Проклятый род (СИ) - Сапфир Юджин - Страница 37
- Предыдущая
- 37/110
- Следующая
Три маленьких создания встали и пошли, державшись за руки в соседнюю комнату, оставив Коляна с Владом вдвоем.
— Я… — Колян подбирал слова, чтобы не обидеть Влада. — Сожалею о случившемся… ты не виноват.
— Виноват, Коля, виноват. — Опустил голову Влад. — Я должен был умереть… должен был… а Цыган… — У Влада пошли слезы, и он закрыл рукой глаза. — Предпочел умереть за меня… я… я… ничтожество, полагающееся на других, и это выходит им смертью. Люди, положившиеся на меня, чтобы я нашел их детей, которых принесли в жертвоприношение на алтаре, Цыган, который был для меня словно вторым отцом…….Я их всех подвел!
— Не говори так! — Встал Коля, опрокинув стул и, как будто отмахивая от себя что-то невидимое. — Ты не Бог, чтобы у тебя все получалось!. Ты простой смертный! Люди говоришь, Цыган говоришь… Это был их выбор — на кого положиться и кому верить. В жизни есть два пути — или все хорошо, или все идет в глубины задницы. Других путей нет. Наплюй на людей в том городе, ты им ничего не должен, как и они тебе ничего не должны, ты пытался — старался, исход мог быть любым. Помни Цыгана и храни вторую жизнь, которую он тебе подарил. — Он присел на колено к плачущему Владу. — Пойми... это жизнь, кто-то умирает, бросая другого, кто-то умирает, защищая своего ближнего, — это высшая заслуга человека — самопожертвование. Тем мы и отличаемся от монстров.
— Спасибо. — Влад вытер с лица слезы и посмотрел на Колю с благодарными глазами. — Я запомню.
— Вы че орёте? — Зашел в комнату Чингин с подносом жаренной курицы. — Уже по душам начали говорить… — Он перекинул взгляд на Коляна, который отвернулся от него. — Ну ты, Коленька, и говно.
— Что? — Колян подошел к Чингину, и они стояли лицом к лицу. — Говно говоришь?
— Говно! Мы вроде вместе хотели поддержать Влада, а ты как идеал, все сам решил. Влад, — Теперь Чингин, стоявший с курицей, смотрел на него. — Пореви еще раз… моя очередь тебе мозги вправлять.
— Ты бесчувственный? — В шоке стоял Колян и прикрыл рот.
Влад засмеялся от происходящего, и впервые за все время его лицо окрасилось счастьем. У него были хорошие друзья. Он был рад, как никогда. Чингин только махнул рукой и поставил курицу на стол с тремя вилками, и они с Коляном сели по бокам на стулья к Владу.
— Давайте жрать, пока Кирилл Павлович не пришел со своим прожорливым аппетитом.
Послышалась открывание двери и голос, зовущий Чингина.
— А-а-а-а! — Чингин подорвался с места. — Пришла Кикимора. Влад! — У Чингина почти пошли слезы из-за этой паузы. — Съешь ляжку, она самая питательная. Черт, сам теперь ворованную курицу не поем.
— Чингин!
— Иду, Кирилл Павлович. — Он подошел к двери. — Ешьте быстрей, давитесь. Давитесь, братья, или курица уйдет другим.
Чингин вышел встречать гостей. Колян с Владом переглянулись и улыбнулись друг другу, поглощая курицу, как сумасшедшие. Курица было очень вкусной, редко можно была такое поесть. Курицы были бесценным производителем белка — яйца. Через пять минут вошел Чингин с Кирилл Павлович, и с ними был знакомый ему субъект без трех передних зубов, полный, с сальными желтыми волосами, вальяжная походка.
— Че, пацанчики, все как крысы съели? — Вальяжно подошел к ним беззубый.
— Карен, прекрати, — остановил его Кирилл Павлович.
— Лады, лады, я просто намекнул на их сущность.
— Сущность! — Колян встал, напрягая каждую мышцу на теле и на лице. — Ты, паскуда, ответишь за слова! Первое — обоснуй за крысу!
— Ну, вы же все съели и нас не дождались, одни кости остались.
— Ты че, царица, — влез Чингин в разговор. — Решил, что мы тебя ждать будем? Наглый слишком. И тебя здесь не ждали, так что, убирайся, чернь, отсюда.
— Тише, тише. — Встал перед ними Кирилл Павлович. — Я на задание сегодня утром, его отряд со мной, вот и решил его с собой взять, чтобы потом вместе вышли.
— Ладно, закончим бесполезный треп, пацаны. — Уселся Карен на диван, как король, и расставил ноги в ширь. — Наливайте, бухнем!
Кирилл Павлович сел рядом с Кареном, а остальные, так же как и он, сидели. Чингин открыл полтарашку и налил всем по пятьдесят грамм. Даже Влад решил сегодня уйти во все тяжкие. Первая пошла.
— Ух. — Влад прикрыл рот от мерзкого вкуса, который провоцировал его на нехорошие действия. — Вот это мощь.
— Да это еще лёгкая. — Похлопал его по плечу Чингин. — Пей и привыкнешь ко вкусу. Я тебе зуб даю. Сам же гоню самогон.
— Не, это уже пацанчики, чересчур. Бодяга слишком противная.
От слова "бодяга" Чингин злобно смотрел на Карена, который морщился и убирал слезы с глаз. Он хотел что-то сказать, но Кирилл Павлович помахал ему рукой, чтобы тот не обращал внимания. Чингин сел на место и выпил еще одну стопку.
Так длилось примерно час, одна полтарашка осушена. У Влада все плыло перед глазами. Вся глотка горела. Живот полон. Тело не слушается его. Колян открыл вторую и налил ему еще. Влад выпил, вкус уже не чувствовался, как и говорил ему Чингин. Все остальные уже были на раслабоне. Кирилл Павлович травил свои байки и выпивал стопку за стопкой. Колян с Чингином уже были в хламину, но продолжали пить и разговаривать с Владом. Карен все так же нагло вел себя и зашел слишком далеко.
— Слышал я тут. Цыган-то коньки отбросил. — С улыбкой выпил он стопку с самогоном. — Засранцу теперь и "ТТ" не надо отдавать. Хороший день.
Все молчали и смотрели на обезумевшие глаза Влада: вены на его лбу вспухли и, как будто хотели взорваться.
— Что такое? — Посмотрел на всех Карен. — Знали этого ублюдка? Да по хрен на него. Кто-то умирает, кто-то рождается. Может он уже переродился… в мышь! — Засмеялся Карен. — Поделом ему.
- Предыдущая
- 37/110
- Следующая