Десять горячих дней (СИ) - "IN Movies" - Страница 24

      - Макс, ну не молчи. Ну скажи что-нибудь! Ну пожалуйста, Макс!

      Похоже, он был расстроен и боялся, как бы я чего с собой не сделал. Я не хотел с ним разговаривать. Ни видеть, ни слышать тоже не хотел. Или он думает, что после того, как натянул меня, я вешаться побегу? Ага, сейчас! Не дождётся. Скорее сам подвешу его за одно место.

      - Макс, ну ответь, пожалуйста. Сам не знаю, что на меня нашло. Ну дурака свалял! Ну дебил конченый! Но и ты пойми, мне же всё это нелегко. Я когда понял, что к хуям неравнодушен... Чуть не рехнулся, - я услышал шуршание с той стороны двери. Похоже, Лёха, прислонившись спиной, съехал по ней вниз. - Я же жениться собирался... Думал, что нормальный...

      - А, понятно, ты меня ненормальным считаешь. Уродом! - я громко шмыгнул.

      - Макс, ты там что, плачешь?

      Ну вот ещё! Я брезгливо фыркнул. Он за кого меня принимает? За обиженную тёлку?

      - Нет!

      - А чё?

      - Ничё! Тоже мне... Распизделся... Я в шестнадцать, когда понял, вены резал... Умереть хотел...

      - Чё, правда?

      - Правда.

      - Я не знал...

      - Да что ты вообще обо мне знал? - я тяжело вздохнул, глядя на себя в зеркало. Вид у меня был не из лучших - волосы всклокочены, глаза красные, на лице нездоровый румянец. Пустив холодную воду, я несколько раз умылся. Стало немного легче. Гнев потихоньку отступал.

      Чёрт! Из-за этого ублюдка сорвалась встреча с Ильёй. Наверное, он решит, что я его обманул. Да, нехорошо с парнем получилось. Даже и не знаю, как буду оправдываться, когда снова увижусь с ним. Хотя после такого динамо он вряд ли захочет со мной разговаривать.

      - Макс, - за дверью опять послышался тоскливый Лёхин голос, - может, выйдешь, поговорим?

      Он всю ночь собирается под дверью гнусить?

      - О чём? - прохрипел я, не понимая, о чём вообще можно разговаривать с этим подонком.

      - Ну-у... - Лёха замялся.

      - О том, что ты похерил нашу дружбу? - хмыкнул я. - Ты об этом хотел поговорить, дятел?

      - Блядь, Макс! Да какая, на хер, дружба! Ты же... Ты...

      - Что я? Ну? Давай, договаривай!

      Сделав небольшую паузу, он шумно вздохнул.

      - Выйди, а? Не могу я вот так, через дверь...

      - Думаешь, я сейчас хочу видеть твою рожу?

      - Ну блядь, Макс! Я как человека тебя прошу...

      - Надо же! Как человека...

      - Ну чё ты к словам цепляешься?

      - Если бы ты меня говном не считал, может, и не цеплялся бы. Ты же последние дни иначе, чем сукой и пидорасом меня не называл. Забыл?

      - Да блядь, Макс... Ну прости...

      - Прости... - хмыкнул я. - А за то, что ты мне очко чуть в клочья не разодрал, тоже «прости»?.. Мразь!

      - Ну не знаю я, что на меня нашло, - заскулил он. - Я как там, на пляже, тебя увидел... Ну с этим... С белобрысым... - Что? Я вытаращился. Что он сказал? Он что, меня приревновал? - ...Чуть с ума не сошёл. Искал тебя целый день... Поговорить хотел...

      Дыхание тут же сбилось с привычного ритма, сердце громко забу́хало в рёбра, заставляя пылать уши и щёки. Я нервно сглотнул и замер, боясь пошевелиться, чтобы неловким движением не спугнуть Лёху. Его признание поразило меня.

      - А когда ты уходить собрался, то... - он досадливо цыкнул. - В общем, Макс, я... Я... не знаю... Меня выносит, когда думаю, что ты там... с кем-то...

      Внутри что-то оборвалось и, упав в утробу, скрутило диким желанием. По телу прокатилась щекотливая волна мурашек.

      Я подошёл вплотную к двери и остановился, не решаясь повернуть ручку. Там, с той стороны, прижавшись спиной к дверному полотну, сидел он и напряжённо ждал.

22

  Лёха

      Замок, наконец, щёлкнул. Я вскочил с пола и сделал шаг назад. На пороге стоял Макс, бледный, с всклокоченными волосами. Его плотно сжатые губы сплющились в тонкую линию, голубые глаза налились свинцом. Он тяжело дышал. В тот же миг мне в челюсть прилетел мощный удар, и я чуть не упал. Не успел я опомниться, как Макс снова замахнулся и ударил.

      На этот раз удар был таким, что я врезался спиной в стену и замычал от резко вступившей боли. Надо отдать должное - рука у Макса была тяжёлой. Я стоял у стены, потирая ушибленное место, и понимал, что заслужил. Если бы сейчас он захотел избить меня до полусмерти, я бы ему позволил. Я чувствовал себя последней дрянью и не мог посмотреть ему в глаза.

      - А теперь я тебя слушаю, - поморщившись, Макс уселся на кровать. - Ну и что ты хотел мне сказать?

      Мысли, роившиеся до этого в голове, моментально куда-то исчезли. Я стоял перед ним, виновато опустив глаза, и молчал.

      - Ну? - он терпеливо ждал. - Ты хотел, чтобы я вышел. И что дальше?

      - Прости, - пролепетал я.

      Он криво ухмыльнулся.

      - Это я уже слышал. Может, хочешь что-то добавить?

      - Макс, я дурак...