Тайна Хермелирда (СИ) - Федоров Владимир - Страница 29

Даже несмотря на то, что отряд норвежцев достаточно расторопно преодолевал этот путь, их предводителю довольно быстро наскучило смотреть на мелькавшие ветки бесконечных деревьев, что так густо росли вдоль всего тракта. Олаф Норвежский был крайне скуп на эмоции, равно как и его кобыла, что покорно отмеряла шаг за шагом, неся своего хозяина к ведомой только ему цели. Неугомонный оруженосец Болли, ехавший следом, несколько раз пытался разговорить лендрмана, но тот без всякой агрессии отмахивался рукой. Свое право на особое свободное общение с господином Болли заработал еще в Святой Земле, чем и чрезвычайно гордился. Глубокий шрам, оставленный арабским мечом, что полоснул тогда его тело чуть ниже лопатки, подтверждал это исключительное право.

- Не печальтесь, господин. Скорее всего, его светлость уже празднует свою победу! - Болли до сих пор боялся величать Тима титулом более низшим, чем герцогский.

- Пошли же то, Господь! - Со вздохом произнес Олаф. - Но у меня дурное предчувствие. Надеюсь, это от дорожной усталости.

- Да откуда ж еще? - Оруженосец по-театральному изумился. - У его светлости все хорошо. Уверен, что они с господином Диком уже вовсю пьют за здоровье короля и сытно едят! А вы, господин, уже давно ничего не ели. Не угодно ли вам будет подкрепить свои силы вареным мясом?

- Если тебя не затруднит, передай мне пару яблок. - Все также смотря вперед, сказал Олаф. - Надо приберечь провизию, ведь неизвестно, сколько мы еще пробудем в пути.

- Правда ваша. - Болли без пререканий полез в мешок, притороченный к седлу.

Чуть натянув поводья, оруженосец заставил свою лошадь двигаться чуть быстрее и, поравнявшись ходом с лендрманом, передал тому яблоки.

- Надо немного отдохнуть от этой бесконечной тряски. - С этими словами Олаф вскинул руку вверх, повелевая отряду остановиться.

Длинная волна конных и пеших солдат прекратила свое движение. От головы и до хвоста начали раздаваться восторженные крики о привале. Под этот столь привычный гул Олаф успел спешиться и надкусить яблоко. Какая-то назойливая муха мешала норвежцу насладиться этой скудной трапезой, но он отогнал ее. В этот момент в лицо ударил порыв лесного ветерка. Лендрман с вожделением подставил ему свое изможденное и пропотевшее лицо...

Но тут его единственный глаз злобно сощурился, а лицо пересекла гримаса гнева. Воздух был насквозь пропитан так знакомым ему запахом гари и гнили. Обернувшись в сторону Болли, Олаф без труда заметил, что его оруженосец учуял то же самое.

- Болли! Скажи пятерым солдатам, чтобы следовали за мной! - Остервенело выкрикнул лендрман и, обнажив меч, с силой отбросил остаток яблока.

Когда группа норвежцев во главе с Олафом пешим строем прошли чуть вперед, то были искренне ошеломлены увиденным. У подножия двух сросшихся сосен, что стояли прямиком у дороги, простирались останки сожженного военного лагеря. От палаток ничего не осталось, кроме развалившихся и обуглившихся опор: их бывшее наличие выдавали лишь разбросанные и чудом сохранившиеся куски некогда цветной материи. Выжженная вокруг земля была покрыта скрючившимися почерневшими трупами людей и лошадей, те же тела, что, по-видимому, не были объяты огнем, уродливо раздулись и приобрели фиолетовый оттенок. Повсюду летало множество мух. В некоторых углах лагеря грудами лежали обугленные железные части доспехов и оружия. Скорее всего, солдаты, оборонявшие лагерь, так и не сумели полностью облачиться для боя.

Проходя сквозь это ужасное место, лендрман увидел, что среди человеческих и лошадиных останков еще присутствуют совершенно нелепые и огромные тела доселе неизвестных существ.

- Пресвятая Дева! - Проговорил Олаф, пиная труп одного из них и одновременно накладывая на себя крестное знамение. - Вы тоже это видите? Да что же здесь, побери всех дъявол, тут произошло!

Видя растерянность и испуг в глазах своих людей, тех самых храбрецов, что проявили неслыханную храбрость при осаде Акры, Олаф не нашел нужных слов для поддержки. Сложив руки для молитвы шестеро норвежцев отбросили мечи и пали ниц для молитвы. Их господин поступил бы точно также, если б в глаза ему не бросился мощный столб бывшего шатра, что, вероятно, служил временным пристанищем предводителя злополучного лагеря. Сплюнув под ноги, Олаф зашагал в сторону этого пепелища.

Лендрман сделал вывод, что в момент сражения в шатре никого не было, и напрасно искал какие-то следы. Кроме почерневшего столба и груды золы ничего не могло привлечь его внимания. Олаф хотел уже было развернуться и уйти, но неожиданно его глаз заприметил какой-то предмет, лежащий неподалеку от этого места. При ближайшем рассмотрении норвежец понял, что этот закопченный и помятый кусок железа когда-то служил шлемом какого-то славного рыцаря. И как будто бы Олаф уже видел этот шлем ранее...

- Нет! Тим! Только не это! - Взревел норвежец и, потрясая своей страшной находкой беспорядочно тыкал землю мечом.

На шлеме был отчетливо виден отчетливо виден остаток некогда венчавшей его фигуры: хвосты двух скрещенных змей, символа герцогства Вейсшейт.

- Эй, все, кто меня слышит! - Закричал Олаф, прижимая найденный щлем к груди, словно мать свое дитя. - Немедленно обыщите лес! Возможно, там есть люди, что нуждаются в нашей помощи!

Один за другим норвежские воины с воодушевлением стали скрываться в лесной чаще, чтобы приступить к поискам. Но не прошло много времени, как молодой солдат, что также как все ринулся выполнять приказ лендрмана, продираясь сквозь кустарник возвратился обратно. С лицом, полным непонимания происходящего, он в трепет склонился перед Олафом.

- Это какое-то наваждение, господин. - Испуганно заговорил воин. - Клянусь, я шел только прямо, и вдруг оказалось, что иду в обратном направлении.

- Что за чушь ты несешь! - Олаф хотел что-то сказать еще, но увиденное заставило его замолчать.

Норвежцы выходили из леса в той же последовательности, как и зашли в него. Каждый из них пытался кинуться в ноги своему господину и рассказать историю, что местность проклята. История же полностью повторяла предыдущие: когда солдат уверенно заходил в лес и двигался вперед, то, сам того не замечая, оказывался в том месте, откуда начинал поиски. Исключением не стал даже тот воин, кто пошел по дороге, ведущей в Хермелирд и, чудесным образом, против своей воли вернулся обратно.

- Чертовщина какая-то! - Выругался лендрман, чувствуя, как по телу расходится неприятный холодок. - И что я смогу поведать герцогу Монда, когда сам нечистый приложил руку к нашим злоключениям!

- ...А потом я приказал похоронить тела солдат, что мы увидели в сожженном лагере, ваша светлость.- Угрюмо завершил свой рассказ лендрман.

В герцогских покоях на какое-то время снова воцарилась тишина. Не дожидаясь расспросов, Олаф раскрыл принесенный мешок и протянул в дрожащие руки Бернара найденный шлем, что некогда принадлежал Тиму Эгону. Бруна схватилась за сердце и тихо заплакала. Олафу показалось, что слезы проступили на глазах даже и у гордой Анны. Стараясь сохранять спокойный вид, девушка от переизбытка чувств царапала ногтями подсвечник. Раймунд сделал большой глоток вина и вопросительно посмотрел на лендрмана:

- Я не узнаю тебя, господин Олаф! - Злобно произнес Отто. - Тела Тима, как я понял, вы так и не нашли. И теперь ты рассказываешь легенды об увиденных в лагере трупах чудовищ и проклятых местах, где заблудились твои солдаты! Не есть ли это все не более, чем сокрытие собственной лени?

Олаф нахмурился и гордо выпрямил спину.

- Пока я в вашей власти, то вы вольны делать со мной все, что угодно ваша светлость. Вы даже вправе казнить меня. Но как бы там ни было, я никому не позволю говорить про меня напраслину. Я люблю Тима, как своего брата, и сделал все возможное, чтобы найти его. Если вы не верите мне, так прикажите послать своих людей на то место, а дорогу я укажу!

- Как ты смеешь дерзить мне! - Разъярился Отто, но Бернар поднял палец вверх, беря слово