Боги, дороги и рыжие неприятности (СИ) - Князева Анна - Страница 11

- Да кто вообще такой этот хозяин? - гневно вскинулась рыжая, отскочив от меня подальше. - И с какого перепугу он тут распоряжается твоим домом?

- Мой дядя. Теперь это его дом. И помолчи ты уже, предков ради! - рассеянно отмахнулась я, лихорадочно соображая что же нам делать дальше.

По всему выходило, что без карты обойтись никак не получится. Дорогу до Пристанища я помнила неплохо, но дальше там совсем плохой кусок будет, куда и с картой-то страшновато соваться, а уж без нее... Тут взгляд мой уперся в спящего ящера и на меня снизошло озарение.

Я улыбнулась и спросила осторожно:

- Скажите-ка, милые други мои, а про ящера вам хозяин ничего не говорил?

Озадаченные физиономии обоих громил яснее слов подсказали, что не говорил.

Удивление их стало еще заметнее, когда я отстегнула одну из тягловых цепей, со счастливой улыбкой вручила ее тому парню, что поумнее, и отправилась отстегивать вторую. Судя по тому, как вытянулось его лицо, он уже догадался, к чему я веду. Надо же, какой сообразительный попался!

- Эт че? Эт зачем? - второй, конечно же, не понял ничего.

Пришлось объяснять:

- Эт цепь. Эт чтоб дом к хозяину тащить. Вишь, спит ящерка. Старая она. Устала. Не хочет чужой дом тащить.

- Не, а че, нам самим, что ли, волочь терь?

Надо же, и этот понял! Чудеса, да и только.

Тут второй, который поумнее, зыркнул по сторонам, шагнул ближе и тихо предложил:

- Мож, договоримся? Оно ведь как, приказ был никого не пущать, а про то, чтоб самим не ходить речи-то не было. Так это, я тебе вынесу, что скажешь, а ты взамен дом дотащишь своей скотиной? А?

Я посмотрела на этого неплохого, в общем-то, парня. Что сделает с ним и его недалеким приятелем дядька, если я, как собиралась сначала, заставлю его вынести из дома все, что к полу не приколочено?

Эх, добрая я все-таки, что бы там рыжая не болтала.

- Карту принеси, - прошептала я, тихо-тихо почти не размыкая губ, - За сундуком под половицей, третьей слева. И на виду не неси, в рукав спрячь. Потом скажешь, что проверял, нет ли кого внутри.

Парень понятливо кивнул, вернул мне цепь и осторожно взобрался на крыльцо. Дом жалобно скрипнул, застонал и так просел, что нижняя ступенька аж в землю уперлась. И это очень мне не понравилось. Раньше такого не бывало ни разу, а ведь отец покойный не легче этого громилы был, а дед, пожалуй, и потяжелее. Но времени разбираться в чем дело не было. Проводив взглядом исчезающую в дверном проеме широкую спину, я вздохнула и пошла крепить цепь на место.

Так мы и пришли к дядиным воротам: впереди шагала я, все еще в драной юбке, зато с драгоценной картой за пазухой, на пятки мне наступал сердито рычащий ящер, на ходу пытаясь цапнуть за подол, а по бокам от него сурово печатали шаг дядины мордовороты - ни дать ни взять почетный караул при императорской особе. Следом, скрипя и шатаясь, катился старый дом, а замыкала шествие крайне недовольная Избранная с палкой наперевес, укутанная вместо плаща в старое шерстяное одеяло. Публика, не успевшая еще разойтись по домам, встретила нас радостными криками и свистом. Видно, представление «Сиротка и благодетель» пришлось им по вкусу и теперь они жаждали увидеть, что же будет дальше.

Лошадки, которых приготовил для нас милый дядюшка, уже дожидались у моста и выглядели подозрительно молодыми и крепкими. Я даже поближе подошла, чтобы убедиться, что глаза меня не обманывают. Но нет: две поджарые вороные кобылы нетерпеливо переступали точеными ногами и определенно не собирались подохнуть за ближайшим поворотом.

Вдруг ближайшая вывернула шею под немыслимым углом и совсем не лошадиные зубы щелкнули у самого моего лица, чудом не оттяпав кончик носа. Рыжая испуганно взвизгнула, а я неприлично громко расхохоталась. Подумать только, нам подсунули переводняков! И ведь не придраться же, это, вроде как, тоже лошади.

Ай да дядюшка! Хитер старый свин, ничего не скажешь!

Пока я воевала с лошадьми, пытаясь взять их под уздцы и не остаться без пальцев, славные жители Забредней подбадривали меня криками, свистом и мудрыми советами. В конце концов, мое терпение лопнуло и я как следует вмазала ближайшей скотине кулаком промеж наглых красных глазок. Тварь аж на задние ноги присела.

- Ты чего, совсем того?! - тут же подскочила ко мне Избранная, явно не представляющая, что за пакость нам подсунули. - Ей же больно! Бедненькая лошадка! Гринписа на тебя нет! Надо ласково, по хорошему. Правда, красавица моя? А кто у нас хорошая лошадка, кто у нас умная девочка? Ах ты моя ласточка!

И не успела я ей помешать, как эта обиженная умом девица запустила пятерню в густую черную гриву и принялась ее наглаживать, бормоча какие-то глупости. Кобыла сперва ошалела от такого нахальства, но быстро пришла в себя, оскалилась и резко мотнула головой. Избранная отлетела шага на три, грянув о доски моста тощим задом так, что аж гул пошел.

Зрители радостно завопили. Нежданное развлечение становилось все интереснее.

Рыжая неловко поднялась и снова двинулась к непокорной кобыле, на этот раз со своей палкой наперевес.

- Вот, это правильно! - подбодрила я любительницу бедненьких лошадок. - Приласкай ее как следует, по голове ее дурной! Эй, ты что делаешь? Да не по ногам же, ей еще тебя везти!

И тут мой взгляд зацепился за эту самую палку. Хорошая такая палка, прямая и гладко обтесанная. Для посоха немного толстовата, да и знак на ней вырезан неправильный. Такие режут на...

Мысль я додумать не успела, потому что дом, честно служивший моей семье не один десяток лет, вдруг не спеша накренился влево, а потом сложился, как трухлявый ящик. А как было не сложиться, когда центральную распорку выломала безголовая, полоумная...

Опомнившись, я ухватила оба повода и пихнула плечом зазевавшуюся рыжую:

- Быстро за мной, если жить хочешь!

Гневный дядин вопль и топот за спиной мы услышали, когда до ворот оставалось каких-то пара сотен шагов. Никогда еще я не бегала так быстро, даже от упыря в сушильне! На бегу как-то ухитрилась зацепить взглядом нужную веху и, стоило нам выскочить на дорогу, как звуки погони стихли.

Лошадки вели себя на удивление смирно, и каким-то чудом я даже сумела подсадить рыжую в седло. Первый и последний раз - уж очень она оказалась тяжелой.

Устроившись поудобнее, я развернула карту, быстро проверила путь и удовлетворенно хмыкнула. В Пристанище мы должны были попасть задолго до полудня.

Дом, конечно, было жаль, да и в Забредни лучше не соваться ближайшую сотню лет, но в остальном все складывалось удачно. Тогда у меня впервые появилась надежда выбраться из этого приключения живой. Глупо, конечно, но все равно приятно. И вообще, живет же как-то Избранная с полной головой всякой ерунды.

Чем я хуже?

Глава 5

После того, что мы устроили в Забреднях, о караванных путях можно было забыть до самых предгорий. Ничего, есть и другие дороги. Не такие безопасные, зато быстрые и, если повезет, можно день-другой выгадать.

С Избранной, между тем, творилось что-то неладное: она вдруг перестала ныть, жаловаться и лезть с дурацкими вопросами.

В подарки судьбы я не верила, поэтому спросила:

- Кто умер?

- А? - вскинулась будущая спасительница мира.

Вид у нее был такой, будто ее оторвали от чего-то очень важного.

- Спрашиваю, умер кто? - пришлось повторить, а то в первый раз меня явно не услышали, - Молчишь давно, будто тихую дань отдаешь. Мне даже не по себе стало.

- А... нет. Сорри, я тут... - она помялась немного и выпалила: - Слушай, а эти лошади по случаю не говорящие?

Интересно, все Избранные с головой не дружат, или это мне так повезло?

- Эти? Вроде нет.

- Ужас какой, - замогильным голосом простонала моя подопечная. - Значит, у меня появился внутренний голос! Ехидный...

- Очень интересно, - я придержала свою кобылку и повернулась так, чтобы заглянуть рыжей в глаза. Вид у нее был вполне обычный, но это не особенно успокаивало. Может, у Избранных сумасшествие на лице и не сказывается, откуда мне знать?