Квинтэссенция Кью (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 56

Кожаный Шакал поцеловал Белокурого Ангела, потираясь своей ужасной мордой об ее лицо. Она зарыдала еще сильнее и начала извиваться.

— П-прекратите это! — прокричала я.

Внезапно хлесткая, звучная пощечина обрушилась на мою щеку.

— Что я только что сказал, прелесть? — Белый Грызун покачал головой, предостерегая меня. — Тебе необходимо учиться.

«Он сказал что-то насчет боли? Неповиновения? Нельзя было проявлять неповиновение?»

— Не подчиняйся. Борись. Я иду за тобой, Тесс! — Кью неистовствовал в моей голове.

Но если я буду сопротивляться, тогда пострадаю. Почему я должна потворствовать такой боли? Это же глупо.

— Вот, кто ты есть на самом деле. Ты слишком сильная, чтобы позволять им делать это с собой.

Кью испарился, на его место вернулся Белый Грызун. Он спросил меня:

— Ты еще со мной, малышка? — Он пристально вперился в мои глаза, но я не могла сосредоточиться на нем. Его образ оставался размытым и пылающим огнем.

Шакал плюнул на свою лапу и потер когтями между ног Белокурого Ангела. Ее хныканье сменилось на рваное тяжелое дыхание и мольбы.

— Прекратите. Пожалуйста. Я сделаю все, что вы хотите. Пожалуйста. Не нужно делать этого.

— П-послушайте ее! П-прекратите!

Удар в грудь.

Бл*дь, этот ощущался больнее всего. Чувствительные ткани горели и вопили от нестерпимой боли.

— Учись, девочка. Противостояние приравнивается к боли. В следующий раз я не буду таким добрым.

«В следующий раз? В какой следующий раз?»

Связные мысли покинули меня, и я еще глубже погрузилась в дымку.

Я замерзла. Так замерзла. Насекомые поглотили мое тело. Я явственно чувствовала, как они ползали в моей крови. Пожирали мой мозг.

Белокурый Ангел внезапно взревела от боли и разразилась отчаянным криком. Я смотрела с жутким страхом, как Кожаный Шакал толкнулся своим отвратительным членом внутрь нее. Он издал глубокий стон и облизал губы, смотря пристально в мои глаза.

— Ты следующая, гребаная сука. Смотри, как я трахаю ее. Ты будешь на ее месте. — Он толкался вновь и вновь в ее тело. — О, да. Ты примешь меня целиком. Я отплачу сполна тебе за твое сопротивление.

Страх полностью поглотил меня, наводняя еще большим количеством пауков и саранчи.

Белокурый Ангел была смертельно спокойной. Ее тело покачивалось от того, что Шакал толкался в нее, и из ее глаз, не переставая, струились слезы, но ее выражение лица выражало безразличие, когда состояние шока завладело разумом. Я буквально услышала щелчок, когда ее разум сломался.

Нет!

Я обезумела.

Я вырывалась и кричала, не заботясь о том, что мое тело не сможет выдержать момент, когда на него обрушатся побои. Ничего больше не имело значения, кроме желания освободиться. Я хотела убить Кожаного Шакала. Хотела спасти Белокурого Ангела.

«Пошли прочь от нее. Это не честно! Бедная девочка».

Ярость одержала верх над наркотиками на единственное драгоценное мгновение, и я закричала:

— Отвали от нее! Отвали от нее, ублюдок!

Боль.

Распространяющаяся боль.

Меня вырвало, вызывая неистовую боль в груди. Мучения кружились вихрем в голове, угрожая погрузить меня в состояние беспамятства.

Белый Грызун стоял надо мной с плоскогубцами. Его глаза были мрачными, а челюсти сжатыми.

— Смотри, что ты вынуждаешь меня делать. Учись!

Я взглянула вниз, вновь поглощенная галлюцинациями под действием наркотика.

Мой средний палец был сломан надвое. Кость торчала из кожи, а кровь хлестала. Черви появились из раны, извиваясь в воздухе.

Пульсация становилась все хуже и хуже. Я хотела оторвать руку, чтобы избавиться от пульсации.

— Нееееееет!

— Да. Бл*дь, да. — Кожаный Шакал тяжело дышал, сильнее вдалбливаясь в свою жертву. Она зажмурила глаза и претерпевала мучения.

Я рыдала. Это было извращенно, так извращенно. Я отрыла рот, чтобы сказать Кожаному Шакалу остановиться. Оставить ее, но петля из страха душила меня.

«Противостояние означает боль».

Мой язык онемел, и взгляд устремился к Белому Грызуну. Он помахал плоскогубцами перед моим лицом.

— Ты еще не усвоила урок?

Несмотря не на что, да, я усвоила урок. Мое тело было перестроено. Разум был подчинен химическим веществам.

Все, что я полагала, мне было известно до этого момента, было перепрограммировано. Боль была отвратительной. Боль была мерзкой. Я хотела убежать от боли и скрываться от нее вечно. Больше никогда я бы не пожелала почувствовать вновь тонкую грань между страстью и сладкими муками.

Никогда больше я не позволю Кью прикоснуться ко мне вновь.

Ни за что на свете, я бы не пожелала вновь обнаружить себя в том хаосе, который представляла из себя. Я была совершенно потерянной.

Кожаный Шакал застонал, вдалбливаясь сильнее, заставляя раскачиваться кровать, когда он кончил. Белокурый Ангел отчасти вздохнула, отчасти всхлипнула, когда он вышел из нее.

Небольшое чувство облегчения от того, что он закончил с ней, было разрушено, когда он перевел взгляд на меня.

— Дай мне пять минут, путана. Затем я весь твой.

Мои губы растянулись, чтобы я могла издать рычание, но холодное прикосновение металла окружило мой мизинец. Белый Грызун пробормотал:

— Ты уверена, что хочешь сказать, что собиралась?

Я стиснула глаза. Если я отвечу «да», могу подтолкнуть их к тому, чтобы они убили меня. Я могу заставить их освободить меня.

«Скажи это, Тесс. Покончи с этим».

— Она, вероятно, нет, но отвечу за нее.

Этот голос.

Сквозившая в нем мягкость, идеально граничившая с жестокостью.

Я знала этот голос. В другой жизни. В более счастливой жизни.

Мое сердце забилось в своем медленном ритме, настолько замученное от усталости, что оно едва стучало. Потребовалась вся моя оставшаяся энергия, чтобы я могла повернуть голову в сторону двери.

Восхитительный ангел с черными крыльями, который был родом из моих галлюцинаций, вновь вернулся. Его трехметровый размах крыльев заполнил всю комнату, сияя черным огнем и смертельной яростью. Стая ворон порхала вокруг него, превращая исчезающую комнату в водоворот перьев.

Белый Грызун развернулся и встретился лицом к лицу с новым видением. Я вздохнула и отчаянно хотела, чтобы оно было реальным. Я хотела, чтобы он был настоящим, чтобы я могла, наконец, расслабиться и быть в безопасности.

— Как, мать твою, ты попал сюда? — прорычал Белый Грызун, кидаясь вперед к плоду моего воображения, вооруженный плоскогубцами. Вороны начали пронзительно каркать и нападать на него сверху, обрушивая свои небольшие черные бомбы с глазами-бусинками, но это не остановило его.

Райан-людоед появился позади моего видения, бросаясь на ангела. Но Кью стремительно развернулся, и громкий звук выстрела заполнил комнату.

Череп Райана взорвался, разлетаясь в стороны крохотными капельками тумана, когда его тело рухнуло на пол. Белый Грызун отпрянул назад, бросая на пол плоскогубцы, в тот момент, когда еще больше ангелов ворвалось в комнату.

Чернокрылый ангел Кью подлетел ко мне в ту же секунду, шелестя перьями, а его глаза с ужасом скользнули по мне. Я хотела сказать моему видению, чтобы он забрал меня с собой. Чтобы он спас меня. Мне было совершенно похрену, если уйти — это значило умереть. Только не тогда, когда я могла уйти с ним.

«Забери меня. Я готова уйти. Я готова отправиться с тобой».

— Франко. Attrape ce fils de pute ( прим.пер. фр.Держи этого сукиного сына).

Я сморгнула, когда мужчина появился позади черных крыльев Кью. Его мускулистая грудь блестела золотистым мехом, и изумрудные глаза сверкали как две полные луны.

— С огромным удовольствием, — пробормотал Золотой Человек.

— Постой. Не делай этого, — проговорил Белый Грызун, плотно прижимаясь спиной к стене, на которой проступала плесень.