Огни Азерота - Черри Кэролайн Дженис - Страница 14

• Предыдущая
• 14/59
• Следующая

Затем арфа перешла к певцам-кел, и музыка изменилась. Она была как ветер, и гармония ее была непривычной. Пел Леллин, а его юная жена-кел подыгрывала ему, и звучало это так непривычно, что по спине у Вейни побежали мурашки.

— Это прекрасно, — прошептал наконец Вейни на ухо Моргейн. — Но это совершенно нечеловеческая музыка.

— Бывает так, что и людская красота не имеет для людей никакой ценности.

Она была права, и эти слова добавили тяжести на его плечи. Моргейн понимала красоту того, что собиралась уничтожить.

«Это исчезнет, — думал он, оглядывая лагерь. Это исчезнет, когда мы сделаем то, что хотим сделать, и уничтожим могущество их Врат. Я не могу ни помочь им, ни изменить их судьбу. Мы уничтожим все это, а также убьем Роха». Это его опечалило, и подобную же печаль он часто видел в глазах Моргейн, но никогда не понимал ее до сегодняшнего вечера.

За спиной послышалось шевеление. Моргейн повернулась, он тоже. Там стояла молодая женщина. Она поклонилась и произнесла:

— Лорд Мерир зовет вас. — Она говорила шепотом, чтобы не отвлекать слушателей, сидевших рядом. — Прошу вас.

Они поднялись и пошли следом за ней, немного задержавшись только для того, чтобы убрать одеяло. Моргейн прихватила свое оружие, он — нет. Женщина отвела их в шатер Мерира. Мерир сидел там с одним юным кел при свете единственного факела.

Они остались с ним наедине. Моргейн и Вейни вежливо поклонились.

— Садитесь, — предложил Мерир. Он был закутан в мантию коричневого цвета, у ног его тлели угли из очага. Для них были заготовлены два кресла, но Вейни предпочел усесться на полу: илину не подобает сидеть на одном уровне с лордом.

— Если желаете, можете подкрепиться, — сказал Мерир, но Моргейн отклонила его предложение и, следовательно, Вейни тоже вынужден был отказаться. Место его было достаточно удобным, он сидел на циновке возле очага.

— Вы очень гостеприимны, — сказала Моргейн. — Нам предоставили все, в чем мы только могли нуждаться, ваша вежливость заставляет почти забыть об опасности.

— Не могу сказать, что вы желанные гости. Вы принесли слишком печальные новости. Но при этом вы очень мирно пробрались через лес, не сломали ни одной ветки и не причинили вреда нашим людям… и, следовательно, для вас здесь есть место. И потому я склонен верить, что вы действительно противостоите захватчикам. Возможно, в качестве врагов вы очень опасны.

— В качестве друзей мы тоже опасны. Я по-прежнему прошу всего лишь разрешить нам идти своей дорогой.

— Таясь от нас? Но это же наш лес.

— Милорд, мы сбиваем друг друга с толку. Вы смотрите на мое дело, я — на ваше. Вы создаете красоту, и я чту вас за это. Но не все то золото, что блестит. Простите меня, но я не собираюсь разбалтывать то, что знаю, каждому встречному. Откуда мне знать, насколько велика ваша сила? Чем вы можете мне помочь? И эти люди — они поддерживают вас из любви или из страха? Возможно ли убедить их повернуть против вас? Я в этом сомневаюсь, но мои враги в этом очень настойчивы, и некоторые из них — люди. Насколько искусно ваши кемай владеют оружием? Ход событий здесь выглядит мирным, и потому, быть может, они просто разбегутся в страхе после первой же стычки. Или если они умеют воевать, но станут вдруг вашими врагами, и я паду от их рук? Каковы порядки в вашей общине и кто правит вами? Имеете ли вы полномочия что-то обещать и держите ли свое слово? Даже если ответы на все эти вопросы меня удовлетворят, я все равно не стану торопиться посвящать кого-либо в свои дела, потому что не верю, что другие могут вести этот бой так долго и так упорно, как я.

— Ваши вопросы прямы и вполне разумны. По этим вопросам я могу понять многое из вашей натуры, и не скажу, что мне это по душе. Миледи, меня весьма пугает само то, что вы совершили переход через Врата Азерота. Мы не считаем, что совершать такое — доброе дело.

— Это свидетельствует о вашей мудрости.

— И все же вы это сделали.

— Наши враги в подобных делах сомнений не знают. И они должны быть остановлены. Вы знаете о существовании других миров. Вам известно также, что никому не может быть ведомо, куда приведут Врата. Поэтому вы поймете меня, если я скажу, что ни одному другому миру не грозит такая опасность, как вашему. Этот человек станет расходовать энергию Врат не иначе, как только на полную мощность. Сколько еще я должна сказать человеку, способному это понимать?

В глаза Мерира прокрался ужас.

— Я знаю, насколько губительны могут быть переходы через эти Врата. Одно подобное бедствие уже сваливалось на нас, и мы отказались от знания Врат, установили мир с людьми и побороли все искушения, толкавшие нас ко злу… Мы жили в мире. Никто из тех, кому мы покровительствуем, не остается голодным, никому не причиняется вред. Здесь нет ни воров, ни убийц, ни человеконенавистников. Мы живем, тщательно обдумывая каждый свой шаг, не делая многого из того, что могли бы сделать. Это основа всех наших законов.

— Меня в первую очередь удивило, — сказала Моргейн, — что люди и кел живут здесь в мире. В других местах — по-другому.

— Это плоды здравого рассудка, не больше, леди Моргейн. Разве это не естественно? Люди размножаются гораздо быстрее, чем кел. Срок жизни у них короче, но их больше. И разве мы не должны относиться с уважением к такой жизнеспособности? Разве это не сила, такая же, как мудрость или отвага? Хоть они и слабее, но способны одолеть нас. Войну с ними мы рано или поздно проиграем. — Он наклонился к Вейни и положил руку ему на плечо. Это было мягкое прикосновение, и в глазах его была доброта. — Человек, ты всегда сильнее нас. Мы оказались достаточно разумны, чтобы жить с тобой в мире, и хотя ты не шел по пути знаний с самого начала, вполне возможно, к концу времен ты дойдешь уже без нас… Мы сделали вас своими приемными сыновьями. Как же получилось, что ты отправился в путь с леди Моргейн? Чтобы отомстить за своего родственника?

К лицу его прилила кровь. Он смутился и уныло ответил:

— Я дал ей клятву. — Всего лишь половина правды.

— Очень давно вы, люди, все были именно такими. Вы были безрассудны, потому что распоряжались жизнью во всей ее полноте. Но мы взяли себе кемай и жили в согласии с этими людьми, а остальные остались жить в деревнях. Посредством кемай мы устанавливали порядок и делали неприятные, но необходимые вещи, а иногда кемай совершали подвиги, рискуя собой ради других. Людям свойственно безрассудство. Но когда молодым умирает кел, он зачастую не оставляет после себя никого, и в смутные времена число наше быстро сокращается. Наши женщины способны беременеть раз-два в жизни, да и то с перерывом в несколько лет. В наших интересах сохранять мир и по совести обходиться с теми, кто имеет перед нами такое преимущество. Понятно ли тебе это?

Мысль эта поразила Вейни. И он осознал, как редко встречал он детей кел, даже среди полукровок.

Мерир убрал руку с его плеча и взглянул на Моргейн.

— Я дам вам помощь, миледи, независимо от того, просите вы ее или нет. Зло пришло, и мы не можем позволить, чтобы оно коснулось Шатана. Возьмите с собой Леллина и его кемейса. Я посылаю с вами свое сердце. Он мой внук, сын моей дочери, последний из увядающей линии. Он будет с вами, куда бы вы ни пошли.

— А сам он согласен на это? Я бы не хотела брать с собой того, кто не понимает опасности.

— Он сам вызвался.

Она с сожалением кивнула.

— Возможно, ему удастся вернуться к вам, милорд. Я постараюсь, чтобы он остался жив.

— Даже это от вас — достаточно много, не правда ли?

Моргейн не ответила на вопрос, на миг в шатре повисла тишина.

— Милорд, я еще раз вас прошу вас помочь нам добраться до того места, откуда управляются Врата.

— Это место называется Нихмин, и оно хорошо защищено. Даже сам я не могу попасть туда по первому же своему желанию. То, о чем вы просите меня — более чем трудно.

— Мне отрадно слышать это. Но союзники Роха не ведают жалости к своим слугам и будут ломиться туда до тех пор, пока не пробьют брешь в обороне. Я должна получить туда доступ.

• Предыдущая
• 14/59
• Следующая