Маленькие женские тайны - Каммингс Мери - Страница 34

На этот раз Клодин оказалась в гостинице даже позже мужа. Когда она вошла в номер, он уже сидел в кресле, в домашних джинсах, футболке и шлепанцах, и читал газету.

При виде нее вскинул голову.

— А, вот и ты! Привет! У-уу! — радостный вопль вырвался у него при виде бумажной сумки с логотипом китайского ресторана — одной из полудюжины сумок и пакетов, которыми Клодин была нагружена.

Она искренне верила, что вылезти из кресла и взять у нее из рук пакеты его заставило желание помочь, а не вид китайской жратвы. Но, поставив их на столик, он все же в первую очередь сунул нос в сумку с логотипом; увидев содержимое, просиял, и лишь после этого спросил:

— Ну, как дела?

— Я почти весь день в салоне красоты провела… — начала Клодин, проходя в спальню.

Она не оборачиваясь знала, что Томми идет следом, и действительно — стоило ей остановиться, как он тут же обхватил ее и прижал к себе.

— Ой-ой-ой-йй! — зарылся носом в волосы. — Как от тебя пахне-ет!

— Это персиком. Маска для волос сегодня была с персиковым маслом, — мурлыкнула Клодин, поворачиваясь поудобнее.

— А здесь уже не персик, здесь что-то другое… — все так же, носом, отодвинув волосы, Томми поцеловал ее в шею.

Рука его тем временем уже оказалась у Клодин под блузкой.

— А тут какое все гладенькое и мягкое! — пальцы щекотно погладили ее по животу.

— Рыжий, не хулигань, — рассмеялась она.

— Ты, наверное, устала, — шепнул Томми ей в ухо. — Давай я помогу тебе раздеться… за совсем-совсем небольшой гонорар: ты мне расскажешь, чем это от тебя так сладко пахнет… — снова поцеловал в шею, долгим чувственным поцелуем.

Клодин закинула руки назад и зарылась пальцами в его коротко, по-военному подстриженые волосы; повернула голову и, перед тем как встретиться с ним губами, шепнула:

— Настурцией…

«Хорошо, что здесь есть микроволновка», — подумала Клодин через полчаса. Китайский ужин, скорее всего, остыл, но вставать не хотелось ни ей, ни, насколько она могла судить, Томми.

Лежа на спине, он обнимал ее одной рукой, предоставляя ей полную возможность перебирать пальцами колечки рыжеватых волос у него на груди.

— А я сегодня дрался, — лениво сообщил он. — В смысле приемы всякие показывал.

«А я завтра буду», — чуть не ответила Клодин, но вместо этого сказала:

— А меня пригласили судьей на местный конкурс красоты.

— Ну да?! Как это?

Клодин начала подробно рассказывать про то, как у Луизы не хватало одного судьи, как она узнала ее и пригласила.

— …и там еще Ришар будет, тоже в жюри, — сказала она легко, словно между делом, и почувствовала, что грудь Томми… нет, не вздрогнула — наоборот, замерла на миг и лишь потом продолжила мерное движение вверх-вниз.

— Он что — здесь, в Айдахо? — переспросил он.

Клодин пожала плечами.

— Не знаю. Я с ним в прошлом месяце разговаривала — он тогда вообще не упоминал, что собирается в Штаты. Хочешь, могу позвонить, узнать.

— Да нет, не надо. Я так просто спросил.

— Я тебе билеты на конкурс принесла — и на эту субботу, и на следующую. И еще в эту субботу будет фуршет в честь финалисток — мы тоже приглашены.

— Ты же знаешь, не люблю я всякие такие мероприятия, — поморщился Томми.

— Ну, как хочешь, мне-то, как судье, в любом случае придется пойти, — лениво сказала Клодин, подумала: «Ну-ка, скоро он сообразит, что там будет и Ришар?»

Оказалось — через две секунды.

— Ладно, схожу — не одной же тебе идти, — вздохнул он и круто сменил тему: — А что там у тебя в сумке? Я только куриные крылышки заметил.

— Еще там есть яичный рулет, — охотно принялась перечислять Клодин, — и салат, и мидии в соусе, и рис…

Из дневника Клодин Конвей: «Неужели и я когда-то такой же молодой была?..»

В субботу Клодин приехала в «Тарелку» довольно рано.

Вообще-то конкурс должен был начаться в семь, и судей попросили собраться для инструктажа к шести. Но с утра ей позвонила Луиза, попросила приехать раньше — часика в три, как она выразилась, «помочь с конкурсом». Голос у нее был совершенно замороченный, на заднем плане слышались какие-то возгласы.

Клодин отказываться не стала — в конкурсах красоты она ни разу не участвовала, и ей интересно было посмотреть, как это мероприятие выглядит изнутри. Тем более что делать ей было особо нечего — несмотря на выходной день, Томми ушел ни свет ни заря, пообещав приехать прямо на конкурс.

Несколько минут она колебалась — надеть сразу бежевый костюм от Армани, в котором собиралась судить конкурс, или взять его с собой. В конце концов решила, что костюм слишком маркий, так что лучше надеть его в последний момент. А пока пусть будет наряд, подходящий на все случаи жизни: джинсы, легкий свитерок из шелкового трикотажа и кроссовки на высоком каблуке.

Так она и сделала, и, выезжая из военного городка, пребывала в отличном Настроении и чувствовала себя готовой ко всему.

Очень скоро Клодин поняла, что конкурс красоты — дело непростое, нервное и скандальное.

Началось все еще на улице. Едва она подъехала к культурно-развлекательному центру — современному круглому зданию из стекла и розоватого камня, действительно слегка смахивающему на летающую тарелку — поставила машину на стоянку и подошла к стеклянным дверям, как неподалеку возникла, словно из-под земли выросла, плотная высокая женщина лет пятидесяти, одетая во все черное, от туфель до шляпки. Она ничего не делала — просто стояла футах в десяти и хмуро смотрела на нее, но от этого взгляда Клодин стало как-то неуютно.

Дверь была заперта. Клодин постучала, оглянулась на женщину и забарабанила уже как следует. Из глубины вестибюля подошел охранник — молодой парень, здоровенный и кругломордый — и молча ткнул пальцем на висевшую со внутренней стороны двери табличку с надписью «Закрыто».

— Да, но меня Луиза Пейтон просила приехать! — заорала Клодин.

Охранник достал из кармана бумажку, взглянул на нее и спросил:

— А вы кто?

— Клодин Конвей.

— Кто-кто?

— Клаудина! — рявкнула Клодин.

— А-аа… — охранник отпер дверь. — Прошу вас!

Клодин шагнула вперед, как вдруг что-то толкнуло ее в спину так, что, влетев в вестибюль, она лишь чудом удержалась на ногах и не рухнула на пол.

— Пустите, пустите! — послышался пронзительный вопль.

Клодин обернулась. Женщина в черном пыталась протиснуться в дверь, охранник, преграждая ей путь, в свою очередь, пытался эту дверь закрыть.

— Мэм, я не могу вас впустить, — повторял он.

— А почему ей можно? — взвизгнула женщина.

— Членам семей конкурсанток запрещено здесь находиться.

— Но моя девочка… она такая беспомощная, я должна быть рядом с ней!

— Мэм, не надо меня толкать, я вас все равно не впущу! — охранник всем весом налег на дверь и щелкнул ключом. Женщина забарабанила снаружи по стеклу, но он, не обращая на нее внимания, обернулся к Клодин.

— Вы не ушиблись, мисс?

— Нет, все в порядке.

— Миссис Пейтон там, в зале, — указал он на дверь в конце вестибюля.

Луиза действительно была в зале — усталая и взъерошенная. На сей раз волосы у нее были растрепаны уже не благодаря стараниям парикмахера.

В зале было почти темно, горели только небольшие, похожие на свечи лампы вдоль стен да пара прожекторов над сценой. Стоя в проходе, она злобно выговаривала двум мужчинам в спецовках:

— А мне плевать, где вы его возьмете! К шести все должно сверкать, иначе я вам ни хрена не заплачу! И не вздумайте мне туфту снова подсовывать! — обернулась к Клодин. — Одну минутку! — и снова к мужчинам: — Ну чего встали?! Идите работайте!

Снова повернулась к Клодин и нервно улыбнулась.

— Слава богу, хоть один нормальный человек в этом бардаке.