Попадос (СИ) - "Inndiliya" - Страница 42

Представление прошло, как в лучших домах ЛондОна и Парижа, почувствовала себя домовладелицей английского замка. Улыбалась холодно, величественно кивая, и почти ни одного имени не запомнила. Кроме последнего альфы. Совсем юнец. Милый и красивый мальчик. Во мне проснулась мамка и я, вспомнив сынулю, подошла к нему и погладила по чернявой кудрявой голове.

— Божечки-кошечки, такой молоденький, просто юный бог! — ласково улыбаясь, произнесла я.

— Мне восемнадцать, — чуть обижено и гордо возразил Мирро, неосознанно ласкаясь головой об мою руку. Пахнуло карамелью.

Мэд взял меня за предплечье и поволок в рубку.

— Что ты вытворяешь? Какой бог? Какие кошечки? Тебя тянет на молоденьких? — грозно шипел он в ухо.

Я вырвал руку из его захвата и гордо пошел сам.

Ну да! Со стороны это выглядело, наверное, довольно странно — им же неизвестно, что у молодого мужа, омеги девятнадцати лет, возгорелись мамские воспоминания. Чорд. Лиана, блэт! Ты еще Эзьку вспомни. Ой, нет. Зачем ты его вспомнила? Как теперь убрать стояк? Бляяяя! У меня встал на Эзру Бербоуна, только от воспоминания от его фоточки и видосика. Ипать мои старые костыли! Как это я избавлялась от стояка???

А! Дети! Надо подумать о детях! Но на ум вместо своих детей перед глазами упорно приходила картинка кудрявого альфочки.

Мэд тем временем погасил свет в рубке и открыл шторки на иллюминаторах.

Пока шторки жужжали, поднимаясь, он подошел со спины и закрыл мне глаза рукой.

Хоть бы стояк не заметил, позорище-то какое! Он ведь подумает, что встало у меня на молоденького альфу. Объяснить, что я не верблюд, и стояк на моего любимого земного свуна, не получится. Это будет еще хуже. Интересно, а это считается изменой? О чем ты сейчас думаешь, бестолочь!

— Смотри! — Мэд убрал от глаз руку и я оказалась в полной темноте, подсвеченной мониторами приборов. Когда глаза привыкли к слабому освещению, увидела звезды, мерцающие изо всех иллюминаторов. Космос был чёрен. Страшен. Пугающ.

Чернота затягивала, но не отпускала. Звездочки маленькими точками светились в почти полной неподвижности. Больших планет не было видно. В горле пересохло, как только поняла, что наш малюсенький кораблик висит в бездонной черноте вакуума на многие-многие километры, как одна-единственная капсула с жизнью внутри.

Космос заглядывал в душу и, как дементор, высасывал всю радость.

Но оторваться и прервать контакт было невозможно. Это какой-то факин мэджик!

Я качнулась и прижалась к Мэду спиной, чтобы ощутить его тепло и поддержку в безмолвной пустоте, окружающей нас. Он мягко обнял меня руками и положил голову мне на плечо.

— Как красиво, Мэд! И как страшно! — выдохнула с восторгом.

— Знал, что тебе понравится. Ты первый омега, кому нравится открытый космос.

— А кого еще ты водил показывать это? — тут же возмутилась я.

— Долго рассказывать!

— Эй, это моя реплика! — ухмыльнулась я. И правда — мало ли что там до меня было. — А мы можем выйти в скафандрах на поверхность корабля? — мой голос дрожал. Этого хотелось и не хотелось. Но не спросить я не могла. Это же такой шанс. Даже если до усрачки страшно, упустить его было нельзя. Хотя ни разу не была в комнатах страха — там мне было страшно. А тут… Тут бы пошла.

— Нет. На поверхность можно выходить, когда корабль находится в статике. Пока мы движемся, этого делать нельзя. На орбите будет можно, но у нас не будет на это времени. Мы и так задержались с прибытием домой из-за нападения. А нам с тобой еще предстоит одно мероприятие, которому ты не обрадуешься. Идем в каюту, нужно поговорить.

Ну йопт. Опять. Да что ты будешь делать!

Мэд привел меня в мою каюту, как я ее теперь называла. Кстати, значки на дверях в коридоре действительно оказались цифрами. Еху! Мнемошлем сработал, не зря блевала.

— Ли, — Мэд сел за стол напротив меня. — Давно хотел тебе сказать, но все не находилось времени. По прилету на Элькору, через день, у нас состоится свадьба. Это публичное мероприятие, будет пресса, много столичной знати, это статусное мероприятие, без которого не обойтись. Костюм для тебя готов, тебе надо будет только позировать и улыбаться.

— Опяяяять!!! — застонал я. — Да сколько ж можно!

— Почему ты так не любишь свадьбы? — удивился Мэд.

— Не люблю публичные мероприятия. Хочу тебя обрадовать — похороны не люблю еще больше. Что-нибудь еще? — Я была расстроена, что этот чертов калейдоскоп, в который меня увлекло с момента пребывания в этом теле, никак не остановится, и все эти картинки, мелькающие перед глазами, не давали притормозить и успокоиться, прийти в себя.

— Вообще-то у меня много есть о чем с тобой поговорить, но оно потерпит. Хотел, чтобы ты знал об этом. А сейчас мне надо поработать, прости. — Он поднялся, собираясь выйти из каюты.

— Мэд, а что с кораблем Риона? Где он?

— После захвата всех налетчиков мы попытались пробраться на корабль Корриго, но он отстыковался и улетел. Полиции мы сообщили. Его преследуют. Я приду к тебе вечером, Ли?

— Незачем.

— Я буду просто спать, Ли. Я ведь твой муж. Что подумает команда?

— А мне начхать. На тебя было не начхать. А ты… Не приходи. Если не хочешь ломиться в закрытую дверь.

— Да, вот еще что. Взамен на причиненные неудобства со свадьбой, что ты хочешь получить в виде компенсации, Лиатт?

— Море. Песок. Пляж. Солнце. И чтобы меня сутки никто не трогал. — Я не верила в выполнение этой просьбы, но мне так хотелось небольшого отпуска. А дома отпуск — значит теплое море.

— Сразу же после свадьбы, Ли. У нас дом стоит прямо на берегу моря. Обещаю тебе день отдыха. Вдвоем со мной.

— Спасибо.

Мэд вышел, а я запрыгала по комнате от восторга. Дом на море! Да это же нереальный праздник какой-то. Свой дом. Море. Песок. Неужели хоть в этом мне повезло?

Солис поскребся в дверь и вошел с какой-то шкатулкой в руках. А! Это та же шкатулка, из которой доставали украшения к свадьбе.

— Мистер Лиатт, милорд Мэдирс велел отдать эту шкатулку вам, чтобы вы наряжались на каждый выход из каюты, как подобает вашему статусу.

Блиааать! Если кто-то еще раз скажет при мне слово «статус», вцеплюсь ему в морду!

Видя мое перекошенное лицо, Солис открыл шкатулку и протянул ее мне. — Мистер Лиатт, посмотрите, какая красота! Вы же на свадьбе этого не видели, а тут столько изумительных вещей! Вот, например, — он достал какую-то цепочку с подвесками, которая мелодично позвякивала.

— И что это? — удивленно спросил я.

— М-м-м! Это ножной браслет с бубенчиками. Посмотрите, какой изящный, с маленькими подвесочками. Какая миленькая вещица!

— Дарю ее тебе, Солис, за твою помощь, которую ты мне оказывал дома, да и здесь, на корабле.

— Что вы, мистер Лиатт! — Он вытаращил глаза и побледнел. — Это очень дорогая вещь и мне не по статусу…

— Блэт! Солис! Возьми молча! И не говори при мне больше об этом ебучем статусе! — мне казалось, я сейчас взорвусь.

— Спасибо, мистер Лиатт. Я очень вам благодарен! Сейчас принесу ужин в каюту, вы же не обедали.

— А вот за это спасибо. Искреннее. Есть хочется.

Исследование шкатулки я оставил на потом. Достал книжку из панели в стене и принялся разбираться в этом месиве букв, сопоставляя информацию в голове с написанным в книге. Это был сборник стихов, что сильно затрудняло моё первое чтение, но оторваться и не впитывать в себя новое я просто не мог.

Поэтому обед проглотил, не чувствуя вкуса, с огромным удовольствием читая стихи. Ну, как, читая… Пытаясь уложить в голове то, что видел. Многие слова были непонятны. Кое-что выписывал в дуол-планшет. Использовать его было несложно, надо было только методом тыка и какой-то матери разобраться в значках. Но я же умная, я разобралась. Не так уж сильно он отличался от моего домашнего планшета.

Очень хотелось попасть в мировую сеть, посмотреть, как у них тут все устроено, но глаза слипались. Улегшись после душа в постель, я перебирала в голове прошедшее за день. Но, как только закрывала глаза, чернота космоса вставала перед ними пугающе и смертельно. Так, что стыла кровь и сердце замирало, останавливаясь.