Завтра было вчера (СИ) - Грабовецкий Василий - Страница 41

    - Дадите факел и воды?

    Усатый кивнул одному из солдат, тот протянул факел, и снял с пояса фляжку с водой. Я прижал горлышко к сухим, потрескавшимся губам, и жадными глотками высосал всю жидкость. Вернул флягу, и, опустив факел, начал осматривать кровь на полу. Когда меня волокли остался кровавый след, а тут тащили пятерых людей и туеву хучу коней. Но если, следа не будет, то мне их в этих лабиринтах не найти.

    Вернулся по туннелю назад, лужа обрывается резко, кровь по краю спеклась, покрылась корочкой. На всякий случай прошёл чуть дальше, внимательно оглядел стены. Обошел по дуге замерший в центре прохода отряд, посмотрел на уходящий вдаль коридор, побрёл в сторону, откуда приехали солдаты.

    Кровь... Кровь.. Кровь.. Красная. Зелёная. Зелёная. Красная. Перемешанная. О, развод, будто волокли мешок, уходит в дыру в стене, параллельную той, в которую меня утянуло. Значит, нас хотели в одно место.

    Огляделся, убедился, что других следов нет, повернулся к солдатам, благодарственно козырнул, и под взгляды в которых сияло уважение и восхищение, провожали в последний путь как героя, свернул в проём.

    След отчётлив, ни разу не терялся, петлял, уходил в бок, сворачивал то вправо, то влево, уже сам потерял ориентацию в пространстве, хотя поначалу чётко понимал, где нахожусь относительно туннеля. Факел выкинул, света он давал мало, а в руках мешается. Я его и взял, только чтоб не вызвать подозрения у Картауса. Зато нашёл как регулировать яркость фонаря коммуникатора.

    Пока пробирался аптечка трижды жалила, меня перестало шатать, движения стали более твёрдыми, уверенными. Хотя глубоко внутри ощущал слабость, эмоциональную, нервная система на пределе, да и мышцы изнурены. После того как мной протёрли пол пещеры, аптечка меня подлатала, но она и подстегнула ресурсы организма, не стоит думать, что они безграничны.

    Внезапно туннель расширился, потолок устремился вверх, стены разбежались, освобождая место для большого зала, луч терялся в глубине, не достигая противоположной стены. Включать фонарь на полную я не решился, если здесь нападут с разных сторон, не отбиться.

    Кровавый ручей тянулся вдоль стены, это успокаивало, хоть с одной стороны защита, шёл бы в центре зала, чувствовал бы себя голым. Сбоку открылся проём, хотя след тянулся дальше, я обследовал ответвление, мало ли кто там прячется, не хочу сюрпризов, а то выскочит сзади, причёске испортит.

    Коридорчик оказался небольшим, шириной едва ли метр, в высоту полтора роста. Но через десять метров стены разошлись, и я оказался в невысокой, но широкой овальной комнате, заваленной... костями. Кости и черепа, человеческие, лошадиные, собачьи и другие, незнакомые мне. Кладбище. Сколько же эта коллекция копится? Вот где нашли последнее пристанище пропавшие в туннеле. Осветил стены, потолок, других выходов нет, значит, останки стаскивают из большого зала, видимо я уже близко.

    Толи от истощения, толи уже насмотрелся всякого, но к увиденному отнёсся спокойно, в истерике не бился, панике не поддался, тошнить не тянуло, в общем, все киношные стереотипы прошли мимо.

    Вернувшись в зал, ещё уменьшил яркость, в логове надо осторожней, не хочу пополнить костяную коллекцию. Дальше крадучись, постоянно замирая и вслушиваясь, реагируя на каждый шорох, иногда доносится гул, словно ветер сквозь трубу, тихое шуршание, толи шелест, толи шёпот на неизвестном языке.

    Тусклый лучик света выхватил конскую тушу, рядом ещё гора. Вот и склад. Или столовая. Не важно, если кто живой и остался, должны быть тут.

    Хотя не факт, живых могут держать отдельно, мало ли для чего их приспосабливают. Опять в голове кадры из чужого. В любом случае время играет против меня, нельзя долго ползать с убавленным фонарём, от которого света меньше чем от лучины.

    Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Идём в ва-банк, пока выбирался с кладбища, возникла идейка, покрутив в голове, посмаковал, решил, что вариант адекватный.

    Возвращаюсь к проходу, и начинаю подготовку, мечи в готовность, руки в петли, пока на запястьях не мешают, а если понадобиться два удара сердца и я готов фехтовать. Зато руки свободны для пистолетов. Накрываю браслет рукой, и, выкрутив мощность на максимум, убираю руку. Зал вспыхнул от яркого света. Тьма разбежалась во все стороны, забилась в дальние уголки, оголив пространство. Картина, скрывавшаяся под завесой тьмы способна нагнать ужаса даже на такого толстолобика как я.

    В тридцати метрах справа от меня глухая стена, перед ней свалка из лошадей, разумеется дохлых, кровь, кишки, рёбра, пробившие шкуру, торчащие наружу с ошмётками мяса. У некоторых выедены внутренности до самого позвоночника, один конь разорван надвое.

    Но это не самое жуткое. На стене, в какой-то слизи висят пять коконов, лишь по их количеству можно определить, что мои спутники отнюдь не закопаны под горой лошадиных тел.

    Рядом со стеной стоит необычный демон, в высоту метров шесть, крылья маленькие, декоративные, не для полётов, скорее рудимент, зато, где они кончаются, начинаются лапы, длинные, локтевых сегментов минимум четыре. Когти как мои мечи, только кривые, загнутые внутрь, что больше напоминает саблю. Морда плоская, рот слегка вытянут, оскален, полон острых как бритва резцов, глаза большие, но закрыты, щурятся от яркого света, нос как небольшой бугорок с одной дыркой посередине.

    А потолок усеян даргасами, как летучими мышами, свисающими с потолка, укрытыми крыльями, на первый взгляд не меньше пятидесяти, все зашевелись, раздражённые внезапным пробуждением, одни замахали крыльями, другие наоборот закрыли морды от света. А вот некоторые, видно самые сознательные, расцепили лапы и попадали как спелые груши. Но, к моему удивлению не полопались, а перевернувшись, соскакивают на лапы, и скребя когтями по камню устремляются на меня.

    Теперь посмотрим, насколько мой план глуп и нелеп. Конечно, нападать будут только с одной стороны, через узкий для них проход, значит, полезут по одной. Опять же, есть куда отступать, туннель плюс кладбище - двадцать метров жизни. Но понимаю, если будут переть сильно рьяно, то я окажусь в ловушке, второго выхода нет.

    Выхватываю пистолеты и делаю несколько шагов назад. Залететь в такой туннель не смогут, только пешим ходом, а это даст мне время. Пистолеты вытянул вперёд, поэтому фонарь светит прямо в лицо этим тенелюбивым тварям, слепит.

    В проёме мелькнул силуэт, не задумываясь нажимаю на курок. С двух рук стрелять уже привык, поэтому неудобств не испытываю, а вот азарт начинает нарастать. Это круче чем в тире, тем более риск, адриналин...

    После десятка патронов демон упал, но я не прельщаюсь, и всаживаю в уже лежащее тело ещё и ещё, пока на этого бедолагу не запрыгивает следующий кандидат захомячить меня. Поднимаю пистолеты и продолжаю палить уже в него, он валится сверху, освобождая проход для следующего.

    Стреляю, но какое-то непривычное ощущение. Пистолет бьёт без отдачи, что не так? Ой, да у меня патроны в правом пистолете кончились. Вот же маразматик, не мог заранее поменять, знал же, что этот магазин на исходе, с самой базы магазины не менял, хорошо, что во втором было немного больше. Не переставая стрелять левым, правой рукой нажимаю рычажок на рукояти, пустой магазин вываливается, ногой отпинываю назад, втыкаю новый, одной рукой неудобно, но наработанная моторика не подводит.

    Вовремя успел, левый тоже начал маслать в холостую. Направляю пистолет с новым магазином в сторону ещё одного, пробирающегося по телам родни. Не переставая отправлять свинец, или что там используют современные пистолеты, навстречу очередному добровольцу, левой рукой повторюю манёвр.

    Один из уродов успел добежать почти до меня, пришлось сделать пару шагов назад. Поразил ещё троих, всего уже десяток. Гора из тварей уже до пояса, им приходится распихивать тела, а так как узко, то больше вытягивать на себя, чем вбок. А мне это на руку, стреляю как в окно, только и успеваю менять магазины, что теперь легче. Ещё несколько раз приходилось отступать, на три-пять шагов, скоро окажусь в комнате, а даргасы не кончаются. Сколько убил, сам не скажу, со счёта сбился, да и не различаю уже: новый лезет, или раненый на что-то надеется.