День Суркова (СИ) - Лебедев Александр Александрович - Страница 10

     Сурков кивнул.

     - Вот ваши бумаги, - негр сунул в руки Суркову серую папку, вверху которой красовалась эмблема в виде трезубца. - Дойдете до станции, поедете в сторону промзоны. Сойдете на «Котловой», пересядете и поедете к триста тридцать девятому уровню, ваша станция «Ад сто тридцать семь». Идите.

     Сурков потянул за рычаг проржавевшей двери, которая достаточно легко поддалась и, переступив порог, оказался в проходе, прорубленном в скале. С неровных стен стекала вода и естественным потоком стремилась дальше. Ноги Суркова зачавкали по лужам. Красные языки факелов, висевших на стенах, отбрасывали тусклые тени. Сурков в очередной раз потешил себя мыслью о кошмарном сне, но когда сквозь ботинки проникла вода, двинулся дальше.

     Проход расширился, вильнул и вышел в большую пещеру, соединявшую несколько штреков и проездов. По импровизированным дорогам катились электрокары, обливая путь синим неоновым светом. По дорогам, сходившимся к небольшому перрону, шли люди, одетые в основном в спецодежду или серых тонов платья, покрой которых не вызывал положительных эмоций. «Обычные люди, обычная одежда - все, как на стройках метрополитена, только работают здесь одни негры», - подумал Сурков. Но тут же увидел белого, одетого в такую же, как у него, синюю робу и прижимающего к груди серый скоросшиватель. Зеленые глаза молодого человека по-кошачьи блеснули. Он сделал неуверенный шаг навстречу, но тут же остановился и воровато оглянулся.

     - Кого боимся? - спросил Сурков нарочно громко.

     - Еще не знаю.

     - Тогда держи хвост пистолетом, хуже уже не будет.

     - Наверное, да, - согласился молодой человек, - а ты здесь давно?

     - Давно, - ответил Сурков брезгливо.

     - Тогда, может, подскажешь? - замялся парень.

     - Что?

     - Ну, как себя вести, есть ли тут дедовство, можно ли дать деру?

     - Ха! - ухмыльнулся Сурков, - Не дрейфь, парень, расскажу, но сначала ты. Кто ты? Как сюда попал?

     Парень с недоверием посмотрел на скоросшиватель в руках Суркова, но все же решил не выяснять то, чего ему было не положено, и начал:

     - Я - Билый. Бандит из Белой Церкви, это в Украине.

     - Хорошо, - похвалил Сурков.

     - Сам понимаешь, грешил... Не так, чтобы очень... Как все...

     - Все бандитами не становятся.

     - Так ведь и я не хотел, но делать нечего: семью кормить надо.

     - А что же, у тебя дети голодали?

     - Да не было у меня детей, во всяком случае, у моей жены. А на заводе денег не платили, устроиться куда-то очень тяжело, тут дядька предложил организовать мафию.

     - Что за мафия?

     - Дальнобойщиков стричь, которые на ночлег останавливались. Люди чужие, местных никто не знает. А я подходил и спрашивал по десять долларов, дядька сзади с ружьем стоял. Нам не отказывали.

     - Что же, так ни разу и не отказали?

     - Один раз, - вздохнул Билый, - местная какая-то гадина, то ли меня узнал, то ли дядьку, - возьми да и пальни. В дядьку не попал, я на пути оказался. Дядька ответил, но я тогда еще упасть не успел. Меня дробью под колесо кинуло, а пока гадина разворачивалась, пару раз по мне проехала.

     - Деру дал?

     - Вряд ли. Скорее всего, за дядькой погнался, но только не догнал. Во всяком случае, я его в очереди не видел.

     - Ясно, - сказал Сурков, слушая, как из тоннеля доносится звук приближающегося поезда.

     Три фары вынырнули из темноты, и, гремя вагонами, к перрону подошел электропоезд, с зияющими темными проемами окон и дверей. На облезлых стенах вагонов черной краской были набрызганы разномастные буквы из латиницы и кириллицы. С большой долей грамматических ошибок сообщалось: «Здесь был черт Лютый», «Дьявол - дурак», «На Котловой открылась пивная», «Гастроли группы "Квин" с завтрашней ночи и вечность».

     - Тебе куда? - спросил Сурков.

     - До «Лифтовой», затем на тысяча двенадцатый уровень. Ад семьсот два.

     Сурков скользнул в дверной проем, и, взявшись за поручень, стал внимательно изучать то, что напоминало карту-схему. Она была аккуратно нацарапана гвоздем или другим острым предметом, но несмотря на примитивный уровень исполнения, содержала четкие линии, схемы переходов и названия станций все на том же смешанном языке латинскими и русскими буквами.

     - Осторожно, двери закрываются, - объявил неизвестный машинист. - Следующая станция «Геенна огненная».

     Поезд резко дернулся и помчался в туннель. В вагоне стало совсем темно.

     - Что значит «двери закрываются»?- пытался перекричать шум колес Билый.

     - А, - махнул рукой Сурков, - не обращай внимания.

     - Так что ты мне посоветуешь?

     - Не ссы никого, - уверенно сказал Сурков.

     - И все?

     - Все! Лучшего совета ты не услышишь. Пойми, что самое страшное произошло.

     Сурков не видел лица Билого, но мог поклясться, что он сейчас плачет, как несправедливо обиженный ребенок, шмыгает носом и растирает кулаками слезы.

     Прошло достаточно много времени, прежде чем за проемами окон колыхнулся первый отсвет, и поезд вылетел на станцию.

     - Уважаемые черти и гости Ада, - сообщил машинист, - выходя не забывайте свои вещи.

     Сурков поискал глазами Билого, но в вагоне находились только негры. Лежавший на полу серый скоросшиватель наводил на мысль, которая казалась Суркову ужасной и забавной одновременно.

     * * *

     - Грешник Сурков, вы ехали в противоположную сторону, - высокий негр неторопливо перелистывал скоросшиватель.

     - Извините, - сказал Сурков, - этого больше не повторится.

     - Ваш штрафной талон был оторван.

     - Ехавший со мной грешник выпрыгнул с поезда.

     - Вижу, что вы не совсем понимаете, что является оправданием. Мне придется наказать вас.

     - Каким образом? - Сурков чувствовал, что спрятанный в ботинок паркервот-вот перепрыгнет в руки негра, но расставаться с авторучкой, которую по каким-то причинам до сих пор не отобрали, чертовски не хотелось.

     - Я накажу вас, и наказание не покажется вам забавным. Ничего не хотите предложить?