Мечник (СИ) - Магазинников Иван Владимирович - Страница 3

- Покажи мне бой с тенью. Один враг, короткий меч и легкий щит. Любая техника, любые приемы. Покажи все, на что ты способен. Представь, что от исхода этого поединка зависит твоя жизнь. А впрочем, так оно и есть, - Мечник кивком указал юноше на вытоптанную множеством ног площадку. Арис вышел в центр и встал в стойку...

- Два противника. Посох и рогатина. Дрался когда-нибудь против толпы разъяренных крестьян, из-за поруганной чести какой-нибудь пухленькой молодки? - снова сменив противника, Мечник скривился, наблюдая за жалким зрелищем, которое представлял из себя его новый ученик. В серьезном бою у паренька не было ни единого шанса. Солнце прошло по небу всего пол-тана, а юноша уже заметно устал, движения его стали скованными, а спина взмокла от пота.

Воин тяжело вздохнул. С каждым годом материал становился все хуже и хуже. А ведь он не прошел еще и половины пути! Конечно, спешить некуда, но если и следующие ученики будут похожи на этого Ариса, то времени ему понадобиться намного больше, чем казалось поначалу. Разумеется, свое Искусство он ему передаст... какую-то часть. Раскроет потенциал, вобьет в голову нужные знания и навыки, приведет в должную физическую форму. Посмотрев на выпирающие сквозь вспотевшую рубашку ребра ученика, Мечник снова вздохнул. Юноша станет вполне сносным бойцом, запишется воином в княжескую армию, совершит несколько подвигов и получит под командование десяток, а то и сотню. А потом в каком-нибудь бою столкнется с настоящим мастером... Впрочем, когда юноша покинет стены пещеры, его дальнейшая судьба не будет иметь никакого значения. Сколько их было, таких? А сколько будет? Похоже, что еще очень много.

Мечник гонял Ариса до самого заката. Отнял меч и принес длинный и очень тяжелый посох. Потом был короткий меч и щит. Метательные ножи. Фехтовальные кинжалы. Окованная железом рогатина. Тяжелый двуручный меч. Обычный топор. Короткое копье кочевников-угаров. Широкий ятаган. Похоже, что запасы оружия в пещере были неиссякаемы. Юноша устал так, как не уставал ни разу в жизни. Он уже давно не бегал и не прыгал по площадке. Глубокие выпады сменились короткими уколами, движения стали более экономны. Если сначала он хотел произвести впечатления на своего учителя эффектными ударами и прыжками, которые обычно использовали циркачи, выступая на потеху толпе, то теперь он думал лишь об одном - как не выронить оружие и устоять на негнущихся ногах.

- Достаточно! - голос Мечника вырвал юношу из полузабытья. Руки его разжались, и очередное орудие убийства - какое уже по счету? - со звоном упало на камень. Перед глазами все плыло, каждый кусочек его тела корчился от боли.

- Разминка окончена, - наставник посмотрел на искусанные до крови губы юноши и текущие по щекам вперемежку с каплями пота слезы. - Ты все еще хочешь быть моим учеником, а?

Говорить Арис уже не мог. Он лишь утвердительно тряхнул головой, и это простое движение вызвало сильное головокружение.

- Ладно. На сегодня хватит. Возвращайся в пещеру, я сам разогрею остатки обеда на ужин.

Шатаясь, с большим трудом переставляя ноги, юноша побрел к пещере. Мечник жестом подозвал клоуна, наблюдавшего за происходящим, и бросил вслед юноше уважительный взгляд: «Так что же привело тебя ко мне, мальчик? Кто и почему задолжал тебе свою жизнь?» - прошептал он. Взяв Алонсо за руку, воин пошел за своим новым учеником.

Есть Арис не смог. С большим трудом, негнущимися пальцами обеих рук он взял ложку, но уже после второго глотка его вырвало. Вздохнув, Мечник осторожно поднял юношу со стула и на руках отнес в комнату. Бережно уложив ученика на лежак, воин стащил с него мокрую от пота рубашку и принялся растирать спину и руки ладонями. Сначала осторожно, потом все сильнее и сильнее. Он снял с пояса небольшую сумку и достал из нее пузырек с маслянистой, пахнущей травами жидкостью. Смазав ею ладони, Мечник пальцами начал разминать закаменевшие мышцы юноши, изгоняя из них боль и напряжение. Про чудодейственную силу массажа Арису слышать приходилось, но ни разу в жизни он не испытывал ее на себе. Да и сейчас для него это был просто новый вид боли. Больше ничего не существовало, кроме боли... Последнее, что он чувствовал, проваливаясь в небытие, это боль и терпкий аромат трав.

Мечник провозился с юношей несколько часов, смазывая его тело целебной мазью, разминая натруженные мышцы и вправляя многочисленные вывихи. Заодно он выяснил, на что способно тело юноши. Не самый худший вариант, но работы впереди было немало. Сзади за его работой молча наблюдал клоун, изредка переминаясь с ноги на ногу...

Проснулся Арис рано. Он никогда не относился к лежебокам, да и ноющая боль во всем теле на пару с чувством голода терзали его. Сквозь прикрытую тростниковую дверь до него донесся аппетитный аромат жареного мяса - Мечник даром времени не терял. Живот юноши забурчал напоминая, что неплохо было бы подкрепиться.

Первое движение далось ему на удивления легко. Памятуя о своем весьма плачевном состоянии, он осторожно приподнял руку. Рука послушно поднялась, отозвавшись ноющей болью от кончиков пальцев, до самого плеча, но и только. Арис думал, что будет намного хуже. Несколько раз согнув-разогнув руку в локте и повращав кистью, юноша вознес хвалу искусству Мечника и его чудодейственному средству.

- Ну что, ты идешь завтракать? - Мечник стоял в проходе и наблюдал за действиями юноши. - Оденешься сам, или тебе помочь?

- Я сам, не беспокойтесь. Ваши руки сотворили настоящее чудо, учитель, я уж думал, что неделю проваляюсь неподвижно, не меньше.

- А зачем ты мне такой был бы нужен? Я еще не раз подниму тебя на ноги, уверяю. Частенько приходилось мне вытаскивать своих учеников почти из-за самого Края. Впрочем, отправлял их туда тоже я. Поторопись, завтрак стынет, - в свойственной ему манере Мечник снова резко сменил тему разговора. - У нас с тобой еще много дел. Тренироваться ты начинаешь с сегодняшнего дня, с самого начала, с самых основ. То, что ты мне вчера продемонстрировал - лучше больше никому не показывай это.

Наставник вышел, а юноша неторопливо начал одеваться, изредка постанывая, когда неловкое движение отзывалось болью в его истерзанном теле.

...Мечник уже ждал его на площадке, сжимая в руке меч. Не тренировочный, а самый настоящий - длинный, слегка изогнутый восточный клинок с обмотанной акульей кожей рукоятью. В иную пору за такой меч можно было выменять хорошего коня, а то и двух. Разумеется, ничего подобного держать раньше в руках Арису не приходилось.

- Вот. Теперь это будет твой меч. И нечего кривиться, от ваших прямых крестов, которыми так любят размахивать княжеские воины, нет никакого толку. Я буду учить тебя не бою на мечах, не сече, а Искусству. Ты и твой меч должны быть едины. Он управляет тобой, а ты управляешь своим клинком. Боюсь, что теми кусками железа, которые у вас гордо называют мечами, управлять тебе было бы несколько... затруднительно. А сейчас смотри, запоминай, и повторяй за мной.

Наставник выхватил меч, висящий за его спиной, и нанес пару быстрых ударов. Обычная «огненная бабочка», один из множества тех ударов, с которых и начинают осваивать искусство боя на мечах. Вот только в исполнении Мечника он выглядел... совершенным. Ровно один и четверть вдоха, ровно один и четверть шага - ни больше и не меньше. Идеально.

Таким же стремительным движением вложив клинок в ножны, Мечник покинул тренировочную площадку и уселся на свой любимый камень, наблюдать. Арис встал в стойку и начал повторять только что увиденные движения, стараясь воспроизвести их в точности. Снова и снова, не обращая внимания на боль в мышцах и суставах.

Мечник закрыл глаза. Ему не нужно было смотреть. Свист рассекаемого клинком воздуха, шорох песка под ногами, дыхание и досадные выкрики самого Ариса - всего этого было более чем достаточно. Вот юноша сделал слишком длинный шаг, и, как следствие, правое «крыло бабочки» завалилось. А вот он перестарался с замахом, и меч выдал неприятную вибрацию на излете петли. Ладно, ученик в достаточной мере увлекся упражнением, можно начинать. Для начала чуть-чуть, совсем легонько коснуться его тонкой струйкой Искусства. Проверить, как он отреагирует на это, насколько восприимчив к силе. Осторожно, неторопливо, чтобы тонкий, словно волос, поток не оборвался...