Огни Азерота - Черри Кэролайн Дженис - Страница 47

• Предыдущая
• 47/59
• Следующая

Она уступила ему циновку возле восточной стены, свою собственную. Он улегся, не испытывая сильного желания спать, но расслабленная поза вскоре вызвала тяжесть во всем теле, и он уже не мог даже пошевелиться. Моргейн накрыла его одеялом и села на циновку рядом с ним, взяв его за руку. Он беспричинно вздрогнул, словно в лихорадке, но при этом был слишком уставшим, чтобы чувствовать ее прикосновение. Он стал дышать спокойнее, переплетя свои пальцы с ее. Затем уснул, погрузившись в тяжелую тьму.

Утром она ушла. Он нашел пищу: молоко, хлеб, масло и куски холодного мяса. На куске масла был начерчен один из значков Карша, гриф, с которого начиналось слово «Моргейн».

Это должно было означать, что ему ничто не грозит. Он съел больше, чем, как ему казалось, он сможет, и на углях стоял горшок с подогретой водой. Он вымылся, побрился — своим собственным лезвием, потому что мешок с его вещами оказался здесь. Несомненно, он был снят с Мэй. Лук его лежал рядом с доспехами, а также прочие вещи, которые, как ему казалось, он навсегда потерял. Он был обрадован — и огорчен, решив, что они, должно быть, рисковали для этого жизнью — она, Леллин и Сизар.

Но ее собственное оружие по-прежнему лежало в углу, и его начало беспокоить, что она так долго ходит безоружной. Он вышел наружу, не беря с собой оружие, посмотреть, нет ли ее поблизости. Сиптах тоже исчез, хотя все казалось спокойным.

Затем взгляд Вейни уловил движение. Он увидел, что она возвращается верхом, поднимаясь по склону, босоногая на спине серого коня, странная фигура в белых одеждах. Она соскочила с седла и накинула поводья на ветку, на лице ее было встревоженное выражение, но оно тут же исчезло. Когда она заметила его, лицо ее тут же стало другим. Он увидел это и ответил слабой улыбкой.

— Сегодня они снова тревожили нас, — сказала она. — Проверяли оборону.

— Разве так следует отправляться на разведку? — Он не хотел, чтобы голос его звучал гневно, но она пожала плечами и не ответила. На лице ее появилось хмурое выражение, и она отвела взгляд, глядя мимо него.

Он оглянулся. К ним направлялись три эрхе, и с ними шел человек, высокий человек в зелено-коричневом одеянии.

Это был Рох.

Они привели его ко входу в деревянное строение и остановились. Они не подталкивали Роха, когда вели, но и оружия у него не было.

— Спасибо, — сказала Моргейн эрхе, отпуская их, но они отошли не далее, чем до ближних камней.

Рох поклонился, как лорд, пришедший с визитом к лорду, с усталой иронией на лице.

— Входи, — сказала ему Моргейн.

Рох вошел, прошел мимо полога, откинутого для него Вейни. Лицо его было бледным, небритым и испуганным, хотя он пытался скрыть это. Он выглядел так, будто не спал этой ночью.

— Садись, — предложила ему Моргейн и сама уселась на циновку возле очага. Рох сел напротив нее, сложив ноги. Вейни опустился на корточки возле плеча Моргейн, как подобало илину, и сделано это было намеренно — Роху предлагалось сделать вывод. Он с нелегким чувством подумал о мече, лежащем в углу, и безоружности Моргейн.

— Кайя Рох, — спросила Моргейн, — все ли у тебя в порядке?

На лице Роха дрогнул мускул.

— Вполне.

— Мне потребовалось много настойчивости, чтобы тебя привели сюда. Эрхе имели другие намерения.

— Ты обычно добиваешься того, чего хочешь.

— Вейни просил за тебя, и очень просил. Никто не мог быть для меня более убедительным, чем он. Но даже учитывая все это — и то, что я благодарна тебе за его спасение, — разве мы не враги? Рох или Лилл, ты все равно не испытываешь ко мне приязни. Ты ненавидишь меня. Так было в Ра-Корисе. Или ты из тех, кто способен с легкостью передумать?

— Я надеялся, что ты мертва.

— Ах! Вот в это я верю. Это меня удивляет — слышать от тебя правду. И что бы ты сделал?

— То же самое. И при этом, наверное умер бы. Но… — Он поймал взгляд Вейни. — Но этого не случилось, не правда ли, кузен?

— А теперь? — спросила Моргейн.

Рох угрюмо ухмыльнулся, разведя руками.

— Мое положение весьма печальное, не правда ли? Разумеется, я предложу вам мои услуги. Я не сумасшедший, чтобы не попытаться. Но я не думаю, что ты намерена их принять. Ты выслушиваешь меня, чтобы удовлетворить сострадательность моего кузена. И я говорю с тобой потому, что ничего от этого не теряю.

— А также потому, что Мерир и эрхе оказались ночью глухи к твоим мольбам, не так ли? — спросила она.

Рох удивленно заморгал.

— Ну, ты ведь не ожидала, что я не попытаюсь, не правда ли?

— Нет, конечно. Но что еще ты попытаешься сделать? Причинить вред Вейни, который доверился тебе? Возможно, нет: я почти верю в это. Но ко мне ты никогда не испытывал добрых чувств, даже когда был в иной оболочке. Будучи Зри, ты продал своего короля, свой клан, всех тех людей… Когда ты был Лиллом, ты топил детей и превратил Лиф в свою чумную вотчину, поверг его в такую бездну отчаяния…

В глазах Роха появился страх. Моргейн замолчала, и Рох уселся, дрожа как лист… Претенциозность и цинизм бесследно исчезли. Вейни взглянул на него, и ему стало больно, он положил руку на плечо Моргейн, безмолвно прося ее не мучить его. Но она не послушалась.

— Тебе не нравится, — прошептала она. — Вейни говорил, что тебе снятся дурные сны.

— Кузен! — взмолился Рох.

— Я не буду бередить твои раны, — сказала она. — Мир. Рох… Рох… Я ничего больше не скажу об этом. Мир.

Дрожащие руки Роха закрыли лицо. Он замер на какое-то время, бледный и слабый, и она оставила его в покое. — Принеси ему питья, — сказала она. Вейни принес флягу, на которую она указала взглядом, и опустился перед ним на колени. Рох взял ее трясущимися руками и отпил. Когда он успокоился, Вейни остался возле него, продолжая держать за плечо.

— Теперь ты успокоился? — спросила Моргейн. — Рох? — Но он не глядел на нее. — Я не причиню тебе больше боли, — сказала она. — Прости меня, кайя Рох.

Он ничего не ответил. Она поднялась, взяла стоящий в углу Подменыш — и полностью вытащила его из ножен.

Рох не поднимал глаз.

— Я могу заставить его умереть! — прошептал он сквозь зубы. — Я могу заставить его умереть!

Несколько мгновений был слышен бешеный скрежет зубов. Вейни понял, что в нем происходит, и вцепился в него. — Рох! Останься со мной! Останься со мной!

Вскоре рассудок вернулся к Роху. Он тяжело дышал, склонив голову на колени.

— Рох, она больше не будет. Она обещала. Она не будет.

— Когда я умру, я снова стану собой. Неужели она мне этого не позволит?

— Ты не умрешь. Я знаю. Я знаю ее. Она не позволит.

— Она позволит это. Неужели ты думаешь, что она хоть раз допустит, чтобы я оказался у нее за спиной? Или позволит себе отдыхать, когда я рядом?

Занавес на двери приподнялся и опустился. Там стояла Моргейн.

— Боюсь, что я подслушала, — сказала Моргейн. — Занавес не слишком хорошо глушит звук.

— Я скажу это тебе в лицо, — сказал Рох. — Повторю слово в слово, если ты что-нибудь плохо расслышала.

Моргейн нахмурилась.

— Вот что я тебе скажу, а ты слушай внимательно. Если хочешь, можешь прогуляться к реке, и там ты увидишь столько шию, что поймешь — любые ссоры между нами сейчас бессмысленны. Что касается меня, то доброта, как известно, мне не свойственна. Но убийство мне тоже претит. И… — Она слегка приподняла Подменыш и ткнула им в пол, — я не так хорошо дерусь, как мужчина, однако не поручу Вейни сразиться с тобой. Ты прав: я не доверяю тебе так, как ему. Я не надеюсь, что мои слова убедительны. Я не хочу, чтобы кто-нибудь стоял у меня за спиной. Но нам грозит общий враг. Эта земля не заслужила той чумы, которую… навлекли на нее ты и я, не правда ли? Ты и я создали эту орду. Окажешь ли ты помощь в том, чтобы остановить ее? Идет война, и стоит ли поднимать вопрос о наших взаимоотношениях?

Рох казался сбитым с толку, затем опустил руки на колени и горько засмеялся. — Да. Я сделаю это.

• Предыдущая
• 47/59
• Следующая