Икс равно (СИ) - "Sco" - Страница 3

Слепо пялясь на доску, Юрец вместо большой схемы моста видел только треугольную морду Талгата и никак не мог её сморгнуть. Вся эта история – сплошная квинтэссенция иронии: звёздный мальчик просительно заглядывает в глаза брошенке-Юрцу в поисках Юрца же! Подивившись на зигзаги судьбы, Юрец перевёл глаза на расчёт размеров опорных частей моста. Хотя вот тоже непонятно: зачем разыскивать? Подумаешь, с пьяных глаз с кем только не пообжимаешься на вечеринках. Юрец всех своих и не вспомнит сейчас. Бородатый препод тыкал в детали моста на схеме, размахивая палочкой, как Дамблдор. Может, Талгату нравится, когда его ногами лупят? Надо подкинуть идейку стра… А вдруг наоборот – не нравится?! Юрец выпрямился на стуле, стиснув ручку между пальцев. А что, если Талгат ищет ту, которая пизданула его ночью, чтобы разобраться, отомстить? А он Светку под монастырь подвёл! Он заёрзал, оглядываясь на Аню. Та тут же с радостью подключилась к непонятной движухе, засуетилась, начав тыкать пальцем в телефон.

Буянова Аня: Ты чо?

Вы: слу, а талгат ваще может начать на бабу быковать?

Юрец посмотрел на Аню в ожидании ответа. Та зависла пальцем над телефоном. Одна бровь у неё была вопросительная, а другая восклицательная.

Буянова Аня: Всмысле?

Вы: он с бабами ваще разборки устраивает?

Буянова Аня: Ты дурак штоле? Херню какуюто несёшь

Юрец раздражённо махнул на Аню рукой. До конца пары оставалось ещё тридцать восемь минут.

Юрец спешил навстречу Талгату. Тот тоже направился к нему, и они были как герои из фильма «Свой среди чужих…», только знаменитой мелодии с пронзительной трубой не хватало.

– Я чо подумал, – проговорил Юрец, когда они наконец встретились рядом с зелёной урной. – Может, не Светка это была.

Студенты сновали вокруг, хороводились на улице, вдохновлённые долгожданным теплом после холоднющего апреля. Талгат азартно закивал.

– Да! У Светки волосы до лопаток, а у той причёска короткая.

Оба удовлетворённо улыбнулись. Юрец успокоился насчёт убиения невинной Светки, а Талгат, видимо, окрылился возникшим альтернативным версиям по «незнакомке». Оба замолчали с тихим счастьем на лице. Талгат мотнул головой, откидывая чёлку с глаз, зябко поёжился, запихнул руки в карманы. Из-за его спины засветило разогревшееся хоть к концу апреля солнце. Юрец сощурился. Всё-таки, Талгат бесил его. Вот этой всей своей грёбаной лучезарностью.

– Пошёл я, – традиционно закончил беседу Юрец и отвернулся к воротам.

– А ты к метро? – раздалось за спиной. – Я тоже. Слушай, там же светло было.

– В метро? – не воткнул Юрец, недовольно подтягивая сумку.

– В коридоре, – гнул свою линию Талгат. – Когда я вышел, там свет горел вовсю, а ты был в конце коридора.

– И чо?

Вот не то, чтобы у Юрца было плохо со словарным запасом. Но с этим напрыгивающим на него Талгатом он общался в стиле только что разбуженного. Причём после зимней спячки.

– Ты её разглядел или нет?

Юрец раздражённо уставился на светофор. Талгат, пользуясь тем, что они остановились, заглянул ему в лицо, как ебаный жираф, откуда-то сверху. Юрец зыркнул на него с угрозой, спросил без экивоков:

– Тебе что, блядь, баб мало? Чего она тебе далась?

И вдруг понял, что тот смутился. Спал с лица, отвёл глаза, плечи подтянул к ушам. Юрец недоверчиво пригляделся к, показалось, даже порозовевшему ловеласу и глумливо приподнял брови. Ну, приехали. Талгат сосредоточенно глядел на пешеходную зебру, будто полоски пересчитывал. Юрцу вдруг стало жалко его, что ли.

– Ну я плохо разглядел, – примирительно сказал он и зачем-то спорол херню: – Вроде симпатичная.

Талгат тут же оживился, опять развернулся к нему.

– Высокая?

Юрец горделиво кивнул.

– Высокая. Фигуристая.

Вот куда несёт река оленя, блядь? Фигуристая… Талгат вдруг замотал головой.

– Не, не фигуристая, плоская совсем. Ни вверху, ни внизу.

– Ну, кому-то нравится, – запальчиво ответил Юрец.

Сиськи ему подавай, уроду. Пить надо меньше в следующий раз, глядишь, на мужиков бы не кидался. Юрец полез в рюкзак за проездным, надеясь, что тут они и расстанутся, но Талгат расставаться не хотел.

– Ты на кольцевую? Я тоже.

Они ступили на эскалатор, и Талгат спустился на ступеньку ниже перед Юрцом. Снизу протянул сильный сквозняк, взлохматил Талгату гладкие волосы. Юрец уловил тонкий запах, и мозг мгновенно опознал в нём – свой. Как однажды услышанная и узнанная мелодия. Категорически не к месту поплывший Юрец прикрыл глаза, сосредоточенно пытаясь отогнать выпрыгнувшие ассоциации. За миллисекунды всплыли губы, ладонь под волосами на затылке, рука поперёк спины, притискивающая к чужому телу. Изыди, блядь! Юрец загнанно поглядел вперёд на чёрную макушку, будто Талгат мог почувствовать его метания.

Народу было – тьма. Опасаясь, что его сейчас прижмут к Талгату, Юрец кинулся к сиденьям, шлёпнувшись, как беременная женщина и пенсионер в одной жопе.

– А волосы какого цвета у неё были? – раздалось рядом, и Юрец, повернувшись, уткнулся взглядом в те самые губы, которые мерещились ему на эскалаторе.

Оказалось, что пиздеть бывает потяжелее тех мешков. Юрец не мог решить, что врать дальше, не мог просчитать все последствия, соотнеся предполагаемую «незнакомку» с какой-либо девушкой, которая там реально присутствовала. Он жалобно скривился, чуть было не попросив помощи зала. На лице Талгата отразилось лёгкое удивление. Он неосознанно потянулся, подставляя ухо, пытаясь расслышать Юрца сквозь шум метро. А того уже нежно приобнял Кондратий. Несколько секунд Юрец молча глядел на переливающуюся в свете ламп гладкую прядь, колыхающуюся в такт покачиванию вагона. А Талгат вдруг повернул к нему лицо, оглядел, нахмурившись. Они уставились друг на друга, будто одновременно вспомнили, что оставили дома включённый утюг. «Он всё понял, он всё понял…» – закрутилось у Юрца в голове, и он сделал, что мог:

– Пошёл я, – проскрипел он и кинулся в прессованную толпу, пробираясь к двери.

Талгат остался сидеть.

========== Глава III ==========

Считается, что надо идти к тому, к чему у тебя есть тяга. Так вот единственно, что хотелось Юрцу в данном случае – это отрезать всё, за что тянуло, и прижечь. Вариант, что ему вдруг понравились мужчины, отмёлся: на форумах писали, что ориентация выстреливает ещё в пубертате. Случайно свернув в ветку по посттравматическому синдрому, Юрец прикинул, что, похоже, это его случай. Там, правда, было про военных из горячих точек, которых неумолимо влекло обратно на поле боя, но что считать за бой? Юрец вполне себе повоевал в той комнате, поотражал нападение, практически сражался за свою честь, будучи на волосок от гибели. Раздув себя пафосом, Юрец удостоверился, что выбранный синдром тоже лечится, и стал собираться на пробежку.

В Останкинский парк надуло гуляющих с собаками, велосипедами и просто друг с другом. И хотя Юрец старался держаться подальше от популярных дорожек, пара отстёгнутых от поводка кабыздохов всё равно погнались за ним с лаем. А один разогнавшийся Джек-Рассел так упорно его конвоировал, что Юрцу пришлось разворачиваться обратно, поскольку пёс потерял из виду хозяина и жался к нему просто по инерции. Пока они с Джеком прорезали парк по диагонали, Юрец вернулся мыслями к насущному. Дабы закрыть всю эту травматичную, как уже было выяснено, ситуацию, надо было откупиться от Талгата именем «незнакомки». Высокая, с короткой стрижкой, плоская. Кто это может быть? Ну, помимо Юрца…

Маманя усвистала к подружке на, как она это называла, слёт юных Василис. Притащив баклажку кваса и пакет с семечками в комнату, Юрец следил на экране за гениальным прокурором Роадсом, гасившим изворотливого пройдоху Аксельрода. Бег вымотал его до заторможенной, сонной нейтральности. Он поудобнее подбил подушку, блаженно вытянув ноги. Хорошо бы полежать так месяцок, выходить только на пробежки и никого не видеть.