Вернуться живым (ЛП) - Хэлли Карина - Страница 39

Не было времени сожалеть, думать, где я ошибся, и какие будут последствия. Питон прошипел что-то, похожее на дьявола, и опустил голову. Я готовился к удару, к его зубам в моей коже, но вспомнил, как убивали питоны. Не кусали. Они выдавливали последнее дыхание. Амброзия отравляла меня, а змея прикончит. Ли Гранд Зомби и она работали в тандеме.

Змей скользил по моим коленям, и я услышал шорох на сидении за мной. Я посмотрел на зеркало, хотя знал и без того, что там моя мама.

— Мой сын, — сказала она, рука скелета опустилась на мое плечо. — Раскрой свой потенциал.

Я смотрел вперед, сердце замедлилось, легкие сдавило. Амброзия улыбнулась и послала мне поцелуй. Все свечи вокруг нее погасли. Все потемнело.

Змеиный язык задел мою ладонь.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

— Греби, греби, лодку веди нежно по ручью…

Вдали кто-то пел. Я был в маленькой белой лодке, краска осыпалась с бортов на мои ноги.

Я был один.

Все было серым. Небо с тяжелой массой низких туч казалось слишком широким, с трудом держалось. Вода хлюпала о лодку, темные силуэты двигались под стальной водой, даже цветы на ближайших деревьях, торчащих из болота, были без цвета.

— Весело, весело, весело, весело, — продолжал приятный голос.

Я огляделся. Не было ясно, где я и куда направляюсь. Я был в серой сфере, плыл в большом круге. У меня даже не было весел.

Плеск в воде у борта, я посмотрел туда. Длинный толстый змей двигался среди волн. Голова была головой моей матери, бледно-серая кожа, темно-серые глаза. И клыки.

Она поднималась из воды с ужасной улыбкой и чешуйчатым черным телом.

Она открыла рот и запела жутким демоническим голосом:

— Жизнь — это сон.

Она бросилась на меня, щелкая пастью.

Но не поймала. Не достала.

Я смотрел в бездушные глаза матери и узнавал выражение в них. Страх. Поражение.

Она рухнула в воду, словно ее ударили.

Я поднял голову. Вдали была другая лодка, уплывала от меня к горизонту. Женщина сидела в ней, было далеко, чтобы разглядеть. Она не шевелилась, ее тело было маленьким и хрупким, и я заметил только блеск глаз.

Она превратилась в точку и пропала, поглощенная серыми волнами и небом.

* * *

Я пришел в себя с криками. Боль была всюду.

Я открыл глаза и увидел Амброзию перед собой, острый и окровавленный нож был в ее руках. Я опустил взгляд. Я был привязан к стулу, остался только в трусах. На голой груди был длинный глубокий порез. Красная кровь стекала с ключиц по груди и ниже ребер. Это объясняло жуткую боль. Я заморгал, пытаясь понять, где я, пытаясь перевести дыхание. Я был в темной комнате, меня окружали соль и свечи. Казалось, мы в домике из темного дерева со скрипящим полом. В трещины было видно блеск воды внизу. Дом на сваях. Логово Амброзии.

В комнате были не только мы. Сначала я подумал, что на меня смотрят тени, что глаза во тьме мне кажутся. А потом я разглядел фигуры зомби — ее рабов — стоящих у стен, ждущих ее приказа.

В углу комнаты была Роза. Она была привязана, раздета до нижнего белья. У нее тоже был порез на груди, но другой порез тянулся горизонтально, довершая крест. Видимо, это было дальше в пытках. На ее ногах был другой символ, кровь стекала темными ручейками. Ее голова была повернута, светлые волосы закрывали лицо. Я не видел, дышит она или нет, жива она или мертва.

Я облизнул сухие губы и пытался говорить. Через пару секунд получились слова:

— Что ты с ней сделала?

Амброзия передавала нож из руки в руку.

— Если учесть, что я пустила твою кровь, и нож все еще у меня, тебе стоит переживать за себя, Деклан Форей, — она посмотрела на Розу, потом на меня. Она улыбнулась. — Роза мертва. Скоро будешь мертв и ты.

Она размеренно шагнула вперед и опустила ладонь на мое плечо, подняла нож. Я пытался шевелиться, ударить ее головой, порвать путы, но не мог. Мышцы напряглись, пот покрыл лоб, но веревки впились в плоть сильнее. Она работала быстро. Она взмахом провела лезвием по моей груди, вызывая боль.

Я прикусил губу, пытаясь скрыть крик. Порез истекал кровью, и теперь моя татуировка была подчеркнута красным.

— Играем в смелого? — удивилась она. — Милый, ты не знаешь, что это, да? Это начало ритуала. Я начну лишать тебя частей, и ты уже не будешь смелым. Ты будешь кричать, даже если я лишу тебя части языка.

Я пытался не позволять глазам расшириться, но это было сложно. Я назвал бы это блефом, услышав от других людей, но я знал, что Амброзия сможет сделать это.

— Ты — уродливая сука, знаешь? — прорычал я.

Ее лицо отдернулось, а потом снова стало спокойным.

— Я уже не очаровываю тебя? Это изменится, когда я закончу с тобой. Вся твоя сила воли улетит в окно. А что за окном, знаешь? Много аллигаторов. Крысы. Змеи.

Я вспомнил лодку среди серого, страшную версию своей матери. То была Тонкая Вуаль.

— Ты интересен, Деклан, — сказала она. Она присела с ножом и начала вырезать узоры на моей ступне. Боль ослепляла. — Такой энергии я еще не видела. Я знала, как только встретила тебя, что ты мне нужен, что это мне нужно.

— Это? — выдавил я, она приступила в другой ноге.

— Да, это. Твоя сущность. Что делает тебя тобой. Твоя мать рассказала мне чудесные вещи.

Я был так разъярен, что едва ощущал боль лезвия, медленно царапающего ступню.

— Что ты знаешь о моей матери?

— Ее легко призвать. Она пыталась дотянуться до тебя. И она хочет тебя.

— Что? — оскалился я.

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Это ей говорить, я мешать не буду. Кстати, — она посмотрела на мои ступни, — тебе пальцы ног тоже мешать не будут.

— Зачем они тебе?

Она смотрела туда, а потом пожала плечами.

— От них толком нет пользы. Хотя они довольно большие для твоего роста, — она улыбнулась мне. — Я уже продумала жертвы.

Она начала водить лезвием от моей лодыжки по голени, надавливая, чтобы текла кровь. Она замерла, лезвие было ужасно близко к моим яйцам, и я вдохнул, не двигаясь.

Она быстро опустила лезвие и проделала то же с моей другой ногой. А потом обхватила мои яйца и легонько сжала.

Она склонилась и прошептала мне на ухо, ее волосы приторно пахли.

— Если бы я была ниже, я бы отрезала тебе яйца и использовала бы их. Силы и тестостерона в тебе хватит на городок.

Я скривился, она сжала их еще сильнее.

— Жаль, ты не был слабым и не подарил мне хорошее время, потому что это было бы лучшим временем для тебя. Ты даже не твердеешь.

Я прищурился, надеясь, что она услышит яд в моих словах:

— Я возбуждаюсь только от одной женщины.

Она закатила глаза, чуть оскалившись.

— О, конечно. Эта Перри. Надеюсь, ты повеселился с ней, потому что потом ты станешь другим. Ты будешь моим, будешь слушать тебя и забудешь о жизни.

Я смотрел, как она выпрямляется и идет вдоль кругов свеч, огни лизали ее лодыжки. Мужчины в тенях следили за ее движениями.

— Зачем ты это делаешь? — спросил я хриплым голосом. Если я умру здесь, я могу хотя бы узнать ответы. — В чем смысл?

Она замерла и посмотрела на меня.

— В чем смысл? Я думала, это очевидно. Люди недооценивают меня, так всегда было. Они не верят, что я — потомок королевской семьи вуду. Во мне течет кровь Королевы вуду! Но все думают, что я слаба, что я всего лишь глупая безумная девчонка, — безумной она точно казалась. — И только Мэрис взяла меня под крыло. Только она поверила в меня.

— И ты сделала ее изгоем.

Амброзия поджала губы.

— Да. Она не хотела связываться с темными искусствами. Но там вся сила. Это и есть вуду. За годы вуду стало белым и слабым. Лишилось настоящих традиций, ритуалов и силы. Опустилось до денег. Я хотела вернуть силу, вернуться к истокам, к тем, кт заслужил этого, и чтобы они заставили мир скулить.

— Мамбо тебе не позволила бы.

— Верно. Она не позволила, — она прошла к двери и открыла ее. Я услышал вопли куриц, она вернулась с черной в руках. — Я проклинала ее с самого начала. Ничего крупного, стирала ее память, заставляла верить мне. Я не могла ее подчинить, как тебя, но достаточно получила. Я заставила ее научить меня многому, чего она бы не сделала. Я училась, пока не поняла, что готова.