Тайна Хермелирда (СИ) - Федоров Владимир - Страница 25

Не боясь показаться безумным, Тим со всеми подробностями описал напавших на лагерь троллей. К его удивлению коротышка и его солдаты не стали потешаться над его рассказом, а, наоборот, слушали с предельным вниманием и не перебивали.

- Так значит, страшные огромные твари на северной дороге? - Взволнованно спросил Меинхард.

- Как бы нелепо это не звучало, но это истинно! - С надеждой в голосе воскликнул Тим.

Коротышка стал ходить из угла в угол, поглаживая бороду. Его одолевали какие-то мысли. Конвойные солдаты нервно переглядывались между собой. Наконец Меинхард отдал распоряжение:

- Отведите господина рыцаря в темницу до завтрашнего утра. Думаю, что его историю Лотар должен услышать из первых уст.

Воины снова схватили Эгона и поволокли в неизвестном ему направлении по бесконечным коридорам подземелий замка.

Все произошедшее напоминало дурной сон. Когда молчаливые солдаты закрыли за Тимом массивную дверь, тот в свою очередь, горячо молился в душе всем святым, что пытки миновали его. Собравшись с силами, Эгон осмотрел место своего заключения.

Обстановка вокруг не предвещала благополучного времяпровождения. В довольно тесной комнате, освещаемой лишь единственным крохотным зарешеченным окошком под самым ее сводом, томилось множество узников. По их одеждам, превратившимся в лохмотья, а также по развязному поведению и грубым речам, Тим понял, что в ближайшее время общество, окружающее его, будет состоять из простолюдинов. При всем этом рыцарь был готов поклясться, что большинство из них были бродягами, ворами, разбойниками и убийцами. Сердце Тима сжалось еще больше, когда под натиском злобных чужих взглядов он опустил глаза и снова лицезрел покоившийся на своей руке браслет Анны. Эгон дотронулся до заветного подарка возлюбленной и, прижавшись спиной к холодной двери, закрыл глаза. Он искал спасения в своих мыслях.

'Неужели мой бесславный поход закончится пленением и смертью?' - Думал Тим - 'Анна не дождется меня никогда. Что ж, значит, мне остается только вытерпеть все муки с достоинством рыцаря! Приму смерть, как подобает, и вступлю в райские врата. Господь, прими мою грешную душу! И прояви милосердие к моим несчастным родителям! Я так и не увидел, как красив теперь Вейсшейт. Не стал героем, не познакомился поближе с прекрасной Эйдин. Мы все гости в этом мире, но... Господи, как я хочу оказаться снова под летним солнцем, пусть даже в скромном крестьянском жилище! Я хочу жить! Очень хочу! И откажусь даже от рыцарского титула, если того потребует судьба! Нет... Я не должен так говорить. Тем более, что меня еще ждет встреча с неким Лотаром'.

Открыв глаза, Тим увидел, что узники больше не смотрят в его сторону. Скорее всего, вновь прибывающие сюда люди интересны присутствующим лишь только когда их вталкивают в дверь: потом они сливаются с общей массой и в ней теряют свою личность. Среди всех Тиму удалось разглядеть Зака, сидевшего среди прочих бродяг на полу, застеленному гнилой соломой. Его недавний спутник выделялся на фоне остальных более чистой одеждой. Морщась от смрадного запаха нечистот, Эгон стал пробираться к своему знакомому и уже вскоре опустился на солому подле него.

- Зак, хвала Господу, что ты жив и здоров! - С неподдельной радостью в голосе воскликнул рыцарь. - Я думал, что наши пути больше не сойдутся!

- Приветствую тебя, Тим. - Отозвался тот. - Я тоже искренне на это надеялся. Но гостеприимный барон устроил нам воистину теплый прием. Ты ведь, как мне помнится, именно его хотел удостоить своим торжественным визитом?

Эгону очень хотелось сказать Заку что-нибудь ободряющее. Что он обязательно найдет выход из сложившейся ситуации, что надо подождать еще немного. Но разумом Тим прекрасно понимал, что отныне больше не хозяин своей судьбы, а ждать чудес в этом проклятом Хермелирде бесполезно ровно настолько, как, например, пытаться броском копья пронзить небесную твердь насквозь. Именно поэтому рыцарь не произнес ни слова в ответ своему собеседнику, лишь только грустно отвел взгляд себе под ноги.

Нет свидетеля тех далеких времен, кто точно бы смог определить, сколько времени провели Тим и Зак в заточении. Этот злополучный день все никак не заканчивался, о чем говорили лучи солнца, по-прежнему проникающие в подземелье.

Наконец за дверью послышались шаги, и раздался скрип дверного засова. Тим встрепенулся в надежде, что это пришли за ним, но его чаяния были моментально развеяны. В сопровождении одного из солдат в помещение вошла чумазая девчушка лет шестнадцати. В руках она принесла множество засаленных и закопченных глиняных мисок, которые немедленно раздала присутствующим узникам под их одобрительный гул. Когда все обитатели темницы получили миски, девчушка вышла из помещения и тут же вернулась с огромным ведром с непонятным содержимым. Тюремная кухарка ловко разливала эту буро-зеленоватую смесь с резким запахом по мискам, что бродяги протягивали ей, отталкивая друг друга.

Когда очередь приема пищи дошла и до Тима, он, брезгливо смотря на содержимое ведра, накрыл миску ладонью и отвел ее в сторону.

- Почему вы не желаете поесть? - Добродушно сказала кухарка, внимательно рассматривая эмблему Вейсшейта на сюрко Эгона.

- Я искренне благодарю тебя, добрая душа, за проявленную заботу. - Гордо произнес Тим. - Но мне не пристало принимать в пищу подобные помои, что не сгодились бы даже для свиней.

- Понимаю вашу скорбь, господин. - Подобное обращение девчушки вновь ласкало слух. - Но, к сожалению, в здешних местах ничего другого узникам не полагается. Вам необходимо поесть, чтобы набраться сил.

- Полностью согласен с этим высказыванием, Тим. - Вмешался в разговор уже чавкающий Зак. - Тем более, не известно, когда нам соизволят принести еще кушаний.

Рыцарь уже готов был поддаться на уговоры своих собеседников, но неожиданно около его появилось мясистое и обрюзглое лицо одного из бродяг, сидевшего неподалеку.

- Когда вокруг столько голодных ртов, то нет смысла предлагать еду всяким гордецам. - Грубым голосом обратился этот незнакомый узник к кухарке. Видя, что та не обращает на него внимания, бродяга повернулся к Тиму и рассмеялся тому в лицо. - Или ты, мальчишка, пытаешься увеселить свое пребывание здесь, пытаясь найти подход к этой потаскухе? Не знаю, где тебя учили подобным манерам, но в нашей нищей жизни все намного проще. Смотри, как это делается.

Убедившись, что солдат, пришедший вместе с кухаркой стоит за пределами помещения, толстяк с мерзким смехом потянул свои руки к растерявшейся девчушке. Тим молниеносно стал между ними встал между ними и, злобно сверкая глазами, сильно толкнул наглеца в грудь.

- Как ты смеешь оскорблять рыцаря и чернить добрую девушку в его присутствии, отребье? - В сердцах выкрикнул Эгон.

- Что тут происходит? - Солдат, сопровождающий кухарку, услышал возню и вбежал в помещение.

- Все хорошо. Все накормлены, а поэтому мы можем идти. Только соберу миски. - Произнесла девчушка, изредка бросая благодарные взгляды в сторону Тима.

Нарушивший же обычный порядок вещей бродяга, видимо, не понаслышке зная, что бывает с теми, кто устраивает потасовки в темницах, спешно перебрался в угол, дальний от двери. Вокруг него уже собралась группа людей, настороженно внимающих недовольному шепоту толстяка и бросая свирепые взгляды в сторону Тима.

Как только дверь узилища затворилась за кухаркой и сопровождающим ее солдатом, Эгон откинулся на солому рядом с Заком и попытался уснуть дабы поскорее приблизить наступление следующего дня. Но даже этому столь незначительному действу было не суждено случиться. Полные злобы выкрики заставили Тима преодолеть дремоту и открыть глаза. К нему приближалась агрессивно настроенная толпа бродяг, по всей видимости желая отомстить за оскорбление, нанесенное их соратнику. По телу рыцаря пробежал холодок. В это время он в очередной раз осознавал свою беспомощность и покорность судьбе. Изо всех сил стараясь сохранить самообладание, Эгон напустил на себя маску безразличия и даже не повернулся в сторону своих гонителей.