Табель первокурсницы (СИ) - Сокол Аня - Страница 19

Я вложила клинок в ножны, хотя больше всего на свете мне хотелось, топнуть ногой, забрать оружие и выписать вексель. И пусть папенька разбирается. Будь цена вдвое дешевле, можно было бы попробовать. Но на тысячу графа Астера не разжалобишь. Вексель аннулируют, а покупка вернется к продавцу… Хотя нет, такого позора отец не допустит, скорее рапиру повесят в оружейной Кленового сада и будут рассматривать, как вложение денег. Чирийские клинки куются только раз, потом их уже невозможно переплавить. А я останусь с тем же, с чем и пришла. Девы, как обидно.

— Простите, мэтр. — пробормотала я, вкладывая оружие в ножны.

— Не извиняйтесь, — глаза мужчины стали грустными. — Могу предложить незаговоренную рапиру того же мастера.

— Незаговоренная у меня уже есть, — я покачала головой.

— Мэтр Гикар, а это… — Гэли указала, на что-то внутри ближайшего короба.

— Смелее, — предложил он, — В том ящике изделия подмастерьев, ничего запрещенного для касания нет.

Подруга быстро, словно боясь, что он передумает, вытащила зеркало. Серебристая поверхность стекла на фоне черной оправы смотрелась драгоценной каплей. Действительно завораживающе.

— Десять золотых, — сразу обозначил цену бородатый. — Ученикам тоже нужно зарабатывать.

— А что оно может? — спросила подруга.

— Почти ничего, — рассмеялся мужчина, забрал у девушки зеркало и вдруг со всей силы швырнул о пол.

Я вскрикнула, Гэли вцепилась в руку мужчины. Но зеркало, отскочив, кувырнулось в воздухе и упало на теплые доски. На сверкающей поверхности стекла не было ни единой трещины.

— Десять золотых, — повторил Гикар.

Для зеркала это было очень много, но… я видела, как сияли глаза Гэли, когда она подняла новую игрушку.

— Никогда не знаешь, что этим магам в голову взбредет, — рассмеялся мужчина.

— А есть что-то еще? — спросила Гэли, — Что-то такое же интересное?

— Сколько угодно, леди. Мы такое добро у учеников оптом скупаем. Например, хм… — он заглянул в ящик, — Мне казалось, что я все продал, — пробормотал он, — Но один остался, — оружейник повернулся ко мне, держа в широкой руке черную коробочку с тремя округлыми выступами, — Это инструментариум.

— Звучит страшновато, — не удержалась я, честно говоря, меня не очень волновали коробочки, взгляд помимо воли возвращался к отложенному клинку.

— Очень популярен у рыцарей, — Гикар нажал на выступ и из коробочки выскочил стержень с двумя перекрещивающимися насечками на круглом срезе. Отвертка?

Мужчина отступил к соседнему ящику, покопался в содержимом, покачал головой, переместился к следующему и, наконец, когда нашел, то достал… метатель, совсем как тот, с которым упражнялись на занятиях, разве что металл корпуса был абсолютно черный.

— Смотрите, — он положил метатель на крышку ящика, вставил стержень иструментариума в паз и выкрутил винт на рукояти, потом второй под дулом, третий у бойка. Еще одно нажатие, и стержень с насечками сменил второй стержень с плоским скошенным краем, которым мужчина подцепил корпус и моментально снял крышку. Я никогда не видела, чтобы так быстро разбирали метатель. Инструменты в коробочке — занятная вещица, не незаменимая, но занятная.

Я неосознанно потянулась к черному металлу магией, касаясь невидимыми нитями корпуса, чувствуя направляющие стержней, сжатые пружины и… колбу с жидкостью.

— Это уровень, — словно поняв, что я делаю, — бородатый перевернул коробочку другой стороной, в металле было вырезано окошко, в котором проглядывала часть пузырька с колышущейся жидкостью, — Иногда нужно видеть вертикаль, отвес — вещь хорошая, но уровень еще лучше, вот поэтому инструментариум так любят рыцари.

— И маги, — сказала я, бородатому все-таки удалось привлечь мое внимание, — Сколько?

— Пятнадцать. И если улыбнетесь, добавлю набор линз.

— Договорились.

— А я возьму зеркало, — вставила Гэли, — И отложите тот клинок, леди Астер должна подумать.

— Надолго? — склонил голову набок Гикар.

— На день, — невозмутимо ответила она, не обращая внимания на мой вопросительный взгляд.

Я выписала вексель, подождала пока бумага, «приняв» родовую подпись, чуть позеленеет, и вырвала последний лист. Не забыть бы заехать в банк за новой вексельной книжкой.

— С вами приятно иметь дело, — приняв ценную бумагу, склонился мужчина, словно джентльмен, что совсем не вязалось с гривой черных волос и стеганой жилеткой.

Зимний воздух показался ледяным после жарко протопленной комнаты лавки. Гэли держала в руках сверток с зеркалом, я повесила черную коробочку в петлю на поясе.

— Ну, хоть не зря сходили, — сказала подруга, огибая дом и возвращаясь на Тисовую улицу.

Она была очень довольна покупкой, а вот мои мысли то и дело возвращались к оставленной в лавке рапире. Может, заложить драгоценности? Все равно от них никакого толку, кроме удовлетворения от обладания, но если пройдет слух, что одна из Астеров продает родовые украшения… Я скривилась, нет такого позора матушка не выдержит.

Все произошло очень быстро. Занятая своими мыслями, я даже не сразу отреагировала. Гэли кротко и пронзительно вскрикнула, когда выскочивший из подворотни пацан выхватил у нее сверток и припустил наутек. Подруга взмахнула руками. Я даже не задумалась, что делаю и зачем. Зерна изменений не успевшие толком сформироваться ринулись вдогонку убегающему свертку.

Я сжала руку в кулак, сжимая не столько воздух, сколько неподатливый металл оправы зеркала. Оно не было заговорено от изменений. Но железо менять трудно, это кропотливая работа, требующая времени и терпения. Но у металлов и еще некоторых веществ есть особенность, не очень приятная для магов. Стоило коснуться железа, посеять зерна изменений, которым просто не хватит времени, чтобы прорасти, как металл замирает в пространстве, вбирая в себя то, что предлагал ему маг. Всего на миг, но этого достаточно.

Со стороны выглядело так, словно к мальчишке была привязана веревка, и в самый неожиданный момент она, натянувшись, закончилась, дернула его назад, как сторожевого пса, бросившегося на незнакомца, но забывшего, что сидит на цепи. Мальчишка вздрогнул и опрокинулся на спину. Прижимая к себе сверток с зеркалом.

Подняться ему не дал черный кожаный сапог, чья-то нога наступила воришке на плечо. К нам уже бежали — кучер Миэров и давешний водитель.

— Ми… милорд Виттерн, — проговорила Гэли за секунду до того, как я подняла взгляд на обладателя сапога и посмотрела прямо в изуродованный глаз.

— Так, Астер, — холодным тоном лектора начал говорить магистр, — Ученикам не запрещено применять магию в городе, но только если окружающие видят, что перед ними именно ученики, — Он повернулся, — Вы знаете правила, Астер. Где ваш значок?

Я достала из-под куртки эмблему Магиуса.

— Носить на видном месте, хоть на лоб себе приклейте, но без него не смейте колдовать, иначе плакали ваши прогулки по городу. Вам ясно, Астер?

— Да, милорд, — я присела.

— Теперь вы, Миэр, — он наклонился и выхватил у парня сверток.

— Пощадите, ваше магичество, — тут же завыл чумазый мальчишка, — Девами молю, обещаю, больше никогда…

— Отвези леди домой, — учитель протянул сверток нашему кучеру, — И не возите по задворкам, даже если очень попросят.

— Все сделаю, ваше магичество, леди в лавку пошли, кто ж знал… — забормотал мужчина.

— Милорд Виттерн, — водитель мял фуражку, — Я ждал вас с другой стороны.

— Можешь ждать дальше, а ты, — полуприкрытый глаз остановился на размазывающем по лицу слезы мальчишке, — Вставай, — и убрал сапог.

Пацан вскочил, готовый в любой момент задать стрекача, едва не теряя заскорузлые ботинки без шнурков.

— Держи, — в воздух взлетела серебряная монета, и воришка ловко поймал ее, и тут же рванул вверх по улице, сверкая почти протертыми насквозь подошвами.

— Милорд! — закричала Гэли.

— Слушаю тебя, Миэр.

Отбежав на десяток шагов, воришка обернулся, мелкий в пальто, у которого не было пуговиц, а кушак заменяла измочаленная веревка. И улыбаясь щербатым ртом, в котором отсутствовало несколько зубов, прокричал: