Квинтэссенция Кью (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 83

Франко уже предотвратил одно нападение разгневанных торговцев людьми на мой дом. Странные вещи творились с моими акциями в других компаниях — не запятнанных рабынями и вложениями в порочный преступный мир — они росли. Оказывается, людям нравилось инвестировать в компанию, которая обладала моральными принципами, и где исполнительный директор владел комплексом по спасения.

Тесс сделала мне одолжение — она напомнила мне, что я недостаточно хорош. Я не мог ожидать, что могу иметь то, что другие получают, как данность. Я не заслуживал любви женщины или счастья, как остальные люди. Но у меня были другие цели, ради которых я должен был жить. Я мог спасти больше рабынь, чем прежде. Я мог убедиться, что другие получили свое «жили долго и счастливо».

Это могло стать моим наследием.

Merde, а может, мне вообще стоило свернуть бизнес и податься в бесконечную череду погони. Может быть, это даровало бы мне счастье.

Сюзетт появилась в уголке, отведенном для чтения в гостиной, где я удачно скрывался последние пару часов.

— Она ушла, господин. — Она посмотрела в окно, без сомнения, видя, как Тесс удаляется от дома, направляясь вниз по подъездной дорожке. — Я сделала то, что вы мне велели, и просто дала ей уйти, но Франко не рад этому. Он подготовил машину, на случай, если вы решите поехать за ней.

Острый кинжал провернулся в моем сердце, но я стиснул зубы, заставляя себя оставаться на месте.

Я не побегу за ней. Не стану делать этого. Только не после того, как она использовала стоп-слово.

Когда я не сдвинулся с места, Сюзетт оставила меня скорбеть, и так прошел еще один час. Каждый раз, когда я задавался вопросом, где Тесс, это было похоже на то, как если бы мысль простреливала мне прямо между глаз. Я отказывался думать о ней. Отрицал изнывающее желание моего члена и томящегося зверя внутри.

Я повторял снова и снова, что не нуждаюсь в ней. Я не нуждаюсь в том, кто не хочет меня.

Мать вашу, она не нужна мне.

Машина остановилась резко, визжа тормозами, из-за чего гравий прилетел в стекло. Я выпрямился со своего сгорбленного состояния, чтобы увидеть, как Фредерик выскакивает из «Лексуса» и направляется ко входной двери. Его взгляд настиг меня. Спешно обходя мебель, он устремился ко мне и впечатал своим кулаком мне в челюсть.

— Ты тупой сукин сын. На самом деле, ты даже тупее, чем Тесс. — Фредерик ударил меня вновь, но в это раз я был готов к его удару. Я уклонился и пригнулся, с размаха ударяя его в грудь

Он втянул вдох, отчаянно крича:

— Я тебе сказал, что если ты хочешь, чтобы она осталась, тебя нужно сделать что-то решительное! — Он нанес мне удар вновь; на этот раз тот пришелся мне в плечо.

Огонь прокатился по моим венам, и я зарычал:

— Я уже сделал что-то решительное. Я ударил ее и потребовал, чтобы она вернулась ко мне — все это, бл*дь, было при тебе — и затем она использовала стоп-слово! — Я схватил ужасную вазу, на которую пялился всю ночь, и бросил ее через всю комнату. Она столкнулась со стеклянной вазой, полной цветов, и затем все это упало на пол, превращаясь в хаос разбитого фарфора. — Что еще я мог сделать? Я поклялся ей, что остановлюсь, когда она произнесет его.

Фредерик ткнул меня в грудь пальцем.

— Как минимум, ты мог бы хотя бы вытащить свою голову из задницы. — Он наотмашь ударил меня — ублюдок — и затем нанес удар своей ногой мне в ухо. Я осел, опускаясь на одно колено на ковре.

Я посмотрел на Фредерика ожесточенным взглядом, резко вскакивая, чтобы впечатать своими костяшками ему в челюсть.

Я забыл, почему мы деремся, и кинулся на него. Это был не первый раз, когда мы дрались друг с другом, и он также был далеко не последним. Соревноваться в драке для Фредерика означило донести все, что он имел в виду.

Я нанес несколько ударов по верхней части его туловища, пока у него не получилось сделать удушающий прием за горло, заставляя меня видеть звезды. Мы кашляли и издавали стоны, кружа вокруг друг друга, как два ведомых тестостероном идиота

Каждый удар, который он мне наносил, давал мне что-то, чего мне не хватало. Это давало мне причину подниматься и желание пинать его до потери сознания. Но я не сделал этого.

Даже несмотря, что жил ради жестокости, я умел сдерживать себя. Я не позволял себе стать убийцей. Я бы никогда в жизни не убил человека, которого люблю. И даже несмотря на то, что Фредерик сводил меня с ума от злости, я дорожил им достаточно, чтобы сохранить его жизнь.

Мы оба тяжело дышали, к тому времени, как Фредерик применил одно из своих идиотских карате движений, и я упал на задницу. Он встал надо мной, протягивая мне руку.

Мирное предложение разрушило напряжение, и я сжал его руку, позволяя ему поднять меня на ноги

Я провел языком по внешней стороне губы, с удовлетворением обнаруживая там рану.

— Ты становишься более агрессивным с возрастом, Ру, — пробормотал я, проводя пальцем по ране.

Он фыркнул, проводя рукой по своим взлохмаченным волосам.

— Ты заслужил это. Это было за Тесс. За то, что ты ударил ее и вел себя, как придурок. Ты не вернешь ее, заставляя сильнее закрываться в себе.

— Но это то, на что она всегда реагировала! Она жаждала боли! Она жаждала того же, что и я. Она — зеркальное отражение меня, Ру, и я так сильно скучаю по ней. — Черт возьми, откуда это взялось?

Я бросил на него сердитый взгляд, желая, чтобы я мог держать рот на замке.

Фредерик кивнул, сияние медленно озарило его взгляд.

— Ты сказал, что она желала того же, что и ты. — Он склонил голову, отступая на пару шагов, прежде чем повернуться ко мне. — Ты когда-нибудь позволял ей бить себя? Хлестать плеткой?

Я схватил стакан с приставного столика и запустил им в его голову.

«Что за херню он нес! Позволить ей ударить меня! Ни за что. Исключено».

Фредерик уклонился от летящего стакана; он разбился о стену, присоединяясь к куче осколков фарфора и увядших цветов.

Друг поднял руки в знаке капитуляции, с идеей, блеснувшей в голубых глазах.

— Стой! Выслушай меня! А что, если ты ей разрешишь сделать те же самые вещи, что ты делал с ней?

Мои челюсти сжалась, когда паника стремительно распространилась по телу. Ничего не страшило меня больше этого. Я напряженно сглотнул от мысли о Тесс, причиняющей мне боль, связывающей, унижающей меня — заставляющей умолять. Полностью доминирующей надо мной.

— Il n’y a pas moyen putain. Je ne peux pas faire ça ( прим. пер. с фр. Ни за что. Я просто не смогу сделать этого). — Я покачал головой.— Исключено.

Но Фредерик не оставлял идею в покое. Он направился вперед, спешно говоря. Но я не желал слушать. Я бы сделал все, что было в моих силах, чтобы вернуть Тесс обратно, но отнять у меня все, что я сделал своим? Я даже не хотел думать об этом, это слишком ранило. Это было невозможно. Именно поэтому я даже не додумался до этой идеи сам.

Это бы убило меня.

— Тесс сказала прошлой ночью, что ее заставляли причинять боль другим. Ты сам сказал, что она достаточно сильная, чтобы справиться со всем, что ее заставляли делать люди. Но что, если она не настолько сильная, чтобы причинять боль другим? Что, если она закрывается, потому что не желает чувствовать боль, моменты, когда причиняла страдания другим, или что-то еще боле ужасное?

Я отшатнулся, пытаясь всеми силами игнорировать его логику.

Он загнал меня в угол около дивана, добивая.

— Если бы я был на твоем месте, и если бы постоянно говорил, что люблю ее так сильно, как постоянно повторяешь ты, я бы сделал все, что угодно.

— Я бы сделал все, что угодно, но только не это.

— А это, значит, не сделал бы? Подумай об этом, Кью.

Ярость от драки вновь вспыхнула во мне.

— Ты говоришь о том, что мне нужно, чтобы она причинила мне боль. Это то, что мне нужно сделать, чтобы вернуть ее обратно и сломать каждую стену, что она воздвигла. Ты говоришь, что мне нужно пожертвовать своей собственной кожей, моей собственной болью, чтобы вернуть ее обратно. — Я вздохнул, желая вымыть свой рот. — Ты просишь меня о невозможном, Ру.