Реальный Gameррой (СИ) - Калинин Алексей Николаевич "lemex31" - Страница 62

– Да, я уже даже могу встать и идти. Но пока немного посижу. Вы идите, а я чуть позже встану.

Девушка ещё раз оглядывает меня озабоченным взглядом и потом нерешительно отходит. Впрочем, через пять метров она решает вернуться.

– Я не могу так просто уйти. Как хотя бы зовут моего спасителя?

Как там говорили агенты «007»? Надо попытаться спародировать эту вальяжно – героическую интонацию.

– Бонд, Караев Бонд.

– Что? – переспрашивает девушка.

– Боря, Караев Боря! – повторяю я, на сей раз правильно.

Девушка смеется колокольчиковым смехом и ещё раз напоминает мне Оксану. Есть между ними какая-то неуловимая схожесть.

– Спасибо тебе, Караев Боря. Чудо-богатырь и защитник всех обиженных и угнетенных, – она целует меня в щеку, а я подмигиваю в ответ.

Девушка ещё раз смеется и упархивает прочь, как цветочная фея. Правда, какая фея может быть в начале зимы? Но пусть будет фея. А я закладываю руки за голову и ложусь на спину.

Повреждения + 16 %

Здоровье – 12 %

Самоконтроль + 5 %

Сила + 4 %

Скорость – 2 %

Ловкость -4 %

Дебафы чередуются с бафами, а мне плевать. Какое же красивое небо… Белые пуховые облака ползут по бирюзовой глубине. Настроение отличное, даже хочется немножко петь, но я сдерживаюсь, ибо пою всегда громко, но противно.

Плевать, что меня уволили. Найду новую работу. Плевать!

Плевать, что забрали деньги – займу у родителей и как-нибудь перебьюсь. Плевать!

Плевать, что Юрий остается безнаказанным, рано или поздно, но кара его настигнет. Плевать!

Вот на Оксану я наплевать не могу, как бы не старался…

– Ну, напился и развалился на солнышке. Вот отморозишь себе бубенчики и будешь мудозвоном, – слышится старческий голос.

Я поднимаю голову. На меня укоризненно смотрит старушка с потрепанной сумкой в руках. Крепдешиновое зеленовато-серое пальто напоминает осеннюю лужайку.

– Чего уставился-то? Поднимайся и домой иди, пока милицию не вызвала! – грозит она сухоньким кулачком.

– Так нет милиции, полиция давно уже! – отвечаю я.

– Всё одно нечего валяться. Вставай и иди домой.

Я уважаю старость. Поэтому пришлось подняться, несмотря на боль и ноющие мышцы. Бабулька мне ещё раз грозит кулачком, а я улыбаюсь ей в ответ и отправляюсь домой.

Улыбаюсь прохожим, улыбаюсь деревьям, улыбаюсь птицам…

Дома отключаю телефон, в ванной смываю с себя этот день и ложусь спать – наконец-то я смогу отоспаться!

Утро начинается великолепно. Пусть тело болит до кончиков волос, пусть блямба под глазом заставляет надеть очки как у Шварценеггера из фильма «Терминатор», пусть я не знаю, чем буду заниматься дальше, но утро всё равно начинается великолепно. Я жив и это не может не радовать. Я прочувствовал в полной мере всю бездну разочарования и дальше будет только счастье – иначе и быть не может.

Радость + 15 %

Уверенность + 10 %

Самоконтроль + 8 %

Черепах бессовестно дрыхнет и очень похож на хоккейную шайбу. Так и подмывает запулить под тумбочку телевизора с криком: «Го-о-ол!» Он вряд ли это оценит, поэтому оставляю лежать на полу. Лишь обновил подвядшие листья салата. Если проснется, то не будет проклинать по-черепашьи того, кто его приручил.

«Бегунок» на работе оформляется быстро. Сослуживцы смотрят на меня по-разному, кто с осуждением, кто с пониманием, кто с отвращением, кто с сочувствием. Слух о том, что запись с голосом Юрия оказался подлогом, будоражит умы сотрудников, и они разделились на два лагеря. Кто-то говорил, что я такого не мог сказать, другие верят в худшее. Мне же плевать.

Дверь в кабинет Оксаны закрыта, может, это и к лучшему – с глаз долой из сердца вон. Девчонки из бухгалтерии смотрят с сочувствием, у моих «феечек» глаза на мокром месте. Но вот и всё – получена последняя подпись, и я иду к Наталье в кабинет за трудовой книжкой.

– Что случилось? – кивает она на моё побитое лицо. – Напился с горя и подрался?

– Да нет, всего лишь поскользнулся на банановой кожуре. Упал, очнулся – фингал.

– А-а, ну ты извини, что наше приключение так плохо заканчивается. Могу только обещать, что я не оставлю Юру в покое. Я его рано или поздно, но выведу с предприятия, как клопов со старого дивана.

Я улыбаюсь, но тем не менее подписываю бумаги и получаю на руки трудовую книжку. Цветом обложка похожа на пальто бабульки с потрепанной сумкой. Я душевно прощаюсь с Натальей, выслушиваю пожелания не пропадать и переписываться. В ответ обещаю заехать на чай с тортом. Понятно, что переписываться мы не будем, да и нет такого торта, которым меня заманишь к Наталье, но вежливость есть вежливость.

– Караев, зайди попрощаться! – одергивает голос начальника логистики, когда я прохожу мимо его двери.

Хотел же потихоньку уйти и не возвращаться, так нет же…

– Что-то важное? – захожу я в кабинет и закрываю дверь.

– Да, важное. Для меня важное. В общем, Караев, я рад, что ты нас покидаешь. Работник из тебя так себе, думаю, что на твое место придет какая-нибудь симпатичная девчоночка, более покладистая и сговорчивая. А тебе на будущее урок – нечего спорить с руководством и тем более переходить ему дорогу.

– У тебя всё?

– У вас, – поправляет он с улыбкой.

– У тебя всё? – я стараюсь, чтобы в голосе прозвучала угроза.

– Ой ладно, ты и так уже наказан. Удачи тебе желать не буду. Но знай, что за Оксаной я пригляжу, – он делает жест рукой, будто чистит зубы, а языком оттягивает щеку. – Она у меня…

Договорить он не успевает. Мой кулак со звучным хряпаньем впивается ему в переносицу. Юрий вместе с креслом отлетает к окну и падает на пол. Волк внутри меня удовлетворенно облизывается и скалит белоснежные клыки в ухмылке.

В глазах лежащего человека я вижу страх. Такой страх бывает у человека, когда на него наставляют оружие. У меня в руках ничего нет, но я сам как оружие. Я снимаю очки и показываю свои боевые трофеи разного цвета. Ласково улыбаюсь…

– Попытаешься встать – завалю. Попытаешься лезть к Оксане – завалю. Попытаешься строить мне козни… Дальше ты знаешь, Юра, – я пытаюсь скопировать интонации Данилы Багрова из фильма «Брат».

Юрий остается лежать на месте, лишь следит за мной испуганными глазами. Куда только подевался напыщенный болван, который сидел на стуле и думал, что одержал победу? Я сплевываю и выхожу из кабинета. Лишь на выходе из здания ощущаю, как от адреналина дрожат пальцы.

Холодный воздух втягивается со свистом. Нужно немного успокоиться и я не могу придумать ничего лучше, чем подойти к курилке. Там уже стоит Гарик и ещё двое ребят.

– Ну, как? Всех обежал? – спрашивает Гарик.

– Да, теперь здесь ничего не держит. Дай сигарету.

– Может, не надо? Столько держался.

– Не хочешь, не давай. Вован, – обращаюсь я к светловолосому парню со склада, – выручи сигаретой.

– Для такого дела не жалко, – Володя протягивает красный «Винстон».

Я беру эту маленькую штучку, калибра 7,62 и кручу её в пальцах. Запах табака касается ноздрей. Эх, прощай здоровье! Может, брошу в следующий раз. Я сжимаю губами фильтр и тянусь к огоньку зажигалки…

– А вот этого не надо! – из-за моего плеча выныривает женская рука и легко вынимает сигарету из губ.

Запах духов… запах тертой смородины и скошенной травы, цветущей георгины и сломанных веток. Так может пахнуть только одно божественное существо на этом адском предприятии. Она! Оксана Евгеньевна! Моя тайная любовь, мой ангел во плоти, мой фатум и моя погибель. Я оборачиваюсь и встречаю её улыбку.

– Не должен мой парень губить здоровье! – твердо произносит она и впивается губами в мои губы. На сей раз крепко, от души, так мало похож этот поцелуй на тот, который случился в карельском коттедже.