Проклятие черного аспида. 1 книга - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 20

Сколько раз эти губы шептали ему о любви, а руки обвивали его шею. Она научила его нежности, и она же будит в нем адскую жестокость.

Запах ее крови, словно ядерный взрыв в сознании, которое переворачивает наизнанку. Монстр ревет, мечется, скалится. Он хочет всего. Сейчас и немедленно… и ее тело, и ее стоны, и ее крики боли. Чтобы корчилась у его ног и орала. Он бы резал ее на кусочки, наживую, впитывая каждую грань страданий, утоляя ими свою собственную боль.

Но рано. Слишком рано. Аш хочет вернуть себе все, что потерял, и тогда можно думать о том, как поставит ее на колени, как растерзает при ней предателя Фиена, на ее глазах, чтоб видела, чтоб знала, что значит терять.

Но были и мгновения, когда хотелось прижать к себе снова. Слизать слезы со щек, целовать дрожащие губы и верить. Снова верить. Чтобы монстр затих в своей развороченной берлоге, успокоился. Смотрел на нее, как голодающий смотрит на отравленный кусок хлеба и желание сожрать, откусить хоть маленький кусочек, затмевает все, даже осознание, что потом яд разъест все внутренности. Никогда и никого Аш не хотел так сильно, как её, потому что имел всё, мог взять, отнять, отодрать, то, что решил сделать своим, но ничего не было так нужно, как эта сучка с серебристыми волосами. С ней не вышло… Именно с ней. С той, в ком был уверен, препарировал свою грудную клетку и позволил сжимать тонкими пальцами его сердце, гладить огненный цветок, а она раздавила то единственное хрупкое и нежное, что зародилось в нем с ее появлением. Теперь он покрыт уродливыми шрамами, цветок гниет и увядает, а сердце… иногда Ашу кажется, что его больше нет, на его месте дыра и она кровоточит, не затягивается, а засасывает в черную бездну его самого, выпуская на волю то жуткое, что дремало в нем, в то время пока цвел цветок. Ничто не вечно, даже бессмертие условно, что говорить о любви и верности смертной, которая почувствовала свободу, избавилась от Хозяина.

Ушла, а он стиснул челюсти и закрыл глаза, слышал, как трещат клыки, как крошатся кости. Еще немного – и он спустит зверя с цепи, скажет ему «фас», и тогда ей не позавидуют даже те, кто орут под пытками в Аду, потому что ее пытка будет бесконечно долгой. Теперь Аш ждал именно этого часа, когда она будет в его власти целиком и полностью.

***

Смотрел, как опускается мост и чувствовал пульсацию адреналина в висках.

Чем ближе ворота, тем сильнее пульсация. Его город. Его замок, стены, камни, все его. Ступить на родную землю. Наконец-то, спустя столько лет.

Никогда раньше не представлял, что для него это имеет такое значение. Он научился привязываться и сейчас точно не знал: это он сам изменился или всегда был таким. Грязная кровь, смешанная с простой смертной, портила истинного демона. Лишние эмоции, приносящие только разочарования. Вверху развевается знамя с огненным цветком, трепещет на ветру, сияет пламенем. Бросил взгляд на башни – увидел нескольких воинов с повязками на левых руках и удовлетворенно поджал губы. Они готовы. Ждут. Затаились.

Тиберий сдержал слово. Если все пойдет, как надо, они перебьют остроухих, словно крыс. Одним ударом две цели. Стратегия – это его конек. Только нарастающее напряжение от ожидания, невероятная сила воли уже дали трещину после встречи с ней. Его вот-вот взорвет, и тогда все вокруг превратится в пепел, даже от Огнемая камня на камне не останется.

Сколько раз Аш въезжал за эти ворота и его встречали радостными воплями и преклоненными коленями, а в последний он привез с собой свой подарок. Свое собственное, персональное проклятие. Даже Демоны могут быть проклятыми. Старая ведьма сказала ему об этом еще семь лет назад, а он не верил. Кстати, где эта хитрая стерва? Исчезла еще тогда, когда его лазутчики взяли детей, перерезав охрану. До нее он тоже доберется.

Когда за последним из воинов-эльфов закрылись ворота, отряд замер, ожидая приказа Аша, а он окинул взглядом демонов, узнавая каждого из них, замечая новые лица и чувствуя, как внутри поднимается бешеная волна гордости – они добились того, чего он хотел. Они вошли в Огнемай. Дальше он поведет их на Тартос, Аш достаточно изучил проклятую местность, чтобы не оплошать в бою. Знал все ловушки и лабиринты. В этот раз Балмест лишится головы. Окончательную победу Аш будет держать за белые волосы высоко в воздухе, а потом швырнет церберам обгладывать холеное лицо Балместа.

Бросил взгляд на Фиена и на Шели, бледную, дрожащую, рядом с ним, верхом на белой кобыле. Одета в военную одежду, на поясе меч. Фиен накрыл ее руку своей и внутри Аша снова возродился зверь. Захотелось убить их обоих на месте. Наплевать на бой с эльфами, пришпорить коня и снести головы обоим одним взмахом меча. Впился в рукоять с такой силой, что хрустнули кости.

Отметил про себя незаметное перемещение демонов по стене, смену прицела у лучников. Отлично. Они тоже предупреждены.

Помедлил несколько секунд и скинул капюшон. Раздался ропот, кто-то вскрикнул, а потом пронесся шепот, ошарашенных воинов:

– Аш… это же Аш… Мать вашу! Это он!

– Да, это Аш, – сказал так громко, что собственный голос зазвенел и потерялся среди острых шпилей дворца, а он смотрел, внимательно вглядываясь в растерянные лица, в округлившиеся глаза воинов и закричал:

– Я привел их к вам – рвите проклятых на части!

И сам обернулся к стоящему рядом эльфу, выдерну меч из ножен и полоснул остроухого по горлу. Холодная кровь забрызгала лицо Аша, и тот оскалился от наслаждения. Наконец-то первая эльфийская смерть от его руки за долгие годы. Демоны бросились на эльфов, со стены полились потоки жидкого хрусталя и горящей смолы на белокурые головы остроухих. Засвистели стрелы над головами, вонзаясь в синюю массу накидок, окрашивая их в черный цвет. Час истины. Час расплаты, ради которого он терпел так долго, что, казалось, уже сам не верил, что это время придет.

– Предатель! Проклятый демон предал нас… сука! Убить тва.. – Закричал один из командиров Балместа и захлебнулся на полуслове кровью, из его горла торчала стрела, пущенная лучниками.

– Аш! За Аша! – рев толпы и первый звон стекла о стекло.

По телу байстрюка прошла триумфальная дрожь, он с воплем бросился в самое пекло, резать и колоть, выдирать сердца и отрезать уши, швыряя их церберам, которые добивали тех, кому не посчастливилось выпасть с седла. На волю вырвался сдерживаемый годами гнев и извечная ненависть к эльфам, впитанная кожей еще с детства. Триумф и адреналин, жажда крови и запах смерти.

Этот коктейль он желал, мечтал о нем и грезил им, когда нападал на своих же, и убивал ради иной, высокой цели, жертвуя одними ради тысяч других, когда выполнял поручения Балместа и когда трахал его сестру, останавливая себя каждый раз, когда хотелось убить суку, оторвать голову и как мячик швырнуть венценосному остроухому ублюдку. Когда-нибудь и эта мечта осуществится.

Мясорубка, напоминающая резню на скотобойне. Под вопли эльфов и демонов, скрестившихся в самой жуткой битве, но их отличало одно – демоны не боялись смерти, они готовы были умереть за каждый клочок земли, а эльфы трусливо оборонялись, мечтая выжить и вырваться из пекла. Аш видел, как они в панике бросались к воротам и на них обрушивался град стрел и потоки смолы. Вы хотели Огнемай – получите твари. Жрите вместе с собственными языками и кишками.

Наколол одного из эльфов на меч и поднял в воздух, глядя в распахнутые от боли и ужаса глаза.

– Вот так выглядит смерть, ублюдок, – тот изо всех сил цеплялся за лезвие, чтобы не соскользнуть вниз, неосознанно, харкая кровью, отрезая себе пальцы, пока не обмяк и Аш не отшвырнул его в сторону, как кусок мяса.

Услышал женский крик и резко обернулся. Заметил ее среди дерущихся, с мечом нагло. Мчится, рубит направо и налево, как осатаневшая. На мгновение залюбовался, забывая обо всем и проклиная дуру за то, что полезла. Твою ж мать! Шели и в самом деле дерется с ними? Значит, Аша не обманули? Это правда. Чокнутая идиотка. Он бы не позволил даже приблизиться к полю боя.