Месть Атлантиды 2. Королева (СИ) - "Extazyflame" - Страница 31

Элика поерзала. Юлий Кантун. Так вот, где она слышала это имя!

Дарк ничего этого не видел. Просто говорил, с болью в глазах глядя в одну точку.

- Я не вернусь в Кассиопею. Долгие зимы обмана, беспрекословного преданного служения тому, кто оказался этого не достоин. Его себялюбие сделало его слабым. В его армии процветает вовсе не патриотизм и боевой дух, нет. Военная система погрязла в коррупции, карьеризме, тщеславии и отсутствии настоящей дисциплины. Чувство локтя и братства больше не царит там. Воины сражаются друг с другом за право выслужиться и получить кусок побольше. Подлость и устранение самых сильных конкурентов стало обычным делом. Принцесса, я наблюдал это долгие годы.

Элика была потрясена. Залпом допив вино, повернулась к воину, встретив его решительный взгляд.

-Дарк, я не могу понять... Ведь ты не бежишь от смерти и боя, нет. Часть тебя вспыхнула жарким пламенем противостояния при мысли о настоящем сражении... Кассий ответил категоричным отказом на мое письмо. Но ты вернешь себе попранную славу, и, кроме того, убьешь предателя....

- Принцесса, я провел много времени подле тебя. Первые дни я жил мыслью, что однажды заставлю тебя заплатить за мое унижение. Но потом... Я вошел в ваш мир, я увидел его цвет. Цвет славы и процветания. Цвет единства и крепких уз. Цвет чести и достоинства. Мир, в котором нет места подлости, лицемерию и борьбе за самого себя... Мир разумного процветания и несокрушимой силы. В моей родной империи отношение к женщинам иное. Так было всегда. И сейчас мне мерзко осознавать это... то, что мы всегда столь предвзято относились к Атланте. Но лишь матриархат достигнет высшей степени процветания. Я заблуждался. И будь у меня такая возможность, я бы принес присягу на верность тебе, моя королева. Потому что ты самая достойная воительница из всех, которых видел этот мир!

- Дарк... - ошеломленно выговорила Элика, вскидывая руку, чтобы приложить к его губам. Но он решительно перехватил ее ладонь.

- Новости и сплетни не скрыть стенами дворца. Я знаю, в чьих руках ты находилась в Кассиопее. И я могу лишь предполагать, насколько тяжелой была твоя участь по сравнению с моей. Я восхищаюсь твоим мужеством и несгибаемой силой воли. Что этот человек сотворил с тобой, что ты ищешь поцелуев плети в моих объятиях вместо жарких поцелуев, которые я готов дарить тебе нескончаемо? Исход войны ведом лишь богам. Но я знаю, окажись ты проигравшей, какие муки тебя ожидают. Поэтому я не вернусь. Я готов присягнуть тебе на верность и быть рядом на поле боя. Не ради мести и не во имя обиды на своего бывшего правителя. Я не позволю погибнуть женщине, которая за столь короткое время стала для меня прообразом чести и достоинства. Если бы эти качества имели имена, у них бы были твои глаза и твоя улыбка. Я буду рядом и уничтожу любого, кто посмеет посягнуть на тебя. Я не отдам тебя в их руки, я убью любого, кто посмеет об этом помыслить! Потому что я... Я люблю тебя!

- Любишь? -Элика отвернулась. Слезы безысходности сами покатились по ее щекам. Этот мужчина словно вскрыл нарыв кровоточащего сердца, одними своими словами.

Это неправильно... И даже твои слова не исцелят мою душу... Ибо он − не ты...

- Каждый раз, наедине со мной, ты жаждешь одного. Заглушить боль своего сердца иной болью. Даже в первые разы меня это не удивило. Наоборот, позволило понять тебя. Прикоснуться к твоему сердцу и понять, сколь сильна была причиненная тебе боль... Но ты не сломалась. Пусть твое сердце истекает кровью, ты не ожесточилась и не возненавидела весь мир.

- Дарк, замолчи, - крупная дрожь сотрясала плечи девушки. - Ты не понимаешь, о чем просишь! Присягнуть мне на верность? Прообраз чести? Прошу, не говори обо мне так. Моя душа отравлена Тьмой и ядом мести. Я ничем не лучше его. Жажда себялюбия и мести едины. Я не та, кем ты меня считаешь. Я не хочу, чтобы настал день, когда рухнут твои идеалы. Не хочу!

Сильные руки сжали ее плечи, прогоняя мрак отчаяния прочь. Элика доверчиво прижалась, к его сильной груди. На миг их глаза встретились − глаза двух людей, которые смогли досконально понять друг друга.

- Люби меня сегодня так, как я прошу тебя каждый раз. Забери мое чувство вины. Высеки его вместе с кровью, если понадобится... Просто лиши меня этих сомнений!

Страстный поцелуй заглушил ее слабые всхлипы. Резкий, неотвратимый, прикусывающий пухлые губы до крови. Дарк подхватил ее на руки, вновь становясь тем самым, кем она и хотела его видеть - сильным, решительным, безжалостным, но не во имя себя, а лишь ради ее блага.

- Ты так устала быть сильной... - жарко прошептал он в ее губы. Поколебавшись, будущая матриарх призналась ему в том, о чем хотела молчать. Может, надеясь на то, что он будет еще более жесток от этой новой информации.

- Юлий Кантун стал новым легатом Кассия. Мне жаль.

Ни один мускул не дрогнул на волевом лице воина, павшего жертвой предательства своего соратника. Возможно, он догадывался об этом с самого начала. На деле же, его мысли были сейчас далеко. Он из последних сил пытался задавить в себе ненависть и ярость, направленную сейчас лишь на одного человека, который был далеко. Ярость не имела ничего общего с тем, что царь Кассиопеи назначил новым легатом его непримиримого врага. Дарк сжал кулаки, подавляя свою агрессию на бывшего повелителя, чтобы она ни в коем случае сейчас не передалась через его руки любимой девочке, чей мир рухнул за столь короткое время, предав ее и отдав тьме чужих страстей. То, о чем она просила каждый раз, было так неправильно, так противоестественно.

Видит Эдер, первое время он испытывал ничем не передаваемую эйфорию, опуская эту дерзкую, гордую атланку на колени, насилуя ее пухлые губы и шелковистую мягкость горла с яростью загнанного раба и восторгом преодолевшего засаду победителя одновременно. Плеть писала картину страдания и власти на ее смуглой коже легко и непринужденно, и мужчина наслаждался этой пусть обманчивой, фальшивой, но все же возможностью утвердить свою власть и доказать самому себе иллюзорную свободу. Первый раз... Второй... Третий... А потом произошло что-то невероятное. Плеть выпадала из его дрожащих пальцев, кнут он категорически отказывался использовать, кроме как на тренировках, под угрозой избиения и щелчка ошейника на своей шее − будущая королева умела быть жестокой, если ее желания не исполнялись. Больше всего ему хотелось сжимать эту потерянную девочку в своих объятиях, покрывать ее тело нежными поцелуями, именно таким образом очистить ее память от болезненных воспоминаний, показать правильную сторону любви, светлую и лишенную зла.

Он прекрасно понимал, что полюбил без взаимности. Принцесса Атланты и без того преподнесла ему самый щедрый подарок − свое уважение и доверие, в силу непредвзятости и мудрости. Но он и не желал большего.

Сейчас же воин, скрепя сердце, сжал ее крепче, радуясь тому, что никогда в жизни не терял контроль и не пытался разбудить в себе внутреннего зверя. Она играла с ним в эти жестокие игры, лишь зная наверняка, что сможет остановить его словом, либо жестом, что за каждый нанесенный ей удар он несет полную ответственность, что боль освободит душу от иных мук, а не усугубит их еще сильнее. Каждый раз, опуская на ее пылающую спину смоченный в ледяной воде отрез шелка, чтобы забрать жар боли, он видел ее улыбку. Улыбку, в искренности которой сомневаться не приходилось. После необходимой, как кислород, экзекуции Элика превращалась в маленького жизнерадостного ребенка. Швыряла в него шелковыми подушками, прячась за столбиками кровати, брызгала водой прямо в лицо, шутливо сжимала локтями его шею и на короткие мгновения становилась счастливой и умиротворенной. Наверное, не полюбить ее было просто невозможно.