Цветная музыка сидхе (СИ) - Завойчинская Милена - Страница 14

Мгновенно невыносимо захотелось спать. Веки налились тяжестью, я несколько раз зевнула, не сдержавшись, и побрела к таким манящим скамьям.

Ох! Ну а это-то почему? Я выспалась днем и совершенно не устала пока что. С чего бы мне вдруг укладываться спать в незнакомом месте? Я даже головой помотала, борясь с сонливостью. И она… пропала.

Та-а-ак!

Выходит, нельзя расслабляться. Магия этого места навевает чары, и неизвестно, что произойдет, если им поддаться. Самое простое — я провалю испытание. Но само название грота говорит о многом. Сойти с ума в мои планы не входит.

Место и правда оказалось непростым. Разум играл со мной в странные игры. Я слышала голоса умерших год назад родителей. Отец ругал меня, что я непослушная девочка, бросила на произвол родное гнездо. Замок остался без законных хозяев… Мамин голос рассказывал о том, что свои способности нужно скрывать. Зачем же я открылась? Для чего мне учиться в академии? Ей это не принесло счастья. Гораздо проще смириться, как полагается девице на выданье из старинного дворянского рода, найти хорошего мужа, рожать детей, вести жизнь благовоспитанной леди.

Но это всё было наваждением, неправдой. Никогда мои родители не стали бы говорить подобных вещей. Они любили меня, каждый по-своему. Мама сама была сильнейшим магом, умела то, чему мне не научиться за ближайшие даже не годы, а десятилетия, если не столетия. А папа позволял мне многое, несмотря на то, что я девушка и вроде как обязана уметь только вышивать и танцевать. Он растил дочь, готовя смену себе, воспитывал будущую владетельную графиню, в руках которой останутся титул, состояние, обширные земли и судьбы людей, живущих на них. Обучал экономике, управлению, законам.

И сейчас, в Гроте безумия, сжав зубы, я слушала эти навеянные магией места шепотки и не верила им. Ни единому слову не верила. Мои родители были бы рады за меня. Что я вырвалась на волю, что не плыву по течению, а пытаюсь хоть как-то бороться за себя, свою свободу и жизнь, что хочу учиться.

Осознав бесполезность этих чар, Грот безумия прислал мне другие видения. Мои страхи.

Сестры Неумолимой, облаченные в длинные серые одеяния с низко надвинутыми на лица капюшонами… Их фигуры парили над полом, грозили мне карами. Обещали, что я сгорю, «проклятая магичка, продавшая душу колдовству». Что таким, как я, нет пощады, мое место в очищающем огне. И что во владениях богини смерти меня ждут страшные муки, раз я так провинилась при жизни. А уж они, сестры Неумолимой, позаботятся о том, что бы я мучилась и страдала до того, как взойду на костер.

— Ложь! Всё это ложь! — шептала я этим призракам моих страхов. — Здесь вы бессильны. Нет вашей власти. Не можете убивать всех неугодных так же безнаказанно, как делаете это в Дагре. Вас здесь нет, вы лишь видения.

Призрачные жрицы богини смерти исчезли, и из темноты вышел Дарио. Совсем такой, каким я видела его в нашу последнюю встречу. Он смотрел на меня желтыми глазами, зло ухмыляясь, а потом заговорил. Сказал, что я подлая лгунья и предательница. Что использовала его. Что я никого не ценю и не люблю, для меня все, кого я встречаю на своем пути, — это просто расходный материал, те, кого можно использовать в своих целях и выбросить. Что я подлая сидхе, жестокая, аморальная, которой никто не нужен. Вычеркнула его из своей жизни легко и просто. А ведь он назвал меня своим сокровищем, дал слово заботиться.

И вот тут я впервые не выдержала и заплакала. Сколько раз я вспоминала о нем за эти месяцы. Он ведь стал мне дорог, как родной. А сам отрекся от меня, забыв все свои обещания.

— Я знаю, что ты ненастоящий. Что это лишь твой образ, вытянутый из моего подсознания. И твои слова — это не то, что думаем ты или я. Всё искажено. Но как же я скучаю по тебе, Дар, — всхлипнув, прошептала я. — Где ты? Как ты? Смог ли добиться правосудия и вернуть свое имя? Надеюсь, тебе всё удалось. И верю, что однажды мы ещё встретимся.

Мужской силуэт подернулся дымкой и исчез…

Много чего еще я видела. Появлялись чудовища, которых я рассматривала на картинках в Бестиарии. Они скалили пасти, скребли когтями пол и готовились прыгнуть на меня. И как же трудно было не сорваться на визг и не броситься из пещеры прочь, спасая свою жизнь. Неведомые мужчины и женщины звали меня куда-то, обещая, что там не нужно будет бороться за себя, свою свободу и право выбора. Что стоит только пойти с ними, и я буду жить в стране забвения. Меня больше ничто не будет ранить. Всё суета, а в мире безумия тихо и спокойно…

Приходил лорд-ректор, не настоящий, конечно же, и говорил, что пошутил. У меня нет магического дара, я пустышка, мне никогда ничему не научиться, и зря я трачу свое и его врет…

Это место по-настоящему, в буквальном смысле, являлось Гротом безумия. Не знаю, что давало такой эффект. Испарения странной синей воды в бассейне? Пропитанные неведомой магией каменные стены и потолок? То, что здесь витало, засасывало и вытягивало из души, сердца и разума все тайные страхи, корежило их, утрировало и лепило нечто ещё более страшное, чем даже казалось.

Я боролась. Боролась не с этим местом и его чарами, а с собой, с собственным подсознанием, со своим личным безумием.

Изо всех сил я противилась навеянным желаниям уйти в умиротворяющее ничто, в забвение, заснуть среди игр своего разума и никогда больше не проснуться. Не соглашалась, поддавшись слабости, отступиться ото всего ни духовно, ни физически. А ведь так легко окончить свой путь — всего лишь лечь на дно бассейна так, чтобы синяя тяжелая вода накрыла с головой. Жидкость заполнит легкие, и я захлебнусь. Это совсем не страшно, хотя и немного неприятно, но зато мне больше никогда не придется страдать. Меня больше никто никогда не обидит, не предаст и не бросит. Вечность, но не в борьбе за жизнь, а в покое…

Но я не желала отказываться от реальности, пусть и жестокой и безжалостной, но настоящей. Мы еще поборемся, я просто так не сдамся.

И в какой-то момент всё порождения моего скрытого, как оказалось, глубоко внутри безумия, вытянутые наружу зачарованным местом, исчезли. Наваждения схлынули. Осталась лишь я, растрепанная, растерянная и дезориентированная, с испариной на лбу и висках, душевно вымотанная, но в трезвом уме. А сквозь вход в грот упали первые солнечные лучи.

— Испытание окончено, — появился на пороге маг, охраняющий это место. — Леди? Вы в сознании? Вы меня помните? Осознаете, где вы?

— Да. Я вас помню. И осознаю. Я в Гроте безумия. И мне нужно получить у вас доказательство того, что я прошла последнее испытание. Я теперь не нуждаюсь в опекунах, а являюсь зрелой личностью, — твердо ответила я ему, пригладила волосы и вышла наружу.

— Разумеется, леди, — спокойно кивнул он, внимательно сканируя меня как взглядом, так и каким-то маленьким сверкающим артефактом. — Испытание успешно пройдено. Подтверждаю. Получите зачарованный браслет.

Я протянула руку, и мое запястье обвила ещё одна тонкая цепочка, но уже не серебряная, а из темного золота. С нее тоже свисала маленькая круглая бляшка с выгравированными рунами, но иными, не такими как на браслете из лабиринта.

— Поздравляю, леди. С этой секунды над вами и вашей судьбой властны лишь вы сами, боги и ваш правитель в рамках закона.

Ирма просто молча кивнула и ободряюще улыбнулась.

Когда мы отъехали, я спросила ее:

— Как ты выдержала? Ведь ты была ребенком?

— Верно. Я была ребенком. А до того жила в замечательной семье, родители любили меня. У меня почти не было страхов, ведь я мало что видела в жизни. Лишь похоронила их и очутилась на улице. Но уже через неделю бродяжничества приняла решение учиться на телохранителя или тень и отправилась на испытания. Мне не довелось испытать столько, сколько вам. Мой разум не ведал ужасов, которые, возможно, являлись вам.

От посещения Грота безумия я отходила дольше, чем от предыдущих испытаний. Казалось, всю душу наизнанку вывернуло зачарованное место, все страхи и сомнения вытянуло наружу. Подняло пену давно улегшихся страданий и душевных травм.