Испытание (СИ) - Сугралинов Данияр Саматович - Страница 37

– Так что не киснем, ребята! К нам еще очереди будут выстраиваться, а вам останется только отбирать самые выгодные заказы! – говоря последние слова, вкладываю в них столько уверенности и харизмы, что резервы духа тают на глазах.

Дружный вопль воодушевлённых продажников сотрясает стены отдела.

– Спасибо, что выслушали! Если вопросов больше нет, за работу, коллеги!

Разворачиваюсь, чтобы уйти, замечаю, как подмигивает Кеша, а в спину доносится голос Дениса:

– Филипп Олегович! Последний вопрос! А жмете вы сколько?

На карте интерфейса я нахожу метку Александра Дорожкина. Он в китайском ресторане. Чтобы доехать, привлекаю одного из наших водителей, после чего отпускаю – у ребят встречи с клиентами, оставлять офис без колес нельзя.

Поднимаюсь по лестнице, обрамленной бронзовыми фигурами драконов, к входу. Тяжелая дверь, к ручке которой тянусь рукой, открывается передо мной. Ее придерживает пожилой швейцар. Только пройдя мимо него, вспоминаю про чаевые, которые мог бы ему дать, но уже неловко возвращаться. Нет пока такой привычки, да и неоткуда ей было взяться.

На входе вижу симпатичную девушку азиатской внешности, по всей видимости, хостесс.

– Добро пожаловать в «Пекинскую утку»! У вас зарезервирован столик? – спрашивает она.

– К сожалению, нет.

– Тогда… – на лицо девушки ложится тень, но тут же сходит, когда она, поводив пальцем по экрану, что-то решает. – Могу предложить вам столик в дальнем зале. Я вас провожу.

Первая неожиданность случается, когда я, проходя мимо, вижу, что Дорожкин сидит с отцом, тем самым Эдуардом Константиновичем. Они оживленно беседуют, орудуя палочками. Никакой охраны, сопровождения или свиты. Первый заместитель мэра города в общественном месте демократично обедает с сыном. Пробежавшись по его профилю, сворачиваю его – почитаю потом.

Младший, стрельнув глазами, мажет меня взглядом, не узнавая. Индикатор его интереса это подтверждает – он меня не узнал. Узнал бы, вряд ли так спокойно сидел.

Я делаю заказ – острое овощное ассорти с говядиной, после чего перехожу к наблюдению. Посадили меня в центре зала, забитого людьми, и для меня это шанс спокойно поговорить с парнем. Вряд ли он будет устраивать сцены на публике.

Своего шанса я дожидаюсь, когда почти доедаю горячее. Старший Дорожкин оставляет сына и стремительно удаляется. Младший остаётся расплатиться по счету. Отложив палочки, вытираю губы салфеткой, включаю «Распознавание лжи» и подхожу к его столику.

– Добрый день, Александр!

Он закидывает в пенал пару пятитысячных купюр, захлопывает его, сует бумажник в карман пиджака и поднимает глаза.

– Добрый… Э… Мы знакомы?

– Могу присесть? Надо поговорить.

Он неопределенно кивает. Сажусь напротив, прямо на то же место, где сидел его отец.

– Александр, вы меня помните?

– Блин, нет! Вы кто?

Не врет! Он реально меня не помнит! Пару секунд перевариваю новые данные, решая, что делать дальше. Просто, извинившись, уйти? Нет, все-таки надо до конца разобраться.

– Меня зовут Филипп. В прошлую пятницу в «Аномалии» у нас произошла стычка. Сначала у вас с моими коллегами, потом со мной.

– В «Аномалии»? Э… Я был в «Империи», там познакомился кое с кем… Потом мы еще куда-то поехали… – его лоб морщится, вместе с индикатором лжи показывая, что он и правда не помнит, был ли он в клубе. – А! Точно! Черт, чувак, так это ты мне врезал? – он вдруг взрывается хохотом. – Ха-ха-ха! Серьезно, на следующий день проснулся, все болит, под ребрами синяк… Говорил мне Серый, чтобы я тормознул!

– Честно говоря, если бы я вас…

– Да брось! – перебивает он. – Мы же подрались? Так что можно на «ты».

– Если бы я тебя не остановил, все кончилось бы куда хуже. И Серый этот твой – тот еще амбал, точно бы покалечил кого-то из моих.

– Это да, Серый – зверь! Слушай, а ты чего хотел-то, Филипп?

– Слушай, Саня, – чутьё подсказывает верную манеру разговора с этим парнем. – Мы когда в том клубе расставались, ты обещал создать проблемы моей компании…

– И что?

– Твое обещание в силе?

– Слушай, чувак, если бы я даже реально хотел их создать, я знать не знаю, что у тебя за компания! Забей! – слова его веют теплом, он не лицемерит. – А что у тебя за компания? Ха-ха-ха! – я чуть напрягся, и он это замечает. – Ладно, мне надо бежать. Даю слово, что не держу зла. Проблем не будет, не ссы!

Он встает и уходит, оставляя меня наедине с мыслями и вопросами. Клеветническая информация, распространяемая об акционерах компании, известна ограниченному кругу людей. И каждый из них – мой друг, партнер и коллега.

Тогда кто сливает?

Один мой знакомый частенько любил повторять, что для него все люди – сволочи и мерзавцы, пока не докажут обратного. Примерно такой же философией я руководствовался в управлении кланом в Игре. Все новички клана по определению были нубами и «раками»[2], и только полноценное участие в рейде могло доказать иное. «Оптимизация» выжгла мне все навыки Игры, но такие вещи я помню.

С получением интерфейса эта надежная и безопасная (ведь если не доверишься, то и не предадут) жизненная философия стала сбоить и трансформироваться в свою противоположность. Относиться к окружающим я стал так, будто изначально знал о том, что они – люди хорошие. И до этого момента это меня не подводило.

Начать копать стоит, безусловно. Но, может, дело не в моих ребятах?

Вика! Из всех, кто меня знает достаточно хорошо, она – самый явный кандидат. Мотив? Имеется. Последняя наша встреча показала ее отношение ко мне. Честно говоря, если это окажется она, я даже вздохну с облегчением. Не хочу верить, что в компании «крыса».

Звоню своей бывшей девушке. Она долго не отвечает, но я настойчив.

– Алло, слушаю, – в трубке раздается ее бесцветный голос.

– Привет. Надо поговорить. Найдешь пять минут?

Вика вздыхает, но к моему изумлению, не посылает меня, а спрашивает:

– Когда?

– Как можно скорее.

– Через полчаса в кофейне возле нашего офиса. Помнишь?

– Да, знаю. Выезжаю.

Расплатившись, вызываю такси и еду на встречу. Наш путь лежит через одно памятное мне место. Мы проезжаем мимо того ресторана (того самого, куда Петр Иванович повел нас праздновать сделку с Виницким, и перед которым у меня произошел первый выем), с которого у меня с ней все началось и испытываю легкое сожаление. Ведь начиналось у нас с Викой все так спонтанно и… хорошо.

В кофейне шумно и тяжело дышать. В помещении хоть топор вешай – вейперы запарили весь воздух своими электронными сигаретами. Приторно-липкий запах забивает все рецепторы. Осматриваюсь, пытаясь найти знакомую фигуру в гуще народу, и нахожу её. Вика уже сидит за барной стойкой, гипнотизируя кружку капучино.

Планирую, что задам только один вопрос, но одним не ограничивается.

– Привет!

– Что хотел? – Вика сразу переходит к делу

– Узнать, имеешь ли ты отношение к тому, что сегодня с утра обо мне и моей компании пошли грязные слухи. Просто ответь «да» или «нет».

– Нет. Никакого отношения не имею, – её голос ровный, а по моей коже проходит теплая волна. Вика не врет. Мне этого достаточно, но она продолжает: – Я слышала, что говорят. Но это не от меня. Я никому и ничего не рассказывала ни о тебе, ни о твоей компании, не считая той беседы, при которой ты присутствовал.

В этот раз дохнуло холодком. Не сильным, примерно таким, каким веет из холодильника, когда его открываешь, но она не до конца искренна.

– Хочешь сказать, что и своему новому парню о нас ничего не рассказывала?

– Не твое дело, но я отвечу. Ты тогда поступил гадко, но отвечая ему на последовавшие после твоего визита вопросы, в подробности я не вдавалась. Просто подтвердила, что мы некоторое время были вместе. Ничего серьезного, легкая интрижка. Больше ничего, – она говорит правду. – Если у тебя всё, мне пора. За кофе сам заплатишь.