой, Джозеф. – Алекс поздоровался с ним за руку, как со взрослым.

– Какой вы высокий.

– Нет, это все каблуки, – сказал Алекс и даже поднял ногу, чтобы продемонстрировать мальчику каблук ковбойского сапога. – Без них я коротышка.

Джозеф рассмеялся. Его смех напомнил Кэт бульканье пузырьков шампанского. Нужно, чтобы он непременно рассмеялся в камеру, подумала она. Разве кто-то устоит перед таким смехом?

Затем она представила его остальным, и Джефф объявил, что можно начинать. Взяв мальчика за руку, Кэт напомнила ему:

– Не забывай. Лучшие реплики – у меня.

Они с Джеффом сели рядом на карусели. Ассистент прикрепил к ним беспроводные микрофоны, и первым делом они записали интервью. Кэт для начала поболтала с Джозефом о всякой ерунде. Нужно было, чтобы мальчик привык к камере и не робел перед ней.

– Скажи, Джозеф, ты бы хотел, чтобы тебя усыновили?

– Еще как! А у меня будут тогда братья и сестры?

– Вполне возможно.

– Круто!

Все его ответы были искренними и обезоруживающими. Затем интервью сняли заново, под противоположным углом, чтобы после монтажа их можно было показывать с двух ракурсов, как будто съемка велась сразу двумя камерами.

Затем Кэт с мальчиком погуляли среди поросших мхом испанских дубов. Оператор шел за ними следом, с камерой на плече. Наконец Джефф объявил, что весь необходимый материал отснят, и Алекс хлопнул ладонью по ладошке мальчика.

– Если ты когда-нибудь задумаешь пойти в шоу-бизнес, не забудь взять меня к себе в агенты. Договорились?

Джозеф светился улыбкой от уха до уха.

Кэт опустилась перед ним на колени и обняла.

– Будем надеяться на самое лучшее, хорошо?

– Хорошо. Но ты, Кэт, не волнуйся. Даже если меня не усыновят, я не обижусь.

В ее горле застрял комок. Отец бросил семью еще до рождения ребенка. Мать страдала от наркозависимости и депрессии. Когда Джозефу было три, ребенка у нее забрали и с тех пор мальчик жил в приемных семьях. А ведь он заслужил настоящую родительскую любовь. Ребенок с такой улыбкой и чувством юмора принес бы счастье в любую семью. Кэт неохотно вернула ребенка Шерри и продолжала махать рукой даже тогда, когда машина скрылась из вида.

Алекс вытер рукавом потный лоб.

– Ты права. На съемочной площадке все выглядит не так, как на экране. Два часа трудов ради двухминутного выпуска?

– Это не считая работы редакторов и монтажеров, – вставил слово Джефф. – Не будь Кэт профессионалом, пришлось бы снять еще уйму дублей. Она же почти все делает с первого раза.

В ответ Кэт шутливо поклонилась.

– Эй, вы идете? – окликнул их ассистент. Оборудование уже погрузили в фургон. Оператор уселся за руль. Он уже завел мотор и включил на полную мощность кондиционер. Охранник каблуком затушил последнюю сигарету и тоже был готов присоединиться к ним. Он ни разу не спросил у Алекса, что тот, посторонний человек, делает на съемках. Кэт подумала, что Билл лишь зря выбрасывает деньги на ветер.

Джефф поспешил к фургону, но Кэт задержалась и пристально посмотрела на Алекса.

– Ты ведь не затем явился сюда в такую жару, чтобы посмотреть съемки, не так ли?

– Почему же? Было интересно.

Кэт встала руки в боки.

– Знаешь, это как-то не в твоем духе. Давай, Пирс, выкладывай правду.

– Я нашел Циклопа.

Он сидел на корточках рядом со своим «Харлеем», меняя свечу зажигания. Собственно говоря, в этом не было особой необходимости, но ему нужно было чем-то занять себя, чтобы не думать о своей проблеме. Если бы в жизни все было похоже на его мотоцикл, то он был бы только счастлив. «Харлей» единственный, на кого он может положиться. Байк беспрекословно выполнял все его команды. Лететь на нем с ветерком – что может быть лучше в этой жизни?

Иное дело – Кисмет.

Он злобно покосился на нее через плечо. Она сидела в желтом виниловом кресле-груше, которое затащила в тень чахлых деревьев.

Несколько лет назад это была самая крутая телка. Ему завидовали все мужики. Характер у нее был еще тот. Она ничего не боялась, даже его.

Черт, в те времена, если ей что-то не нравилось, она набрасывалась на него как тигрица, готовая выцарапать глаза и впиться в него зубами. Но и он умел постоять за себя. Схватка обычно заканчивалась отличным сексом. Насилие заводило ее, возбуждало. Чем грубей, тем лучше. Когда она кончала, то извивалась и орала, словно одержимая бесами.

Теперь же глаза, которые раньше сверкали огнем, едва отражали свет. Мертвые глаза. Да и трахать ее было, что твой труп. Она скорее терпела, чем участвовала.

Она даже внешне стала другой. Закрывала свои татуировки и зачесывала назад волосы. Он уже забыл, когда она в последний раз надевала что-то такое, что подчеркивало бы ее фигуру. Разговаривала она тоже не так, как раньше.

Он же задался целью вернуть к жизни старую Кисмет. Своей покорностью она будто бросала ему вызов. Дикая кошка по-прежнему сидела в ней, только глубоко куда-то спряталась. За равнодушным взглядом скрывалась настоящая Кисмет, которой было наплевать, что про нее скажут. Он это знал. Оставалось лишь придумать способ, как снова вытащить ее на свет божий.

Эта стерва стоила того дерьма, через которое он из-за нее прошел.

Или нет? Он бы давно ее бросил, еще много лет назад, если бы не одна вещь. Она сама рвалась уйти. И была бы только рада, если бы он дал ей под зад коленом. И лишь по этой причине он держал ее при себе. Да пусть хоть ад покроется ледяной коркой, он ее не отпустит. Однажды она уже выставила его на посмешище, сбежав от него.

Впрочем, смеется тот, кто смеется последним. Разве не так?

Как только Спарки окочурился, они вновь сошлись, и все стало, как в старые времена. Э, нет, приятель, не ври. Ее стало не узнать. Куда только подевалась прежняя Кисмет? Теперь она смотрела сквозь него, как будто он был пустым местом. Единственное, что способно сорвать с нее эту равнодушную маску, это страх. Стоило ее припугнуть, как она становилась, как шелковая.

Он же вошел во вкус. Пугать ее стало его любимым занятием.

Он поднялся и вытер о выцветшую тряпицу руки.

– Иди в дом.

Услышав его голос, она вздрогнула, как будто он ее разбудил. Кстати, была еще одна вещь, которая жутко действовала ему на нервы. Это ее привычка сидеть и о чем-то мечтать. Как будто у нее был свой собственный мир, в который она не желала его впускать.