Иван Мореход (СИ) - Лысак Сергей Васильевич - Страница 57

Переход через Мраморное море не занял много времени, и вечером стали на якорь возле Гелиболу -- небольшого городка на самом входе в Дарданеллы, расположенного на румелийском берегу. Здесь уже стояло несколько кораблей, и вокруг сновали рыбацкие лодки. Конечно, до вавилонского столпотворения Истанбула было далеко, но Гелиболу был самым крупным поселением в округе, как сказал Ставрос, поэтому базар здесь был довольно-таки неплохой. И если есть надобность, всегда можно закупить необходимые припасы. Сейчас отправляться на берег было уже поздно, да и не хотелось нарваться на непредвиденную задержку, поэтому все остались на борту. Надо отдохнуть перед завтрашним проходом Дарданелл. Пролив хоть и гораздо шире Босфора, но также и значительно длиннее. Как бы не пришлось на него весь день потратить. А это значит, что предстоит напряженная работа с парусами в узкости, где действуют сильные течения, и где надо внимательнейшим образом следить за ветром и своим местоположением. В общем, скучать завтра не придется. Это не спокойный переход через море с попутным ветром, когда работы с парусами минимум, и вокруг ничто не мешает.

Солнце уже скрылось за вершинами холмов, окружающих Гелиболу, и на небе вспыхнули первые звезды. Команда отдыхала, собравшись в кружок на палубе и со смехом обсуждая свои недавние приключения в Истанбуле, а Иван стоял на корме и думал,..

Пока что они все время находились в водах, худо-бедно контролируемых Османской империей. Но сразу после выхода из Дарданелл может быть что угодно. Говорить о хоть каком-то контроле Эгейского моря не приходится. Испанские, французские, генуэзские, венецианские, сардинские, мальтийские и еще бог знает какие пираты творят там, что хотят. А вооружены они -- не чета казачьим стругам. Именно это вынуждало иметь на борту что-то более существенное, чем мушкеты и пистолеты. Правда, в отличие от разномастного и весьма скудного вооружения многих частных турецких посудин, артиллерия "Кирлангич" выглядела боле достойно. Двенадцать шестифунтовок, установленные на палубе, при наличии хороших канониров могли создать массу неприятностей любителям чужого добра. Причем все орудия были одинаковы, что облегчало снабжение ядрами, и сделаны из бронзы, что давало солидную экономию в весе в отличие от чугунных стволов. Сами стволы были отлиты не в Османской империи, а во Франции, о чем говорили нанесенные клейма. Где Искандер раздобыл эти орудия для своего быстроходного кораблика, история умалчивала. Но вот расположены они были не очень удачно -- по шесть на каждый борт. Нос и корма орудий не имели. Хорошо зная тактику действий казаков, а также линейную тактику, применяемую европейскими флотами, в а последнее время и тактику средиземноморских пиратов, Иван считал необходимым максимально усилить кормовой огонь даже в ущерб бортовому, поскольку вести бой "борт в борт" для шебеки, занятой доставкой контрабандного груза, совершенно не нужно. Ей надо не разгромить противника, а удрать от него. Причем желательно без повреждений, способных снизить ей ход. Именно поэтому, едва придя на борт в Керчи, и увидев расположение палубной артиллерии, он сразу же насел на Ставроса, предлагая перенести два орудия на корму, чтобы иметь возможность вести ретирадный огонь по преследователям, а не подворачивать для этого каждый раз, чтобы выстрелить бортом. Ставрос сначала воспринял эту идею скептически. До сих пор "Кирлангич" легко уходила от любого преследования, и ведение ретирадного огня представлялось ему бесполезной тратой боеприпасов. Свою лепту в это внесло также неприятие Ивана, как хоть сколько-нибудь разбирающегося в морском деле человека. Однако, за время перехода через Черное море Ставрос убедился в обратном. Особенно после того, как Иван взял лист бумаги и очень наглядно нарисовал ему схему боя в условиях преследования быстроходным противником. Это от французских и испанских фрегатов "Кирлангич" легко уйдет, с успехом воспользовавшись своей высокой скоростью и возможностью идти гораздо круче к ветру. Но в Средиземном море можно нарваться на такие же быстроходные шебеки магрибских пиратов. Команда "Кирлангич" всего лишь двадцать восемь человек, причем треть из них -- греческие матросы. Как моряки они хороши, но вот как абордажные бойцы -- так себе. А на пиратской посудине может быть до двух сотен вооруженных до зубов головорезов. Рассчитывать в такой ситуации на победу в абордажном бою глупо. Устраивать артиллерийскую дуэль на параллельных курсах тоже не вариант, поскольку растет риск получения повреждений, из-за которых можно лишиться хода. А следствие этого -- неизбежный абордаж. Поэтому остается только уходить и вести по преследователям ретирадный огонь, который может нанести повреждения, способные сбить ход противнику. Ведь все возможные попадания будут приходиться ему в носовую часть, и при получении даже небольшой пробоины течь от набегающего потока воды будет очень сильная. Не исключено также повреждение рангоута и такелажа. Да и просто осознание того, что вокруг падают ядра, следующее из которых может свалиться тебе на голову, очень хорошо эти самые головы остужает. Как знать, может быть пираты решат не связываться с таким кусачим беглецом, которого никак не удается догнать. Но этого можно добиться только при наличии достаточно серьезной кормовой артиллерии, поскольку если заниматься периодическими поворотами в сторону для производства бортового залпа, это неизбежно снизит среднюю скорость и будет приводить к постепенному сокращению дистанции, что для того, кто убегает, очень невыгодно. Последний аргумент Ставроса об утяжелении кормы за счет перемещения туда части орудий Иван тоже опроверг, преподнеся ему наглядный чертеж и ориентировочные расчеты. Орудия бронзовые, вследствие этого имеют меньший вес, нежели чугунные такого же калибра, и установка на далеко выступающей кормовой палубе двух пушек никакого заметного утяжеления кормы не даст. А палуба прочная, выдержит. Остается лишь прорезать порты в кормовом фальшборте и сделать крепления для орудий. Осмотрев еще раз нарисованные схемы, Ставрос вынужден был признать, что смысл в этом есть. Поэтому сразу же после выхода из Золотого Рога начались работы по установке кормовой артиллерии. За дневной переход по Мраморному морю их успели закончить, и теперь Иван стоял возле двух кормовых пушек и прикидывал, что еще можно сделать для усиления боеспособности "Кирлангич".

Надеяться только лишь на превосходство в скорости и маневренности нельзя. Одно единственное удачное попадание ядром в мачту -- и шебека тут же лишится этого превосходства. Хоть вероятность такого попадания и невелика, но когда по тебе палят десятки орудий, здесь уже работает закон больших чисел. Кроме этого, можно быть застигнутым врасплох на близкой дистанции безлунной ночью, или в тумане, и угодить под залп картечи, который превратит все паруса в лохмотья. Да мало ли, что может быть в этих ставшими очень неспокойными водах. Давно прошли времена, когда Османский флот был хозяином восточного Средиземноморья. Сейчас османы кое-как обеспечивают лишь безопасность портов и рейдов, и то не всегда удается. А в море, за пределами дальности стрельбы береговых крепостей, можно рассчитывать лишь на собственные силы. А поскольку этих сил в данный момент не так чтобы очень много, предстоит хорошо подумать, как использовать их наиболее эффективно. За этим занятием и застал его Бахир, тихонько подойдя и переминаясь с ноги на ногу, явно желая о чем-то спросить, но не решаясь. Иван решил ему помочь преодолеть робость.

-- Что не спишь, Бахир? Завтра вставать с рассветом.

-- Простите, Хасан-бей... Все не решался извиниться перед Вами и поблагодарить за то, что пытались выгородить меня перед кади, и хотели отпустить до прихода стражи.

-- Да ладно, Бахир, не переживай. Я зла не держу. Лучше скажи, не жалеешь, что сюда попал?