Террариум (СИ) - Ковальчук Алексей Алексеевич - Страница 60

– Но так неправильно, – воскликнул я, – ждать безропотно смерти, даже не сопротивляясь.

– Ты не прав, – покачала головой супруга, и со вздохом стащив с себя шлем, продолжила: – Я не безропотно жду смерти, а спасаю жизни других людей. И если бы я изначально была уверена, что Регина пойдёт на такие меры, то придумала бы другой план.

Так и хотелось крикнуть: "Да плевать мне на других", – но сдержался.

– "Армагеддонами" теперь займутся одарённые попроще, – сказала тем временем Анжела.

– Хочу заверить, что у принцессы тоже пока всё хорошо, – подала голос Альфа из Вяземских. – И совсем скоро всё решится окончательно.

– Вот видишь, – устало улыбнулась Ольга, – Моё дальнейшее участие становится ненужным и даже опасным для остальных людей, вдруг Регина снова пойдёт на такой шаг.

– Но зато ей точно ничто не помешает ударить повторно по этому месту, – мрачно проговорил я.

Ольга пожала плечами и с фатализмом в голосе заявила:

– От судьбы не уйдёшь. Может, и не ударит, сосредоточившись на других проблемах. А если Регина окончательно сорвётся и начнёт долбить по остальным кварталам, вот тогда меня ничто не будет сдерживать.

– А о ребёнке ты подумала? – попытался я воззвать к её материнскому инстинкту.

– Не о ком больше думать, Серёжа, – печально улыбнулась моя жена. – Я сегодня слишком перенапрягла источник.

Замерев, я пытался осознать страшную новость. Несмотря на маленький срок, я уже ждал появления этого маленького чуда природы. Я действительно оказался заботливым отцом, чего сам от себя совершенно не ожидал. Тоскливо сжалось сердце, душу наполнило болью, которую тут же смыла волна ярости, а кровожадная часть меня пробудилась, окончательно похоронив во мне человеколюбие и толерантность.

– Кто-нибудь из этих выжил? – зарычал я, начиная крутить доспехом в разные стороны, желая найти и оторваться на живом противнике.

– Враги вон там, – подскочила ко мне Ольга, махнув рукой куда-то в сторону. – Иди, заодно проследишь, как исполнится месть.

Несмотря на клокотавшую во мне жажду крови, головы окончательно не потерял. И хитрый манёвр своей супруги разгадал сразу же. "Идти без неё? Ага, щаз, уже бегу". Глянул с высоты на Ольгу и опустил бронещиток, выходя из доспеха. Заметив, как моя жена переглянулась с Альфами, жестко проговорил, добавив в голос стали:

– Даже и не думай.

Моя красавица явно собиралась отдать приказ скрутить меня и убрать подальше от этого места.

– А как же София? Кто о ней позаботиться? – попыталась она надавить на больное место.

– А как ты ответила на этот вопрос?

– Я рассчитывала на тебя.

– Похоже, мы оба рассчитывали друг на друга, – ворчливо заметил я, – Но уверен, род её не оставит при любом раскладе.

Не отводя от меня взгляда, Ольга бросила в сторону:

– Уходите и организуйте гражданских, чтобы держались отсюда подальше, на всякий случай.

– Да, торопитесь, – сказал уже я и, вспомнив отметки на радаре, добавил:– Три дрона уже кружатся над нами.

Я не заметил ухода воительниц, продолжая смотреть в глаза своей, желанной и любимой женщины, а потом всё-таки сделал шаг, преодолевая разделяющие нас полметра. Наверное, сила наших объятий могла переломить ствол какого-нибудь дерева, а жар поцелуя заставить загореться разлетающиеся щепки. Но вокруг нас и так полыхало пламя горящих развалин, и казалось, что оно становится сильнее с каждой секундой, словно желая переспорить огонь наших сердец. Клубы дыма, как пепел погибших, переплетаясь, бессильно кружились вокруг наших магических барьеров, не в силах проникнуть и погасить наши чувства. Жизнь и смерть всегда ходят рука об руку, и наше положение полностью соответствовало этому правилу. Под нашими ногами была смерть, а мы вдвоём олицетворяли собой жизнь, и даже грозный. но неподвижный "Адамант", возвышаясь над нашими фигурами, принял образ безмолвного стража, охраняющего крохотный анклав истинной Любви в окружении беснующегося Ада.

Выбор – вечный спутник жизни. Когда, где и каким он будет, решает каждый самостоятельно. Мы свой сделали, а насколько правильный – покажет время. Остаётся надеяться, что мы успеем увидеть – кто победит. Сумасшедшая, временно захватившая сердце России и готовая ради власти пойти на любые кровавые жертвы, и без колебаний бросить на алтарь своей победы жизни людей, которыми она собирается править. Или сохранившие верность долгу и чести. Те – кого всегда было мало, но именно благодаря им, казалось бы неизбежный вектор истории неожиданно менял своё направление, а неотвратимое событие, должное повернуть огромное государство на новый путь, оказывалось бессильным перед натиском и решительностью последних защитников истинных ценностей. В этом, почти полностью женском мире, именно они, а не мужчины, умудрились сохранить гораздо больше смысла в таких словах как честь, долг, достоинство. И для многих женщин эти слова не просто пустой звук – это смысл всей жизни. Ни больше и ни меньше.

Столица Российской Империи не может похвастаться развитой сетью речных маршрутов, однако популярность путешествий по Москве-реке всегда оставалась на стабильно высоком уровне, привлекая множество туристов оценить городские достопримечательности с палубы речного трамвайчика или теплохода-ресторана. Москва-река протекает с северо-запада на юго-восток столицы. Замысловатые изгибы, переходы в каналы, водохранилища и затоны в сочетании с архитектурой и природой Москвы образуют живописнейшие виды. Ночные прогулки пользовались отдельным спросом, а в праздничные дни, во время массовых народных гуляний, на реке было не протолкнуться от всевозможного и разнокалиберного речного транспорта.

Торжественные мероприятия по случаю юбилейного дня рождения императрицы, начавшиеся днем, плавно перетекли в ночь и должны будут полностью прекратиться только под утро. Однако если на улицах города к пяти утра уже наблюдался существенный спад гуляющего народа, то на речной артерии города, на первый взгляд всё оставалось без изменений. Разве что уменьшилось количество мелких посудин, наподобие моторных лодок и катеров, оставив в этом праздничном заплыве в основном крупные суда, имеющие на борту рестораны и каюты.

Речные трамвайчики также внесли значительный вклад в перевозку веселящихся пассажиров. Вот и сейчас два таких судна, достаточно больших — с вместимостью на двести пассажиров каждый – неторопливо поднимались вверх по реке, постепенно приближаясь к самым красивым и запоминающимся видам города. Как и на остальных судах, неустанно бороздящих этой ночью речные просторы, с палубы двух экскурсионных корабликов слышалась разнообразная музыка, смех и другие подобные шумы, сопровождающие сегодня абсолютно каждый подобный маршрут. И только очень наблюдательный взгляд, ещё лучше — вооружённый биноклем, смог бы заметить некоторые странности.

Во-первых, учитывая праздник, людей прогуливающихся на верхней и открытой палубе было слишком мало. Во-вторых, среди немногочисленных женщин не было ни одного мужчины, что также было весьма странно. В третьих, у всех представительниц прекрасного пола под верхней одеждой скрывалась весьма специфичная форма, скорее соответствующая пилоту робота или МПД. Тёмно-синие обтягивающие комбинезоны, хорошо подчёркивали фигуры девушек, выделяя особо пикантные и аппетитные места, но назвать их праздничным костюмом для выхода в люди можно было с большим трудом. Пилотные ботинки на высокой и рифлёной платформе также мало походили на элегантные туфли. И последнее, если бы кто-нибудь в этот момент смог подняться на палубу, то был бы весьма удивлён, наткнувшись на серьёзные и сосредоточенные лица на фоне музыки и весёлого женского смеха. Вот только смех и гомон, сопровождающие танцевальные мелодии, производился не пассажирами, а раздавался из тех же динамиков, явно специально записанный на отдельный носитель. Однако даже внимательный взгляд сотрудниц речной полиции, чьи многочисленные катера постоянно курсировали по извилистому руслу, не в состоянии были отследить такие мельчайшие подробности. Слишком интенсивным сегодня было судоходство, и постоянное мельтешение туристических корабликов сначала в одну сторону, потом в другую вызывало у полицейских, контролирующих безопасность речного судоходства, стабильную скуку и горячее желание, чтобы этот очень длинный день поскорее закончился.