Дух некроманта (СИ) - Цуканов Роман - Страница 26

– Вот и настал этот день, но я почему-то совсем не рада… – Думала Аделина пока ей делали прическу. – Мне все говорят что лучше оставить власть регенту и по-моему они правы… Не готовили меня стать королевой… Люди возлагают такие надежды на мою коронацию, но я это всего лишь я… Если даже Эдмонд и Вольдемар не смогли искоренить голод и беды, то что я смогу?

– Готово ваше величество, вы сегодня блистаете как никогда. – Попыталась «подбодрить» прислуга.

– Спасибо Илина… – В раздумьях ответила Аделина и поднялась со стула.

– Волнуетесь из-за речи? – Поинтересовалась Илина.

– Нет, просто волнуюсь, не нужно беспокойства, это мелочи.

– Я буду рядом, если что-то потребуется.

– Ну, не будем заставлять гостей ждать. – Поняла Аделина что показывать своё беспокойство будет излишним и уверенно зашагала вперёд.

    Как только Аделина зашла в королевский зал, феодалы и знать тут же утихли, сосредоточив всё своё внимание на принцессе. В этот день, нарядившись в своё пышное белое платье с золотыми вышивками, она без преувеличения была самой красивой в зале, но что более интересно, несмотря на все потрясения в её жизни, у Аделины остался такой же добродушный взгляд. В свои восемнадцать ей удалось уберечь то, чего не уберёг ни один человек находящиеся в зале: не тронутую «чистую» доброту в душе, можно даже сказать наивную доброту. Она верила главе братства и регенту не из-за глупости, ей попросту хотелось верить людям, и верить в людей, поэтому все сомнения она тут же отгоняла прочь.

– Поприветствуем её величество принцессу Аделину из рода Вилгред. – Говорил регент, не дожидаясь ответной реакции, так попросту не принято. – Во время церемонии прошу соблюдать тишину, после коронации у вас будет возможность сделать подношения. – Обращался он к залу, а затем повернулся к будущей королеве. – Садитесь ваше величество, давайте начнём.

    На публике Аделина чувствовала себя неловко, хоть и пыталась этого не показывать. Большинство присутствующих она либо не знала, либо не помнила, что в общем-то не мудрено учитывая насколько редко они приезжали в столицу. С самого начала дня Аделина чувствовала себя не в «своей тарелке», вокруг всё было новым: вид королевского зала, неудобное и чрезмерно пышное платье, отношение к ней, а теперь даже Эдмонд который ходит годами в одинаковых белых рясах поменял свой вид, и добавил вышивку святого огня на рукава и низ одежды. Сказывалось и то что когда Аделина села на трон, все как один начали смотреть прямо в лицо, причём так пристально, словно пытались что-то разглядеть. Впрочем, возможно Аделине так только казалось, её ладони вспотели от волнения, а сердце было готово выскочить наружу. В такой ситуации каждый бы начал надумывать.

    Как и полагалось, место королевы находилось на возвышенности, но помимо королевского трона там так же стояло ещё два стула, для регента, и главы братства. В истории Веленгельма подобное происходило впервые; когда кто-то посмел ставить себя вровень с королевой, Аделина это знала, но упорно не придавала значения. Если так будет лучше для народа, то она готова сесть хоть со всеми остальными, формальности не стоят ничего по сравнению с жизнями людей Веленгельма.

– Весь народ Веленгельма и все собравшиеся здесь с нетерпением ждали этого момента, когда королевство обретёт законного лидера. – Приблизившись к Аделине, но обращаясь к залу, начал глава братства. – Я не соизмеримо рад этому событию и для меня честь быть тем, кто коронует её величество, а теперь принесите корону.

– Ты в последний раз так уверено смотришь Вольдемар. – Мысленно произнёс глава братства. – В своё время я недооценил тебя, но второй такой ошибки не допущу. Орден королевских заступников держится только за счёт королевской печати, как только её не станет, твой орден рассыплется, а братство станет единственной властью в Веленгельме.

– Не соизмеримо рад, и где ты только выкопал это слово. – Мысленно говорил Вольдемар, он же регент. – Конечно рад, думаешь она заберёт королевскую печать и аннулирует мою власть, но ты просчитался Эдмонд. Подкупные служанки Аделины сделали своё дело, теперь она убеждена что лучше оставить печать мне, впрочем, так и вправду для неё будет лучше. В противном случае ей придётся стать очередной марионеткой в твоих руках.

    Служанка с короной стояла недалеко, едва Вольдемар и Эдмонд закончили со своими мыслями, как тут же пришло время начать главную часть церемонии. По традиции, королева сама должна дать обещания народу, поэтому Эдмонд был немногословен.

– Волей бессмертных и волей народа Веленгельма я признаю Аделину из рода Вилгред королевой Веленгельма. – Всё ещё не притрагиваясь к короне, говорил Эдмонд.

    Далее каждый из присутствующих произнёс свою речь, Феодалы признали Аделину королевой от имени своих земель, Вольдемар признал Аделину королевой от имени своего ордена, знать признала Аделину королевой от имени своего рода. Всё это заняло не так много времени, ведь речь обязаны произносить только главы орденов, земель, и семей, остальные же молчали и старались лишний раз не двигаться. Считалось, что если кто-то заговорит, или просто зашумит во время чужой речи, то тем самым проявит немалую дерзость к говорящему.

– Как видно, несогласных с правом власти не нашлось. – Взял Эдмонд корону и церемониально надел её на голову Сандры. – Посему объявляю Аделину из рода Вилгред королевой Веленгельма, прошу всех поклонится её величеству.

    На этих словах весь зал почтительно поклонился Аделине, включая даже Эдмонда и Вольдемара. В кругах знати лицемерие было обычным делом, понимая что клятвы и обещания уже давно ничего не значат, любой из зала мог поклясться сотню раз а затем вонзить нож в спину. С тех пор как король Гаспар утерял свою власть здесь каждый сам за себя, нет ни правил, ни законов, есть только одна истина: если твоя власть пошатнулась - жди удара от бывших союзников.

– Ваше величество, у вас есть обещания которые вы хотите сказать перед народом? – Обратился Эдмонд к Аделине.

– Конечно. – Поднялась Аделина с трона и собравшись с мыслями обратилась к залу. – Веленгельм переживает не самые светлые времена, мне прискорбно видеть сколько людей голодают на улицах. В тот момент, когда народ больше всего нуждался в королевской поддержке, король развязал череду кровопролитных войн, тем самым, ещё больше усугубив смертоносный голод. Народ разочаровался, и вместе со своими надеждами потерял последнее доверие к власти… Нет повода их винить… Я тоже разочаровалась в своём отце… Поэтому, моя цель это прежде всего вернуть утраченное доверие жителей Веленгельма. Показать что королевская семья вновь, как и в давние времена, живёт и правит только ради народа, и для народа. Обещаю следовать этим словам, уверена Эдмонд и Вольдемар, да и вы все тоже разделяете мои взгляды. Очень надеюсь на вашу помощь и поддержку.

    Удивительно, но несмотря на волнение и слабое дрожание в голосе, речь оказалась вполне неплохой, во всяком случае так казалось Аделине. Она не ждала аплодисментов, опять же, так было не принято, Аделина лишь надеялась что её слова нашли отклик в чей-то душе, пусть ни у всех, но хотя бы у нескольких добрых людей. Ей свято хотелось верить, что в зале найдутся такие люди, но к несчастью, все присутствующие восприняли это как очередную красивую и бессмысленную речь: нападение на Аренхолд начиналось с красивых речей, нападение на Мэнгорн, так же началось с красивой речи, для знати это не более чем инструмент. Впрочем, кое-кто из присутствующих всё же «оценил» по достоинству искренность Аделины, таким человеком оказался Теодор, сын регента, в свои двадцать два он видел интриги, убийства, и всю изнанку власти. Он давно понял, что по сравнению со знатью, даже волки покажутся милостивей.

– Забавно, и как она до сих пор не увидела правду… Из всех людей что тут говорили, только она одна произнесла речь искренне. – Мысленно проговорил Теодор. – Даже и не знаю что это, глупость или наивность.

– Теперь самое время закончить коронацию вручением самого главного символа королевской власти. – Лицемерно, как и всегда, говорил Эдмонд. – Вольдемар, мы все благодарим вас за достойное исполнение обязанностей регента, но пришло время передать печать законному владельцу.