Клуб любителей книги (СИ) - Гаан Лилия Николаевна - Страница 26

- Чего? - и тут же смущенно откашлявшись, сама себя поправила, возвращая юбку на место.- О чем вы говорите, Клара Федоровна?

- Ну, как же,- дама оживленно подскакивала рядом,- ведь теперь моя Катька поедет за границу, и уж если твоей долговязой Алке удалось отхватить себе богатого иностранца, то уж моей-то красавице Катюше, тем более, сам Бог велел встретить своего принца! Богатого и знаменитого!

У меня сложилось смутное ощущение, что я все это уже когда-то слышала. Может, в другой жизни? Но чем дальше неизвестно чему радовалась Петрова, тем яснее мне становилось, что так далеко заглядывать не надо. Это был фильм-сказка гениального А. Роу «Морозко» с моей любимой актрисой Инной Чуриковой в главной роли. Помните, мать Марфушеньки говорит своему деду, мол, Настьке Морозко жениха крестьянина дал, а моей Марфушеньке-душеньке барина-боярина припасет, или что-то в этом роде. Смысл нашего разговора с Петровой был именно таков.

Я порадовалась её энтузиазму и вернулась к работе.

Достали они меня все! Вот так и вижу забитые потенциальными женихами аэропорты мира и отдельно, дожидающихся самолетов из России принцев с табличками в руках: «Встречаем невест из Емска»!

К концу дня подтянулась и Роза Сергеевна. Она, правда, не стала доставать меня разными глупостями, но все же нашла нужным поздравить.

- Я рада за Аллочку! Поздравьте её от меня! И вас поздравляю!

- Спасибо,- тяжело вздохнула я,- хотя... Дочь уедет куда-то к черту на кулички! Одна, среди чужих людей, за границей! Да и как там ещё приживется?

- Вам, Людочка, не понравились родители жениха?

Я задумалась. Если честно, то Карсаи мне пришлись по душе, не смотря на такую гигантскую разницу в положении. Но какие они у себя дома?

- Мне показалось, что эти венгры - неплохие люди, но как знать, как сложится у Алки жизнь? А вдруг она трижды пожалеет, что вышла замуж за Вита?

Роза Сергеевна тяжело вздохнула.

- Лучше трижды пожалеть, что ты что-то сделал, чем ни о чем не жалея, тянуть свои дни в вакуумной пустоте! И не понятно, зачем ты пришел в этот мир, кому нужен? Этот мальчик - Вит ведь не виноват, что родился в другой стране и в состоятельной семье? Главное, чтобы Аллочку любил!

Она была права, хотя в тот момент мне было тяжело осознать всю мудрость её слов. Тут и собственная неудачная жизнь, и безденежье, и висящий над моей головой топор грядущего одиночества. Очень трудно расставаться с единственной дочерью!

Тогда я ещё не знала, что пройдет несколько лет, и я каждый день буду общаться с дочерью и внуками по скайпу.

Но тогда казалось, что меня ждет смерть от тоски и одиночества.

Правда, у Артема - моего брата была своя точка зрения на этот вопрос.

Мы с ним вместе выправляли гостевые визы на посещение Венгрии, когда брат коварно завел иезуитский разговор:

- Тебе будет одиноко без дочери в твоем захудалом Емске!

- Да уж! - смахнула я слезу.

- Так почему бы тебе не пожить какое-то время с мамой?

Я подавилась возмущением, но Артем упрямо гнул свою линию.

- А что, у тебя места навалом - двухкомнатная квартира! А мы с Леной теснимся в двух комнатах нашей «трешки» с детьми и собакой! И вообще, она ведь не только моя мать, почему бы тебе об этом не вспомнить? А то даже со сватами её не познакомила!

Мать, к тому времени, уже два месяца со мной не разговаривала, громко вещая всякому, кому приходилось её слышать, что дочери и внучки у неё больше нет!

- Если бы Карсаи познакомились с нашей мамой, никакой бы свадьбы не было! - нервно возразила я.- И никто тебя не заставлял съезжаться с матушкой в одну квартиру! В гости, сколько угодно пусть приезжает, но у нас очень плохое качество медицинских услуг, и в больнице вечно нет кардиолога, да и прочих специалистов! Так что либо терпи, либо разъезжайся, но на мою голову эту проблему не сбрасывай, она и так пухнет!

И было от чего пухнуть! Чтобы посетить свадьбу собственной дочери мне пришлось искать, у кого взять денег взаймы.

Я всегда жила в долг. Так уж получалось, что денег катастрофически не хватало, поэтому я шла по давно заведенной схеме - получала зарплату, раздавала долги, а потом занимала снова. Мне всегда и безо всяких проблем давали, потому, что я очень трепетно относилась к своим займам и всегда расплачивалась вовремя.

Но в этот раз мне требовались, конечно, другие суммы, но когда я разбежалась по старым знакомым с просьбами, мне везде твердо отказали.

- Да вот, только что мебель новую купили!

- Решила зубы вставить!

- Знаешь, мы решили в отпуск в Турцию съездить!

И я прекрасно понимала, что это отговорки, и эти люди знали, что я догадываюсь об этом, но долги - дело добровольное. Иногда по ехидным улыбкам, проскальзывающим по накрашенным губам моих состоятельных приятельниц, я понимала, что это мелкая месть моей Алке за столь завидного жениха. Неужели они считали, что если я не приеду в Венгрию, то и свадьба расстроится? Не знаю! Но боюсь, что именно такая глупость посещала их головы.

Из старых приятельниц одолжила мне денег только Клара Федоровна, но только половину суммы.

- Сама знаешь, Людочка, я для Кати деньги откладываю!

Вот здесь у меня претензий не было - Катька как раз поступала в музыкальное училище. Нужно было позаботиться о жилье, и её, к тому же, ждал конкурс в Люксембурге.

Деньги я получила совсем из другого источника, откуда и не ожидала. Мне их дала моя суровая начальница - Фрида Марковна Гольдберг.

- Я слышала, вы деньги на поездку в Венгрию ищете? - как-то простучала она костылем по полу моей библиотеки.- Вот, возьмите!

И мне на конторку легла аккуратно перетянутая резинкой пачка долларов.

- Отдадите, когда сможете!

Я оторопело смотрела то на деньги, то на застывшее в вечно брюзгливом выражении лицо начальницы. Подобная щедрость была выше моего понимания, хотя я, тихо поблагодарив, взяла доллары.

- Да,- задумчиво протянула Фрида Марковна, рассеянно разглядывая выставку за моей спиной,- время идет! Всё меняется! Помните Кирилла Федоровича Смышникова?

Я кивнула головой, моментально уловив её мысль.

Кирилл Федорович всю жизнь проработал в нашей средней школе учителем литературы и русского языка, а его жена была в той же школе учителем географии. Педагог он был великолепный, и до сих пор в городе проживают бывшие ученики, с благодарностью вспоминающие его интересные уроки. Пара жила скромно и тихо. Единственной их отрадой был сын, закончивший факультет журналистики ЛГУ. Этот паренек с какой-то оказией оказался в Нидерландах, и стал, так называемым, «невозвращенцем».

Что тут началось в Емске, не поддается описанию! Кирилла Федоровича немедленно исключили из партии и уволили с работы, и он дорабатывал до пенсии в кочегарке той же школы, и то на полулегальном положении. Его жена отличалась слабым здоровьем, и, не в силах выдержать свалившегося на их головы позора и поношения, умерла от инфаркта.

Смышников остался один. Его одиноко гуляющую фигуру можно было часто увидеть на аллеях нашего парка. О чем думал этот человек, каково ему было? Он никогда не рассказывал и ни на что никому не жаловался.

90-е годы пинком распахнули «железный занавес», и первым, кто выехал в Европу из нашего городка, оказался Кирилл Федорович. Он уехал к сыну и, прожив в Нидерландах несколько лет, вернулся, чтобы продать дом. И вот только тут пораженный Емск узрел чудо - Смышников помолодел лет на десять! Оказывается, в Нидерландах по-настоящему уважительное отношение к ветеранам войны - прекрасное и абсолютно бесплатное медицинское обслуживание, социальные льготы, высокая пенсия. Наши пенсионеры только рты раскрыли, услышав об этом. Задумались тогда многие. Оказывается, и Фрида Марковна, наверное, впервые в своей жизни усомнилась в правильности «линии партии».

Только вот, я думаю иногда, что вряд ли старику заменили все эти блага европейской цивилизации смерть горячо любимой жены, потерю интересной работы и долгие годы остракизма со стороны общества! Не слишком ли велика цена, которую заставил Смышниковых заплатить их обожаемый сын за возможность жить на Западе?