Порочное влечение (СИ) - Бушар Сандра - Страница 62

— Прошу тебя, скажи мне все… — едва сдерживая слезы, прошептала я, отчетливо понимая, что голова вновь начинает кружиться и лучше бы мне помолчать, но любопытство было сильнее, — Пластырь нужно отрывать сразу, а не по частям. Спасибо, что, наконец, честен со мной до конца.

— Он в аэропорту и пытается купить билет на Гаваи себе и своей «малышке» в желтых шортах, синей рубашке и с очень даже приподнятым настроением. Номер телефона уже сменил и, судя по тому, с каким умением он проделал все махинации с тобой, мне кажется, что это их не первый развод на бабки, так как три месяца назад они только прилетели из Тайваня, а ведь до этого оба не работали достаточно долго. Естественно, улететь ему никто не даст, я позаботился. Ему еще хотят повесить дело этой медсестры, так как он живет с ней пять лет и, сама понимаешь, за это у нас сажают строго… Но это уже не наши проблемы, — извиняющимся голосом выдал мужчина на одном дыхании, продолжая следить за тем, как показатели сердцечного ритма на мониторе скачут. Роберт задумчиво перевел взгляд на окно, а затем вдруг развернулся ко мне со словами: — Пусть тогда сердцебиение будет от чего-то приятного.

И тут губы мужчины внезапно накрыли мои. И, бог мой, не верится что я употреблю эти слова в отношении Роберта Шаворского, но он был… нежным и чувственным. Словно боялся повредить тонкие лепестки только что расцветшей розы, аккуратно изучая каждый ее изгиб своим требовательным и пронырливым языком.

Разум молил меня остановиться, ведь мужчина, что называется, подвел меня под монастырь, но тело… Боже, как же оно ликовало и торжествовало, распространяя эндорфины по всему организму со скоростью света, вмиг делая меня в миллионы раз счастливее! Его поцелуй был ярким доказательством участия в моей жизни, печатью, подтверждающей его слова, услышанные мною во сне, на бумаге… в моем сердце… Было так хорошо и в тоже время горько…

— Роберт… — немного отстранившись, прошептала я мужчине прямо в губы, стараясь, чтобы мой вопрос звучал ровно и небрежно, — Ты будешь открываться мне только тогда, когда кто-то из нас окажется на грани жизни и смерти?

Холодок пробежал по коже, когда я почувствовала, что мужчина, только что находившийся душео рядом, внезапно пропал, вновь натягивая маску и напрягаясь. Затаив дыхание, я увидела, как Роберт со спокойной улыбкой снова сел на стул, посылая мне заряд умиротворения, и все же печаль прорывалась в его вымученном взгляде. Я не могла избавиться от чувства, что он прощается со мной и больше мы не увидимся.

— Прошу тебя, не нужно… — тихо прокомментировала я свои мысли, издав при этом какой-то нечеловеческий всхлип.

— Эй, ты чего, мышка? — мужчина снова наклонился ко мне и, подарив едва ощутимый, как дуновение морского ветерка, поцелуй в лоб, отстранился и встал с места, — Если ты не забыла, завтра корпоратив в «Кашемире» и кто-то должен работать, раз мой личный секретарь сбежал. Я бы хотел побыть тут с тобой еще, но нужно решить проблемы, который оставил за собой Артем. Так что поправляйся и не нервничай больше.! — если раньше Шаворский изображал передо мной нерушимую скалу, то сейчас он больше напоминал грустного клоуна, улыбающегося во весь рот, с печальными глазами, думающими о чем-то… явно нехорошем. Он уже было подошел к выходу и даже опустил руку на ручку, как резко повернулся и сказал: — Я не смогу прийти к тебе до послезавтра. Тебе никто не тронет, обещаю. И это время… Я надеюсь, ты воспримешь его как шанс, чтобы решить: останешься ли ты со мной или уйдешь навсегда.

— Х-хорошо-о… — немного неуверенно ответила я, не понимая, чего он от меня хочет — ведь кроме очередного признания в любви, я не увидела его готовности меняться и подстраиваться под мой мир и мои реалии жизни. Извинений я тоже, кстати, не услышала и это печалило больше всего. — Хотя, знаешь, я рада, что ты любишь меня. Я рада, что ты наконец решился сбросить свой «темную» оболочку и хотя бы смотришь на меня, как на человека, а не мебель… Но, что дальше? В смысле, ты же не думаешь, что я просто забуду что мой первый секс — это изнасилование, что за первую оплошность ты избил меня плетью… Все это будет всегда у меня перед глазами. И когда-нибудь я сделаю что-то не согласованное с твоим уставом и ты напомнишь мне, почему я так сильно боялась тебя все это время! Разрушая всю хрупкую идиллию…

Из добродушного шепота голос возрос до негодующего крика и я замерла, понимая, что опять довожу себя до нервного тремора. Мужчина только хотел было что-то сказать, как неумолимое пиканье монитора начало зашкаливать и он бросился мне:

— Ты должна немного прийти в себя. Слишком много тяжелых разговоров после такой эмоциональной встряски. К тому же, твои подруги и доктор сейчас снесут бронированную дверь… — Шаворски весело подмигнул мне, заставляя мой рот удивленно распахнуться в таком недоумении, словно Пизанская башня внезапно стала прямостоящей, и тут же насупиться, так как где-то должен быть подвох. — Увидимся послезавтра, мышка.

Стоило мужчине только открыть дверь, в которую ранее вроде никто не стучал, как в палату влетели взъерошенные и заплаканные Таня с Фаиной, а за ними доктор и санитарка. Последняя тут же принялась оттирать кровь, собирать осколки и разбросанный мусор, будто точно знала о произошедшем тут недавно.

— Вы простите меня, но Ваш молодой человек просто… — недовольно начала причитать молодая девушка с бейджиком «Тамара Семеновна», нажимая на какую-то мигающую кнопку на белом мониторе и приступая к быстрому осмотру.

— …Конченый придурок! — гневно прошипела взбешенная Таня, буквально снося меня с места резкими объятиями. — Ему, типа, больше всех нужно тебя потискать! Я тут сижу дольше него! Урод самовлюбленный…

— Притормози, Таня! — многозначительно оборвала ее Фаина, поглядывая на недовольную Тамару Семеновну, но тут же в довесок кинулась меня обнимать. — Черт, мышка… Кажется мои первые седые волосы появятся благодаря тебе!

— Я тоже вас очень люблю! — искренне прошептала я, хихикая от такой внезапной заботы, а затем, растерянно посмотрев на дверь, спросила: — А где Вероника? Она не смогла прийти? Боже, могу только представить, каким ударом для нее стало предательство Артема…

Девушки как-то странно переглянулись и, улыбнувшись, одновременно выдали:

— Да! — а затем, немного отстранившись и позволяя доктору начать настоящий осмотр, Таня немного растерянно сказала: — Ей пришлось уехать из Москвы на какое-то время, но та Вероника, что уехала, тебя очень любила. Помни это.

Нахмурившись, от такого корявого построения предложения, словно с каким-то подтекстом, девушка не дала мне ничего спросить и тут же начала шуточно хаять Роберта, а затем, совсем не шуточно, Романа. Судя по тому, с какой ненавистью она описывала процесс передачи ему денег, она скоро могла оказаться рядом со мной в койке и только, останавливающая ее напор в нужный момент, Фаина немного усмиряла ситуацию.

Девочки просидели у меня до самой ночи и уже перед уходом Фаина внезапно изъявила желание остаться на ночь. Ей-богу, мне казалось, Таня подерется с ней за эту «почетную» должность поспать на крошечном диване, но в конце концов в словесном поединке победила Фаина и расстроенная Таня поехала домой ночевать одна.

Утром я проснулась в своем обычном эмоциональном и физическом состоянии и была готова выписываться хоть сейчас, но пришла Тамара и серьезным голосом сказала, что продержит меня в больнице как минимум неделю.

Около часа дня Фаине позвонили и предложили долгожданную работу юристом крупной сети супермаркетов. Честное слово, я была уверена, что от радости девушка сотрет побелку с потолка — так сильно она прыгала и визжала, а потом, немного смущаясь, замерла, взглянув на меня умилительными глазами кота из «Шрека».

— Со мной ничего не случится за день, а ты иди и получай работу мечты! — одухотворенно сказала я уже поправляющей размазанный макияж Фаине и только, когда дверь за ней захлопнулась, запаниковала, предчувствуя очередные неприятности.